Ветер в клетке

Глава 12

Оушэн

Фактически пятнадцать часов в небе и несколько тысяч долларов.

Долларов, уплаченных государственным служащим на границе Индонезии, в качестве взятки за то, чтобы попасть на остров Бали без карантина.

Три часа поиска местоположения Миры…остров маленький, я знал, что найду ее, и сделал это довольно быстро, благодаря ее постам в социальной сети.

Все, ради того, чтобы просто забрать ее с собой. Увидеть, поговорить, объяснить. Возможно, я должен был сделать это намного раньше. Месяц назад…но я не мог. Моей первой реакцией на произошедшее, между нами, была: значит так будет лучше.

В первую очередь для нее.

У меня было слишком много нерешенных вопросов с Ханной, и львиная доля из них до сих пор нависает надо мной мрачной тучей, из которой вот-вот может грянуть гром.

Ханна. Я женился на Ханне, после смерти моей первой жены. Эллен умерла во время родов, а Ханна – ее сестра-близнец, всегда была неравнодушна ко мне.

Я так сильно любил Эль, что использовал Ханну как «пластырь» и предложил руку и сердце той, что похожа на мою первую жену, как две капли воды.

Но Ханна так и не заменила мне Эль, и дарила лишь призрачное ощущение того, что моя первая любовь все еще жива.

Дарила ощущение того, что мой мир не рухнул в тот день, когда я в последний раз сжал холодную, как лед, руку любимой женщины.

И я поклялся, сам себе: ни одна больше не дотронется до моего смертоносного сердца, что действует на женщин, словно биологическое оружие замедленного действия.

Я отравляю их, словно пары ртути – сначала медленно, постепенно, незаметно…в конце – быстро, разрушительно, неизбежно.

Ханна не смогла вынести потерю сестры. Уход от реальности стал ее главной страстью в жизни. Она начала с разных видов марихуаны и грибов, а закончила – ЛСД и амфетамином, что уничтожили ее здоровье за считанные месяцы. Я каждый день виню себя за то, что не сберег сестру Эль, и каждый день проклинаю себя за то, что вообще посмел поверить в то, что она сможет стать ее заменой.

Как бы там ни было, я уничтожил их обеих, и это то, с чем я просыпаюсь каждый день. Я живу, дышу, существую с невыносимым бременем и одной лишь истиной в сердце: я – несу разрушение.

Сначала умерла моя мать.

Затем, я потерял Эль. Я виню себя в ее гибели каждый день, потому что я не был идеальным будущим отцом и прекрасным мужем. Мы любили друг друга больше жизни, но наши отношения были больными и созависимыми. Мы могли проклинать друг друга, глядя друг другу в глаза, а в следующее мгновение – без остатка поглощать друг друга, переплетаясь телами в единое целое. Я был главным триггером стресса в жизни Эль. Подозреваю, что забеременела она находясь в глубокой депрессии, которую я вовремя не заметил и не отправил ее к психиатру.

Есть вещи, которыми я не горжусь, но не могу их изменить. В моей жизни были короткие эпизоды измен любимой женщине. Догадываюсь, что она узнала о них…а я, не помню ни их лиц, ни имен. Для меня секс с новой женщиной всегда был наваждением, спортивным интересом. Мне хотелось унизить и использовать как можно больше женщин в этой жизни. В лице каждой я видел лицо матери, что день за днем, унижала меня.

Это была подсознательная, холодная, беспринципная месть.

Я и сам не понимал на утро, зачем я трахнул очередную женщину, от которой меня тошнит. Которая никогда не даст мне тех чувств и ощущений, что я испытывал с Эль.

Поэтому я чувствую ее кровь на своих руках. Поэтому, я ненавижу себя за то, что случилось и с Ханной…

Ханна – заработала себе ряд тревожных расстройств и частично потеряла память уже после смерти Эль. И, несмотря на то, что месяц назад она вышла из психиатрической лечебницы, мы оба понимаем, что ее место до сих пор там – особенно, после того, как она угрожала Мире.

Больше всего я боюсь, что следующей женщиной-жертвой в моем пространстве станет Алиса. Отчасти именно по этой причине я намеренно ограничиваю общение с дочерью. Кажется, что чем меньше она соприкасается со мной темной и смертоносной энергетикой, тем лучше для нее.

Как и для Миры…

Я принесу Мирабель лишь кровь, отчаяние, испепелю ее душу одним лишь своим присутствием в ее жизни.

Так почему я здесь? Приехал к ней, преодолев несколько тысяч километров для того, чтобы просто поговорить?

Зачем я сделал это, если знаю, что разговор ничего не изменит?

Зачем…если уверен в том, что лучшее, что я могу сделать для Миры на сегодняшний день – это отпустить ее?

И признать…

Что возможно, этот чертов ублюдок, немедленно оседлавший свой байк и помчавшийся за ней в неизвестность также быстро, как помчался бы на его месте за Мирой я – не самый худший вариант для такой девушки?

В любом случае, в десятки раз лучший, чем я.

Он сможет защитить ее, он будет оберегать ее, будет любить ее – я трезво признаю это, хоть и ненавижу долбаного сучонка, посмевшего залезть ей под юбку со скоростью света.

Он даст ей все то, о чем она так мечтала.

А я не смогу дать ничего, кроме тьмы. Черной дыры внутри, что с каждым годом лишь прорастает во мне и увеличивается, с жадным удовольствием поглощая любой светлый луч, что встречается у нее на пути.