Дела репрессированных московских адвокатов

л. д. 121-134

Выписка из протокола допроса

Тагера А.С.

от 15/VII-38 г.

<…>

Вопрос: Какой же характер носила Ваша беседа?

Ответ:.Вопрос, непосредственно интересовавший Муравьева, сводился к следующему: он сообщил мне, что в Москве существует нелегальная антисоветская организация, во главе которой стоят: он – Муравьев, затем П.Н. Малянтович и М.Л. Мандельштам, что организация эта исходит из вероятности неудачи осуществления планов индустриализации и коллективизации и ориентируется на внутрипартийную борьбу и возможную в связи с этим коренную перемену в политике.

Со слов Муравьева и впоследствии Малянтовича у меня получилось отчетливое представление, что в эту организацию преимущественно привлечены работники адвокатуры. По своему политическому характеру организация объединяла лиц меньшевистско-кадетского толка.

Вопрос: Теперь расскажите подробней, о чем Вы должны были информировать Маклакова.

Ответ: Муравьев мне дал указание по приезде в Париж установить связь с Маклаковым и передать ему, что наша нелегальная организация продолжает благополучно существовать и что во главе ее остались: Муравьев, Малянтович и Мандельштам. И, как я уже показал ранее, выяснить отношение различных французских политических группировок к процессам, происходящим внутри СССР, а также на какие из них (группировок) можно рассчитывать в смысле получения помощи в борьбе с большевистской диктатурой.

Вопрос: Какие политические предпосылки вызывали создание Вашей антисоветской организации?

Ответ: Муравьев и Малянтович, как инициаторы создания этой антисоветской организации, говоря о политических предпосылках, вызвавших ее создание, сводили их к следующему: с 1928 года начато было осуществление первого пятилетнего плана индустриализации страны, требовавшее очень большого напряжения и связанные с этим весьма значительные трудности. К этому присоединилось в конце 1929 года проведение плана коллективизации сельского хозяйства, что потребовало еще большего напряжения и было связано с самостоятельными трудностями, независимо от трудностей процесса индустриализации. В вопросе о коллективизации сельского хозяйства и Муравьев и Малянтович подчеркивали, что еще большее значение, чем трудности чисто экономические, имеют трудности политические, связанные с поставленной задачей быстрой ликвидации кулачества и с тем сопротивлением, которое кулачество оказывает. Поэтому Муравьев и Малянтович делали ставку на неудачу осуществления как одного, так и другого планов, что должно было, по их мнению, привести к коренному изменению политики партии. В связи с этим приобретал особое значение факт внутрипартийной борьбы, дальнейший ход которой находился, по мнению Муравьева и Малянтовича, в тесной связи с перспективами и возможностями осуществления или неосуществления указанных народно-хозяйственных планов. Такая политическая оценка Муравьевым и Малянтовичем привела к активной деятельности по консолидации антисоветских элементов и к созданию контрреволюционной организации, поставившей своей задачей борьбу с Советской властью за реставрацию капиталистических отношений в стране.

<…>

Я осведомил Маклакова о том, что антисоветская организация, о которой ему известно, продолжает существовать и во главе ее находятся Муравьев, Малянтович и Мандельштам.

Вопрос: Сообщите, в связи с чем у Вас произошла встреча с профессором Ланжевеном[307]?

Ответ: Я должен признать, что, помимо поручения, которое было дано мне Муравьевым, перед отъездом в Париж я имел еще поручение от П.Н. Малянтовича.

Вопрос: Какое именно поручение Вам дал Малянтович?

Ответ: Вскоре после моей беседы с Муравьевым со мной имел беседу Малянтович, который поручил мне найти возможность для беседы с профессором Ланжевеном, являющимся председателем Общества друзей СССР. Задачей этой встречи с Ланжевеном должна была явиться попытка подорвать у Ланжевена доверие к СССР, вселив в него скепсис в вопросе экономических и научных успехов СССР.

Вопрос: Расскажите подробней об этом поручении Малянтовича.

Ответ: Излагая свое поручение, Малянтович поручил мне, добившись беседы с Ланжевеном, начать с того, чтобы прежде всего поставить Ланжевена в известность о том, что предполагаемый приезд в Париж академика Иоффе[308] несколько задержится. Это поручение было до известной степени лишь поводом для беседы. Действительная же сторона была иной. Малянтович просил меня осведомить Ланжевена о том, что ряд крупных ученых в СССР не верит в прочные и крупные успехи советской науки, что такое неверие заставляет людей в практической области переходить даже на путь вредительства, что такие ученые со своих научных позиций не верят в темпы и достижения в области индустриализации, что имеются серьезные предположения о предстоящей неудаче плана индустриализации и коллективизации и что в связи с этим в СССР образовалась антисоветская организация, которая ставит своей задачей создание в России буржуазно-демократического государства. В качестве крупного ученого, не верящего ни в успехи советской науки, ни в успешность прикладного применения ее к нуждам промышленности, Малянтович просил назвать Ланжевену имя академика Иоффе. В беседе со мной Малянтович не назвал мне прямо Иоффе участником организации, но весь разговор с сопоставлением предложения Малянтовича осведомить Ланжевена о существовании антисоветской организации в СССР и ее предпосылках, предложение назвать Иоффе в качестве ученого, не верящего в советское строительство, с одновременным предложением предупредить Ланжевена о запоздании приезда Иоффе в Париж заставили меня сделать вывод о том, что и академик Иоффе является членом антисоветской организации, может быть, нашей, а скорей всего, другой, аналогичной и связанной с нашей организацией. И другой вывод я сделал из той же беседы. Моя беседа с Ланжевеном должна была иметь предварительный характер. Основную же беседу с материалами в руках должен был осуществить именно Иоффе.

Вопрос: Таким образом, цель Вашей беседы по поручению Малянтовича с Ланжевеном заключалась в том, чтобы подорвать его доверие к Советскому Союзу, как председателя Французского Общества Друзей Советского Союза?

Ответ: Да, характер поручения Малянтовича был именно таков, и в этом духе я вел беседу с Ланжевеном.

Из дальнейшей беседы с Маклаковым мне стало ясно, что мне прямо не сказал перед моим отъездом из Москвы Муравьев. Если Муравьев и Малянтович создали и возглавили антисоветскую организацию в Москве, то Маклаков, как он мне сообщил, был их заграничным представителем и держал связь с французскими политическими кругами.

<…>

Вопрос: Кого из руководителей Вашей организации Вы информировали о Ваших переговорах в Париже?

Ответ: По возвращении в Москву о моих встречах с Маклаковым, Ланжевеном и Жаком Кайзером[309] я сообщил руководителям нашей организации Муравьеву, Малянтовичу и Мандельштаму.

Вопрос: Вы их об этом информировали совместно или каким другим путем?

Ответ: По возвращении из [Парижа] я заехал на квартиру к Муравьеву и обо всем его подробно информировал. Вскоре, к концу беседы, пришли Малянтович и Мандельштам, которые были посвящены Муравьевым в ту информацию, которую я ему сделал. Здесь же я сообщил о том, что по заявлению Маклакова все затронутые и Мандельштаму мною вопросы превосходно известны Мандельштаму, который, по словам Маклакова, имел личные связи с французскими политиками, которые его хорошо знают, и что Маклаков в дальнейшем будет сноситься с Мандельштамом. Мандельштам этого не оспаривал и против этого не возражал. Было решено, что Мандельштам представит по вопросам дальнейшей связи с Маклаковым свои соображения.

Руководители организации, как мне высказали это одинаково и Муравьев и Малянтович, исходили в своем политическом анализе из предстоящей неудачи как плана индустриализации, так и плана коллективизации страны. При этом как Муравьев, так и Малянтович в своем анализе ссылались нередко на различные касающиеся народного хозяйства данные, которые либо вообще не были опубликованы в печати, либо публиковались, но значительно позже того момента, когда они были уже в распоряжении Муравьева и Малянтовича. Можно догадываться о том, что эти данные они получали от кого-либо из крупных работников советского и партийного аппарата, ибо и у того и у другого среди этих работников было значительное количество близких им людей, которых они в дореволюционное время защищали по политическим процессам.

Предстоящая, по мнению Муравьева и Малянтовича, народно-хозяйственная неудача, как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства, должна была вызвать коренное изменение политики партии. Именно в этой связи ими обоими оценивалась внутрипартийная борьба.

Итак, на почве серьезной народно-хозяйственной неудачи и связанной с этим внутрипартийной борьбы, изменение политики партии, которое, с точки зрения Муравьева и Малянтовича, и могло быть изменением только в сторону принципов Февральской революции, т. е. по пути организации буржуазно-демократического государства.

Рассказывая об этой программе, логичный и методический Малянтович констатировал, что такой переход на буржуазно-демократические рельсы вряд ли возможно осуществить «одним махом». Поясняя свою мысль, он иллюстрировал ее таким сравнением. «Есть, – говорил он, – такая точка зрения, что можно от капитализма постепенно перейти к социализму. А мы должны стать на аналогичную, но противоположную по своему содержанию точку зрения, постепенный и последовательный переход с рельс советского государства на рельсы государства буржуазно-демократического. Какова будет конкретно эта последовательность и насколько может быть осуществлена постепенность перехода – будет определяться комбинацией политических фактов и факторов, конкретной политической ситуацией в тот или иной момент».

Ставя перед собой задачу организации буржуазно-демократического государства, Муравьев и Малянтович должны были, конечно, хотя бы в общих чертах иметь в своей программе те или иные программные предположения по основным вопросам – промышленности, сельскому хозяйству, труду и т. д.

Вопрос: Из кого состояла Ваша антисоветская организация, какие круги она объединяла?

Ответ: Организация, созданная Муравьевым и Малянтовичем, объединяла преимущественно московских адвокатов.

С точки зрения политических категорий Муравьева и Малянтовича ставили своей задачей объединить вокруг себя тех адвокатов, которые примыкали в прошлом к меньшевистским и кадетским кругам. А так как ни Муравьев, ни Малянтович сами никогда к кадетам не принадлежали, то рассчитывать на привлечение кадетских кадров можно было не иначе, как расширив состав руководства организации. В этих целях к руководству организации ими были привлечены сначала Мандельштам Михаил Львович, а затем Овчинников Борис Михайлович (оба в свое время были членами Центрального Комитета кадетов). Так образовалась руководящая в организации четверка – Муравьев, Малянтович, Мандельштам и Овчинников. Из этих четырех лиц я имел организационные связи только с Муравьевым и Малянтовичем. Оба были очень властными людьми и весьма мало склонны были передоверять другим то, что могли сделать сами. О лицах, привлеченных ими в организацию, я узнавал разновременно от них же.