Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир

Настрой на борьбу

Первого ковидного пациента в 52-й помнят все. В реанимации он пролежал 75 суток, но выздоровел. Помнят и остальных: и кто выжил, и кто нет, – потому что боролись за каждого. Медики и волонтеры вспоминают, как выздоравливали самые безнадежные, но сильные духом и уходили те, у кого медицинские показатели были лучше, но кто не хотел бороться. «Мы иногда забываем, что лечение – это труд не только для тех, кто лечит, но и для самого пациента. Возможно, для него – самый тяжелый», – повторяет Марьяна Лысенко.

Пациентоориентированность – модное слово. Проведенное исследование подтвердило позитивное влияние на результаты лечения самого факта сотрудничества врача и пациента. Биопсихосоциальная модель в медицине (термин ввел американский психиатр К. Роджерс) о том, что личность, ценности, эмоции и потребности важны для медицины так же, как и лабораторные анализы.

Волонтер Леонид Краснер вспоминает боевого генерала на больничной койке, задыхающегося, полностью зависимого от других, неспособного самостоятельно сходить в туалет. «Для человека такого типа ситуация мучительная. Он хотел, чтобы коллеги принесли ему личное оружие и он покончил со всем этим», – рассказывает Леонид. Краснер не знает и не хочет знать, сколько человек ему обязаны жизнью. С начала пандемии и он, и другие волонтеры ходят по отделениям и ищут те самые слова, для каждого свои, которые помогут настроиться на борьбу.

Психологическая поддержка особенно важна, когда из-за инфекционного режима отделения закрыты для посетителей.

Есть телефон, но не у каждого есть силы им воспользоваться, у кого-то села батарейка или возникли другие проблемы. Волонтеры помогали их решить, организовывали общение с родственниками для людей в реанимации, когда это разрешали и даже рекомендовали врачи. «Иногда это был последний, прощальный, разговор, и хорошо, что он случился», – рассказывает Краснер.

Совсем недавно реанимации в России были полностью закрыты. Человек оказывался за дверьми, а потом родным просто звонили…

С медицинской точки зрения эти правила понятны. Достаточно увидеть, как работают реанимационные бригады. Надо соблюдать стерильность, вид родного человека может напугать, и далеко не все посетители способны вести себя адекватно. Но, например, в США жизнь безнадежного и умирающего больного будут поддерживать только для того, чтобы родные успели с ним попрощаться… Несколько лет назад реанимации в России стали открываться.

В ГКБ № 52 реанимация была открыта до пандемии, были разработаны правила, система сопровождения родственников. В ковид проводниками стали волонтеры, и это оказалось очень важным.

Многие помнят, как в начале пандемии люди искали родных по больницам и никуда не могли дозвониться. Людей старались спасти. Что при этом испытывали их близкие, казалось второстепенным. В 52-й об этом подумали: наладили нормальную связь с родственниками. В справочной всегда можно получить информацию о пациенте, а в определенное время – поговорить с лечащим врачом. И эта система действительно работает.

С человеческой точки зрения коммуникация принципиально важна.

Люди болели семьями. Скорые увозили сначала жену, потом мужа. Много пронзительных историй рассказывают волонтеры. Например, про то, как женщина пробыла в реанимации несколько недель, а когда выписалась, узнала, что и мужа, и дочь уже похоронили. А вот Марии Николаевне Кисленко с мужем удалось попрощаться. В самом начале пандемии обоих увезли в 52-ю больницу с разницей в несколько дней. По просьбе Марии Николаевны волонтеры разыскали мужа, но долго вместе с заведующими отделениями сомневались, нужна ли встреча: Иван Иванович был в критическом состоянии. Но все же она состоялась. «И это было правильно», – считает Краснер. Потом врачи 52-й будут стараться по возможности размещать супругов, семьи в одной палате.

Через неделю после выписки Марии Николаевне Кисленко исполнилось 100 лет. Она – сильная женщина, бывшая фронтовая медсестра Великой Отечественной войны. Краснер помог организовать ее жизнь после болезни, договаривался с социальными службами. «Есть одинокие люди или люди, которые оказались одинокими. Им очень нужна поддержка», – говорит он.

В красную зону 52-й больницы стали приходить священнослужители: настоятель храма иконы Божией Матери «Отрада и утешение» при Боткинской больнице протоиерей Иоанн Кудрявцев, владыка Пантелеимон поддерживали и пациентов, и сотрудников. С начала 2021 года появились дежурные священники. Они приходили в больницу на несколько часов, совершали обходы отделений. «Здесь тоже понадобилась “пристройка”».

Некорректное общение с пациентом может усугубить страх и не только не помочь, но и ухудшить его состояние.

Но перед нашими глазами много примеров, когда после причастия и общения со священником наступал переломный момент, после которого начиналось выздоровление, – рассказывает Марьяна Лысенко. – Людям важно попросить прощения у родных и близких, передать слова любви. У медиков в красной зоне не было и нет на это времени, помощь священников и волонтеров оказалась неоценимой».

«Мы можем лечить все что угодно, проводить невероятные операции, но человек зачастую за всем этим пропадает. Это серьезная ментальная проблема нашего здравоохранения», – говорит Александр Ванюков. О позитивном наследии советского здравоохранения, которое помогло преодолевать пандемию, потом еще немало будут говорить руководители ГКБ № 52. И не только они. Но отношение к пациенту как к личности, как к субъекту, а не объекту, уважение его человеческого достоинства не было его сильной стороной. Один из уроков пандемии в том, что такое отношение надо менять, а пациентоориентированность не пустые слова, а практики, которым надо учиться.