Преданная

Маска равнодушия на его лице не дрогнула, потому что на них смотрело слишком много людей, но внутри все его существо обожгла ярость. Какое право они имели даже коснуться ее…

— Да, Северус тоже здесь, — как издалека Снейп услышал голос Гермионы и встал, демонстративно обнимая ее за плечи. Она тут же в ответ обвила его талию руками, прижавшись сбоку, и подняла к нему лицо со смущенной улыбкой.

Пожалуй, если бы он знал, какой эффект это произведет на окружающих, он бы обнял ее раньше. Звук словно выключили, Молли перестала плакать, Джинни приоткрыла рот, Артур отвел глаза, головы стоящих поодаль людей моментально повернулись в их сторону. Когда пауза затянулась, Северус опустил голову, посмотрев на жену и уголок его губы дернулся, когда он увидел, что она едва сдерживала смех. Появившийся как из ниоткуда Поттер, обнял Джинни за талию и, осмотрев всех с лучезарной улыбкой, начал отдавать приказы:

— Так, время поджимает, Молли, Артур, пожалуйста, садитесь на свои места, — он указал куда-то в сторону, — родная, ты тоже садись, я сейчас вернусь.

Гермиона сердечно попрощалась с Уизли, и те вернулись на свои места. Джинни тут же наклонилась к ней, вовлекая Гермиону в какой-то разговор, а Снейп позволил себе едва заметно презрительно скривить губы. Его ужасно взбесила эта ситуация и такое внимание Гермионы к этим людям, отказавшимся от нее.

Воспользовавшись тем, что Джинни отвлеклась на Поттера, который вернулся к ним, Северус наклонился к Гермионе и прошептал ей на ухо, с удовольствием отметив пробежавшие мурашки по ее коже:

— От твоего всепрощения меня сейчас стошнит. Существует хоть что-то, чего бы ты не смогла простить?

Гермиона медленно повернула голову к нему, и ее глаза сверкнули, маленькая ладошка обхватила его руку, сильно сжав, и она, подавшись вперед, негромко сказала:

— Их предательство помогло мне обрести тебя, так что я сделала им скидку на это.

Снейп вскинул бровь, недоверчиво хмыкнув, но ответить ничего не успел, потому что заиграла музыка и Кингсли заговорил усиленным магией голосом.

Торжественная часть была отвратительно скучной, впрочем, как и всегда. Выступили Кингсли, Поттер, еще несколько важных людей и, наконец, слово дали каким-то мастерам, приготовившим самый главный сюрприз. Северус слушал вполуха, отмечая отдельные фразы про долгую и кропотливую работу, память и чтение героев, павших в битве за Хогвартс, все его мысли были о последних словах Гермионы. Она порой сводила его с ума, заставляя без конца разбирать ее фразы на части, чтобы понять, нет ли здесь какого-то подтекста или насмешки.

Общий восторженный гул заставил Северуса вынырнуть из своих мыслей, и его взору предстала огромная и невероятно красивая статуя, которая являла собой фигуры волшебников, со вскинутыми вверх палочками. Они стояли вокруг главного волшебника, замершего в боевой стойке, в центре. Северус хмыкнул — вокруг Дамблдора, конечно. Его взгляд был суров, палочка вскинута и вокруг кружили какие-то чары, имитирующие огонь. Замершие фигуры вокруг него, держались за руки, прикрывали друг друга и, присмотревшись, он понял, что это были конкретные люди. Волосы на затылке зашевелились. Люпин обнимающий Тонкс и утыкающийся в ее волосы носом, Колин Криви со своей вечной камерой, смеющийся Фред, на шее которого висели удлинители ушей, Добби с кучей носков на ногах…

— Мерлин… — выдохнула Джинни, рывком повернувшись к ним, и указала на одну из фигур сбоку.

Северус почувствовал, как рука Гермионы на его колене сжалась, а его самого наполнила чудовищная, неконтролируемую ярость. Снейп нашел взглядом Кингсли, который, нахмурившись, выслушивал мастеров, пытающихся что-то ему доказать.

Там была она. Гермиона. Прямо у левого колена Дамблдора. Одна, прижимающая толстую книгу к груди. Ее начали замечать остальные. Помимо восторженных возгласов и шепотков, послышались тревожные. Некоторые, только начиная понимать, прикрывали рты, переводя испуганные взгляды со статуи на Гермиону и обратно.

Северус наклонился к ней, когда почувствовал, что она дрожит.

— Почему я тоже там? Я ведь не погибла… — непонимающе бормотала Гермиона, и Снейп обнял ее одной рукой, встретившись взглядом с Поттером.

— Я не знал, — тут же быстро сказал парень, — это был сюрприз… Мы знали только о том, что будет памятник павшим. Они просили не влезать в их работу…

— Да уж, Поттер, — презрительно выплюнул Снейп, поднимаясь и заставляя подняться Гермиону. Она тут же прильнула к его груди, схватившись за мантию. — Это чертова глупость, которую вам нескоро забудут.

Внутри все клокотало от ярости, и он хотел проклясть чертовых мастеров, Поттера и Министра в придачу, который как раз шел к ним, ведя за собой все еще доказывающих что-то волшебников.

— Северус, пожалуйста, я не могу сейчас говорить с ними…

— Гермиона, прошу тебя, выслушай их… — Гарри положил руку девушке на плечо, но Снейп тут же ее отбросил, и Поттер возмущенно уставился на него. — Просто останьтесь. Я сам буду говорить. Никому не нужен скандал.

— Об этом нужно было позаботиться раньше, — прорычал Северус и привлек дрожащую девушку к себе.

— Уведи меня отсюда, — одними губами прошептала Гермиона, заглядывая в его глаза. Он видел в каком она смятении — начавшийся хаос с непривычки оказывал на нее слишком сильное влияние.

Снейп одним резким движением вытащил палочку и направил ее в статую. Бомбарда максима — и прекрасное творение разнесено на куски. Закричали люди, выставляя щиты, чтобы защититься от осколков, охранявшие порядок мракоборцы бросились к толпе, репортеры продолжали щелкать камерами.

— Отставить! — взревел Гарри, когда полетели первые лучи ступефая, и мракоборцы тут же замерли. Он посмотрел на Снейпа, сердито сверкнув глазами. — Вот вечно вам надо всех разозлить… Уходите. Быстро.

Ему не нужно было повторять дважды, он крепче прижал к себе Гермиону, а в следующую секунду они уже стояли в своей гостиной. Трансгрессия вышла отвратительной из-за огромного расстояния, и у Гермионы подкосились ноги, стоило им коснуться твердой поверхности.

— Все хорошо, — сказал Северус, подхватив ее на руки и усаживая на диван. Она вцепилась в него мертвой хваткой, не отпуская от себя. Северус позвал ее: — Гермиона?

— Они… как они могли? Все же знали, что я не погибла тогда… так почему…

Снейп заставил ее посмотреть на себя, обхватив лицо руками.

— Гермиона, — мягко, почти нежно, проговорил Северус, — они идиоты, но это всего лишь статуя…

Прекрасные карие радужки наполнились слезами, заставив его замолкнуть, и она всхлипнула.

— Я не могу объяснить это, Северус… это ужасное чувство… что меня не должно быть здесь, будто я и правда тогда умерла и ничего не сможет исправить это… все эти годы, ушедшая далеко вперед жизнь… и эта дурацкая статуя, как демонстрация того, что меня, — она запнулась, закрыла глаза и выдохнула: — Меня нет…

— Хватит, — грубо оборвал жену Северус, не желая даже слышать о таком и вытирая слезы с ее щек. — Снова жалость, Гермиона? Ты серьезно…

Его прервал стук в дверь, а через пару мгновений в гостиную ворвался Гарри.

— Это просто немыслимо, что вы устроили, — воскликнул он, всплеснув руками. Снейп отпустил Гермиону и встал, вскинув бровь. Гарри, заметив его выражение, примирительно поднял руки, сдаваясь. — Я знаю, они заслужили. Но, черт побери, Северус, нельзя ли перестать взращивать ненависть к себе у людей вокруг?

— Поттер…

— Согласен, — быстро перебил его Гарри, — это не мое дело. — Он посмотрел на Гермиону, которая в спешке вытирала лицо и присел рядом с ней. — Прости, что не проверил все заранее.

Гермиона с сожалением посмотрела на него и положила руку другу на колено.

— Ты не мог знать, — она покачала головой и тяжело вздохнула.

Гарри согласно кивнул.

— Не мог, но должен был проверить все равно, — он тоже тяжело вздохнул. Глядя на них, Северус скривился. — Они до конца февраля не знали, что ты проснулась. И сначала им казалось милым присоединить тебя к героям, что пали, учитывая, что ты была в коме все эти годы. А когда стало известно, что ты в порядке, уже поздно было что-то исправлять…

— Об этом напишут, — обреченно прошептала Гермиона, устало закрывая лицо руками, и Гарри нехотя кивнул:

— Напишут.

Об этом действительно написали, притом не одну статью, а растянули на несколько, подвергая анализу каждое их действие. Гермиона принимала это близко к сердцу, переживая за него, потому что именно на Северусе делали акцент в статьях. И ее волнение казалось бы милым, не уходи она в переживания слишком сильно.

В итоге, несколько дней спустя Снейп просто перестал давать ей «Пророк», отправляя газету сразу в камин.

Время после середины мая побежало с ужасной скоростью, заставив Гермиону снова погрузиться с головой в учебу. А с началом ЖАБА, она и вовсе стала похожа на нервного призрака. Ничего не могло ее отвлечь, разве что объятия среди глубокой ночи, когда он силой заставлял ее лечь спать, а она отнекивалась до тех пор, пока он не прижимал ее к себе, и тогда она сдавалась, обнимая его в ответ и утыкаясь носом в рубашку. Засыпать, держа ее в объятиях, стало самым любимым моментом дня.

* * *

— Хочешь покинуть Хогвартс? — МакГонагалл, вскинув бровь, смотрела на Снейпа, который расслабленно сидел в кресле напротив нее. — Я могу как-то повлиять на твое решение, Северус?

— Нет, — отрезал он и слегка наклонил голову, когда Минерва поджала губы и испытывающе посмотрела на него пронзительным и строгим взглядом. У него, как всегда, даже мурашки пробежали.

— Это из-за Гермионы? — после минутного молчания спросила директор, и Снейп презрительно хмыкнул, явно давая понять, что он не собирается обсуждать это с ней. Он встал, откинув мантию назад, и осмотрел Минерву, сверкнув темными глазами.

— Пожалуй, это не твое дело…

— Северус, — строго окликнула его МакГонагалл, стоило ему только отвернуться и широким шагом направиться к двери. Он ненавидел себя за это, но ее голос всегда имел на него влияние. Снейп остановился и, сцепив зубы, обернулся, вскинув бровь, как бы говоря: «Чего тебе?». — Я знаю, что это не мое дело. И я не собиралась говорить тебе об этом, полагая, что ты будешь благоразумен…

Снейп напрягся, кинув быстрый взгляд на портрет Дамблдора, который пристально следил за их разговором. Имеет ли он отношение к этому разговору? К его благоразумию взывал обычно именно старый интриган. Северус знал… знал, что не стоит слушать дальше, знал, что пожалеет о том, что позволил себе остановиться. Но что-то внутри него, именно то, что заставляло его сомневаться, сейчас подняло голову и навострило уши, почувствовав возможность подпитаться чужими словами, которые обязательно найдут отклик в его душе.

— Девочка потеряла семь лет, Северус, — начала Минерва, сдвинув брови и с сочувствием глядя на него. — Она не видела этой жизни, не знала других людей, не пробовала жить для себя. И с тобой у нее никогда не будет такой возможности. Ты всегда будешь темным пятном на ее репутации. Ей и так предстоит пройти долгий путь, чтобы подняться в этом мире до достойного места, но ты сделаешь этот путь тернистым, как никогда. Отпусти ее от себя и дай ей попробовать жизнь, не омраченную вечным клеймом жены Пожирателя смерти.