Драматургия Югославии

ЭПИЗОД ДВЕНАДЦАТЫЙ

В морге.

М о й ш е сидит, прислонившись к стене. Он тихонько напевает, не сводя взгляда со стола, на котором лежит прикрытое простыней тело Йойо.

В морг входит З о л а. В руках у него большой кусок картона.

З о л а. Ты что, не доел обед?

М о й ш е. Немножко осталось, хочешь? (Протягивает Золе тарелку. Тот для приличия отказывается.) Я не хочу. Бери, бери.

З о л а (берет тарелку и садится напротив Мойше. Торопливо глотает куски). Не скучно тебе, а?

М о й ш е. Нет.

З о л а. А что ты делаешь?

М о й ш е. Охраняю Йойо.

Пауза. Зола поглощен едой.

Какая там погода?

З о л а. Облака… дождь будет. (Указывая ложкой на картон.) Смотри, я написал некролог.

Мойше берет кусок картона. Рассматривает.

Ну как, нравится?

М о й ш е. Красиво.

З о л а. Пусть постоит здесь, пока не придет Юстус. (Кончил есть. Поднимается и идет к выходу.)

М о й ш е. Куда ты?

З о л а. Пойду посплю.

М о й ш е (удивленно). А разве ты не пойдешь в город?

З о л а (меланхолически). Я там уже был.

М о й ш е (с любопытством). Ну, что там?

З о л а. О, да все что хочешь… много витрин… да и вообще всего. Но даром ничего не дают. Требуют деньги. Даже за еду. (Махнув рукой.) Я туда больше не пойду.

М о й ш е. А люди? Что делают люди?

З о л а (пожав плечами). Да так… ходят… разговаривают… едят.

М о й ш е. Как раньше?

З о л а (кивнув головой). Да, совсем как раньше.

М о й ш е. А есть в городе церковь?

З о л а. Есть. Я туда заходил. Знаешь, искал попа.

М о й ш е. И много было народу?

З о л а. В церкви? Черта с два! Ни души не было.

М о й ш е. Никто не молился?

З о л а (равнодушно). Я никого не видел.

М о й ш е. А ты? Ты помолился?

З о л а (изумленно). Я? Чепуха! Кому молиться?

М о й ш е (с ударением). Богу.

З о л а. Брось, Мойше, не болтай! У меня это давно прошло. Когда-то и я был дурнем и ходил каждое воскресенье на мессу, даже в соседнее село. И молился, перед тем как сеять… жать… собирать урожай… эх!

М о й ш е. И помогло тебе?

З о л а. Черта лысого мне это помогло!

М о й ш е. И все-таки ты заблуждаешься, если думаешь, что бога нет.

З о л а. Да ну тебя! Не смеши меня!

М о й ш е (с укором). Это совсем не смешно. (Зловеще.) Он всегда возле нас, всюду, везде, всегда готовый покарать и стереть с лица земли!

В дверях появляется о д и н и з п а ц и е н т о в-ч а с о в ы х.

П а ц и е н т. Мойше, там пришла Феферона. (С надеждой в голосе.) Прогнать ее, а?

М о й ш е. Впусти ее.

П а ц и е н т удаляется. Немного погодя в морг входит Ф е ф е р о н а.

Ф е ф е р о н а (с презрением). Играете в войну, да? Впали в детство?

М о й ш е (невозмутимо). Прошу. Что вам угодно?

Ф е ф е р о н а (с насмешкой). Кто тут командует всей этой идиотской клоунадой?

М о й ш е. Я.

Ф е ф е р о н а. Вы? (Сквозь издевательский смех.) Чего только не бывает! Так что же вы охраняете? Тело?

М о й ш е. Йойо.

Ф е ф е р о н а. Придется вам покинуть ваш «штаб». Вас вызывает майор.

М о й ш е (остолбенев). Меня? Зачем?

Феферона не удостаивает Мойше ответом. Она подходит к изголовью Йойо. Мойше напряженно следит за каждым ее движением.

Ф е ф е р о н а. А почему покойник не в гробу?

З о л а. А у нас его нет.

Ф е ф е р о н а (с издевкой). Прекрасно. Вы победили в этой войне, и у вас нет даже гробов для ваших покойников. (Смерив их презрительным взглядом, направляется к выходу.)

З о л а (хватает некролог и преграждает ей путь). Я хотел спросить… Где я могу это вывесить?

Ф е ф е р о н а. Нигде. Вешать на стены объявления запрещено!

З о л а (обиженно). Это не объявление, а некролог.

Ф е ф е р о н а. Некролог? Чушь! Да если бы мы вешали некрологи обо всех, кто здесь умер, у нас все стены были бы покрыты обоями из таких каракулей. (Направляется к выходу. У дверей снова оборачивается. Свысока.) Запомните: здесь госпиталь, а не приют для душевнобольных! (Удаляется энергичными шагами.)

З о л а (обозленно). Она над нами издевается!

М о й ш е (очень спокойно). Даже бог тяжело переносит свои поражения, а разве людям это легче?