Взлом стратегии

При появлении iPhone такие эксперты, как Балмер, Дворжак и Ваньоки, полагали, что индустрия мобильных телефонов будет развиваться так же, как и индустрия ПК. Но аналогия с индустрией персональных компьютеров оказалась неприменимой. ПК стали клонами, поскольку IBM допустила ошибки в проектировании и защите интеллектуальной собственности. Кроме того, рынок ПК взорвался из-за потребности бизнеса в обработке текстов. А производственный спрос на рынке телефонов уже был удовлетворен коммуникаторами BlackBerry. Взрывным стал именно потребительский спрос на смартфоны с доступом в интернет. К тому же Apple не допустила серьезных ошибок в проектировании или защите интеллектуальной собственности.

Поскольку аналогия была ложной, такие крупные компании, как Nokia и Motorola, оказались практически на свалке истории, а Microsoft подвисла на рынке мобильных устройств. iPhone в реальности оказался совсем не нишевым бесприбыльным продуктом, и Apple в 2015 г. стала первой в мире компанией с оборотом в 1 трлн долларов. Воздушно-наземное сражение

Пример воздушно-наземного сражения показывает силу смены рамок. Первоначальная диагностика представляла собой почти неразрешимую задачу, по крайней мере в течение разумного срока. Затем рефрейминг проблемы привел к творческому ответу.

Арабо-израильская война в октябре 1973 г. началась с одновременных внезапных атак Египта и Сирии, в которых было задействовано около 3000 танков и 350 000 солдат. Оружие арабам поставлял СССР, арабские командиры изучали советскую тактику; 19 дней арабские и израильские подразделения вели ожесточенные бои, невиданные со времен Второй мировой. Эти сражения продемонстрировали удивительно эффективную мощь новых переносных реактивных снарядов и ракет. Арабские силы, используя советское оружие и тактику, наносили сильные удары упорным израильтянам. Новое оружие оказалось на удивление эффективным для уничтожения тяжелобронированных танков и низколетящих самолетов. У обеих сторон были большие потери бронетехники и авиации. В частности, американские аналитики отмечали, что противники совместно потеряли танков больше, чем состояло на вооружении США.

Всего за полгода до того США прекратили боевые действия во Вьетнаме. Принятая сенатом поправка Кейса — Черча гарантировала, что США больше не будут вмешиваться (двумя годами позже армия Северного Вьетнама захватит Сайгон, и страна воссоединится). В течение десяти или более лет американские вооруженные силы занимались малоэффективными боями в джунглях и на рисовых полях. Проигранная война деморализовала и дезорганизовала американских военных. Затем неожиданные события на Ближнем Востоке заставили некоторых военных мыслителей США осознать, что они не готовы к таким современным интенсивным боевым действиям. В конце концов, у США имелись обязательства перед НАТО по защите Европы от мощного удара со стороны стран Варшавского договора[101]. Дополнительную тревогу вызвало то, что в конце 1960-х в руки западной разведки попали военные планы СССР по вторжению в Западную Европу.

Первоначальный план защиты Европы учитывал очень большое преимущество в численности сил Варшавского договора: 19 000 основных боевых танков против 6100 у НАТО, 39 000 артиллерийских орудий против 14 000 у НАТО, 2460 истребителей-перехватчиков против 1700 у НАТО, тройное преимущество в численности и т. д.[102] Первоначальный план предусматривал отступление с боями к реке Рейн. Западная Германия, естественно, сопротивлялась такой отдаче своей территории.

В переведенных документах Варшавского договора раскрывался военный план вторжения в Центральную Европу, основанный на концепции двойного эшелона. Он предусматривал наступление через Центральную Европу, которое пройдет через Францию и завершится у Ла-Манша. Первая волна (эшелон) должна была ослабить оборону и выявить слабые места. Вторая била по слабым местам. В документах ЦРУ указывалось: «Предполагалось, что основные силы первого стратегического эшелона — те, которые обычно находились в передовых районах, — должны были закончиться примерно у Рейна. Затем второй эшелон прорывался, завершая кампанию против Западной Германии и стран Бенилюкса и выходя к границам Франции»[103].

ЦРУ было удивлено этим планом разгрома НАТО. Оно давно считало, что СССР, как и США, в основном заинтересован в сдерживании, а не нападении.

После нескольких серьезных военных учений некоторые американские планировщики решили, что новое оружие, выявленное в ходе арабо-израильской войны, в сочетании со схемой двойного эшелона разрушит оборону НАТО, основанную на отступлении. Они пришли к неудобному выводу, что военная стратегия НАТО по защите Европы обречена на провал.

Если бы не арабо-израильская война и не взгляд на планы стран Варшавского договора, неясно, удалось бы выявить эту проблему или нет. В конце концов, у США в Европе имелись и войска, и техника, плюс ядерное оружие. Но что, если силы Варшавского договора смогли бы вытеснить НАТО с континента, не прибегая к ядерному оружию?

Планирование на национальном уровне дается особенно трудно, потому что у каждой организации есть причины требовать себе побольше ресурсов. Особенно сложно военное планирование. Один полковник в 2000 г. сказал мне:

Примечательно, что этот полковник не упомянул о вторжении в Афганистан.

Итак, даже при возникновении такого конкурентного разрыва не все его замечают или придают ему значение. Многие считали задачу почти неразрешимой, если только не тратить огромные суммы на новые виды вооружений. Поскольку Вашингтон увяз в Уотергейтском скандале, высшее руководство проигнорировало эту проблему.

Как это бывает в различных организациях, некоторые менеджеры не самого высокого ранга начинают самостоятельно работать над проблемой. У них есть другие рамки и другие точки зрения. В данном случае генерал Уильям Депью, в то время руководивший новым Командованием обучения и доктрины армии США (TRADOC), полагал, что конкурентный разрыв можно сократить за счет пересмотра тактики боя и значительного улучшения военной подготовки. Он считал, что США всегда будут иметь меньше сил в Европе, чем страны Варшавского договора. Однако он воодушевился победой Израиля в 1973 г., когда меньшие по численности войска разгромили противника. Исходя из этого, он решил, что ключ к проблеме таится в тактике: в вооруженных силах используется термин «доктрина». Его стратегия защиты Европы заключалась в изменении и модернизации представления США о том, как нужно воевать, как использовать имеющиеся ресурсы с наибольшей эффективностью.

Во время Второй мировой войны Депью состоял в оперативном штабе (S-3) в 90-й пехотной дивизии, воевавшей в Нормандии (Франция) и пробивавшейся через укрепленную линию Зигфрида на западе Германии. Он вспоминал, что многому научился из тактики немецкой пехоты:

Позже во Вьетнаме он командовал 1-й пехотной дивизией. Там он также уделял время совершенствованию тактики боя и маскировки отделений, взводов и рот.

В TRADOC Депью разработал концепцию под названием «Активная защита». Это была оборона в пределах какого-нибудь региона, где использовались тактические перемещения, мобильность танков, мотопехота и непосредственная поддержка с воздуха. Депью подчеркивал, что США исторически были не готовы к своим первым сражениям и что они не могут позволить себе медленно учиться тому, как справляться с внезапной интенсивной атакой в Европе. Самым важным шагом для реализации этих новых идей стало создание Национального учебного центра Форт-Ирвин в калифорнийской пустыне. Он занял ведущее положение в практическом изучении активной гибкой тактики командирами пехотных и бронетанковых войск.

Включение концепции «Активная защита» в учебные пособия вызвало оживленные дебаты в армии, которые перешли от тактики к стратегии. Многие сочли ее недостаточно агрессивной. Генерал Александр Хейг писал, что он «лично хотел бы видеть… более явное напоминание, что в целом конечной целью любой обороны становится возвращение инициативы путем перехода в наступление»[105].

Под руководством генерал-лейтенанта Донна Старри, служившего с Депью, была разработана новая доктрина. Первоначально она была названа «глубоким боем» и получила полномасштабное выражение в полевом уставе (FM 100-5) издания 1986 г. Новая доктрина, переименованная в воздушно-наземное сражение, вышла за рамки концепции Депью, ориентированной на бронетехнику, и предусматривала тесную координацию между армией и военно-воздушными силами.

Воздушно-наземное сражение опиралось на превосходство НАТО в области связи, обнаружения, управления и контроля, а также оперативной гибкости, особенно в отношении летчиков-истребителей, ставших руководителями военно-воздушных сил. Ключевой оперативной концепцией стало очень агрессивное реагирование на атаку — путем контратак вглубь вражеской территории. Старая концепция использования авиации и дальнобойной артиллерии для перехвата противника уступила место идее использования этих дальних ударов, чтобы сбить с толку и дезориентировать противника, а затем фактически определять его движения, направляя его в нужном направлении и даже в ловушки. Целью стала победа, а не просто оборона. Военные учения показали, что новая доктрина будет работать (вероятные потери сил НАТО при этом составят 30%). К счастью, эти сценарии никогда не приходилось проверять.

Эта сага о воздушно-наземном сражении иллюстрирует, как четкий диагноз проблемы может стать мощным рычагом для создания нового и лучшего способа конкуренции. Она также показывает ценность открытого обсуждения решения лидерами. Наконец, она показывает силу инноваций в мышлении и практике. Организация не может реализовать смелую новую стратегию, если у ее сотрудников нет навыков и склада ума, требующихся для реального выполнения необходимых операций. Революция Депью в американской военной доктрине «как воевать» имеет бизнес-параллели с кампанией Лу Герстнера в IBM по переходу от доктрины, ориентированной на компьютеры, к доктрине, ориентированной на клиента, и с настойчивым требованием Джека Уэлча о «скорости, простоте и уверенности в себе», подкрепленным мощной программой обучения GE в Кротонвилле. Менее приятно то, что она также иллюстрирует, сколько времени требуется для внесения таких изменений в сложную организацию.