Древо Тьмы

Эллорен Грей

Шестой месяц

Северо-Западная пустыня Аголит

Лукас, Валаска и Чи Нам принимаются за моё обучение рунам в безопасном уголке Вонор. Все понимают, что надо спешить.

Валаска открывает толстый фолиант с рунами ной и кладёт его передо мной на низкий круглый столик. Мы сидим вокруг ониксового стола в пещере, в небольшом зале у самого выхода. Передо мной разложены рунические тексты и клинки, Ашрион тоже здесь.

Я пристально вглядываюсь в столбцы сложных знаков, а Валаска, помогая себе пальцем, объясняет мне принципы угловатого письма на языке ной.

— Это знак стихии огня, — говорит Валаска. — С него и начнём.

— Ты быстро запоминаешь? — уточняет Чи Нам.

— На память не жаловалась, — отвечаю я, рассматривая руны. Лукас рядом со мной, и его рука лежит на моей талии. — В университете мне приходилось запоминать сотни аптекарских формул.

Я мысленно сопоставляю руны из учебника передо мной с рунами на рукоятке Ашриона.

— Вы сами начертили эти руны на клинках? — спрашиваю я Валаску и Чи Нам.

— На некоторых — да, — отвечает Валаска, указывая на три небольших кинжала. — И я сама их зарядила заклинаниями.

— Наверное, Сейдж теперь тоже умеет заряжать руны на оружии, да? — уточняю я.

Все трое одновременно кивают.

— Сейджлин Гаффни заряжает руны, потому что она маг света, — поясняет Чи Нам. — Только чародейки, которые знают руны, или маги света способны это делать.

Задумчиво нахмурившись, я поворачиваюсь к Лукасу:

— А ты ведь используешь рунические клинки, хотя и не работаешь с рунами и не маг света.

— Верно, — соглашается Лукас. — И мои клинки отмечены рунами, которые заранее зарядили чародеи, к тому же я знаю заклинания, которые могут высвободить спрятанную в рунах силу. Однако зарядить руны я не могу — я не маг света.

— Лукас усиливает заложенную в рунах магию своими линиями силы, — добавляет Чи Нам, обмениваясь с ним заговорщическим взглядом. — И ты тоже так сможешь.

— Ты научишься усиливать руническую магию в несколько раз, — с хитрой улыбкой говорит Лукас, поглаживая меня по талии, будто отслеживая мои линии силы.

— Понятно, — киваю я и возвращаюсь к тексту, с новыми силами готовая сразиться с новыми знаниями. — Давайте начинать.

Остаток дня Чи Нам устанавливает сложные, усиливающие руны заклинания вокруг нашего набирающего силу портала, а я с Лукасом и Валаской корплю над руническими текстами и правилами. К вечеру у меня уже рябит в глазах от сложных угловатых форм.

Впрочем, наступления вечера я не замечаю — в Воноре, пещере без окон, время будто остановилось. В какой-то момент мы перешли к разговору на языке ной, потому что Лукас и Валаска принялись задавать мне вопросы по пройденному материалу, сначала выспрашивая всё об отдельных рунах, а потом и о сложных рунических сочетаниях и заклинаниях, которыми их заряжают.

— Feh, Ur. Tey, Oth… — перечисляет Валаска названия огненных и земных рун на языке ной в разной последовательности, предлагая мне отыскать их изображения на рукоятке Ашриона.

Скользя пальцами по гладкой рукояти меча, я отыскиваю руны и их сочетания с каждым разом всё быстрее — вот и пригодилась память об игре на скрипке, — пальцы легко запоминают последовательность действий.

Вот этим сочетанием рун можно заставить вспыхнуть меч огнём.

А если нажать вот так, то в клинок есть возможность втянуть молнию.

А вот так — и вдоль лезвия полетят камни.

А вот если так — откроется пропасть под ногами противника, стоит коснуться его мечом.

— Хорошо, — довольно кивает Валаска в призрачном свете сапфировых фонарей, который падает на её угловатое лицо, усиливая оттенок и без того синей кожи. Воительница улыбается Лукасу. — Завтра посмотрим, что она устроит нам в настоящем бою.

Поздним вечером я выхожу прогуляться внутри защитного купола, которым накрыт наш Вонор. Мне нужно развеяться и размять ноги. В голове кружатся мысли о рунах, правилах сочетания, заклинаниях, а на боку в ножнах рядом с Белым Жезлом покачивается Ашрион.

Алая луна сияет высоко в небе, небесный свод усыпан рубиновыми звёздами. Грозовые облака на горизонте время от времени вспыхивают белыми молниями, гром доносится приглушённым разрозненным рокотом.

Хочется взять в руки скрипку. Сыграть какую-нибудь трогательную мелодию над расстилающейся у моих ног пустыней.

Я медленно гуляю по плоскому каменистому уступу, который, по всей видимости, окружает скалистые горы Вонор. В ночной прохладе я оглядываю почти прозрачный купол, который установила Чи Нам над своим горным убежищем Вонором, захватив и этот каменный уступ. Светло-синие руны медленно вращаются в плоскости купола, их размеренное движение несёт спокойствие и уверенность.

Наслаждаясь ощущением безопасности и защищённости, я иду вперёд, в сторону от купола, с любопытством рассматривая пейзаж. Вокруг темнеет, освещённый руническим огнём вход в пещеру Вонор остаётся позади.

Дойдя до рунического щита, я останавливаюсь.

Багровый лунный свет заливает пустыню, края рунического купола отливают лиловым. В пустыне возвышаются бесчисленные каменные арки — будто бы неизвестный бог нарисовал широкими мазками алой краской странную картину в камне.

Буря на горизонте не утихает, молнии сверкают более тёмным янтарным огнём. А чуть ближе в лунном свете неизвестное огромное животное лениво движется по рыжеватым пескам.

Запрокинув голову к звёздам, похожим на драгоценные рубины, я обдумываю своё положение. Неужели всё происходит со мной на самом деле? Я посреди неизвестной пустыни, как будто во сне, далеко от Западных земель.

В глубине души вспыхивает огонёк надежды.

Я больше не бессильна. Во мне живёт самая настоящая магия, до которой я могу дотянуться. Я умею усиливать руническую магию стихий моими линиями силы, и даже деревьям, перепутавшим мои магические линии, не удалось меня остановить.

Опустив голову, я останавливаю взгляд на верхушках деревьев, которые темнеют вдали от моего каменного уступа.

Мескитовые деревья.

Их ветви тянутся к звёздному небу, и я отчётливо ощущаю, как их корни уходят вглубь песков в поисках воды, изгибаются и тянутся далеко-далеко, встречаясь наконец с корнями других деревьев, растущих в густых лесах.

Внезапно меня охватывает очень неприятное чувство.

Деревья следят за мной.

Пристально.

«Чёрная Ведьма!»

Шёпот долетает из пустыни с лёгким ветерком, и я вздрагиваю от озноба. Деревья смотрят на меня всё напряжённее.

И я тоже сжимаюсь в ответ.

Они как будто чего-то ждут.

Ждут, когда со мной что-то случится.

Инстинктивно шагнув назад, я стою, не сводя глаз с деревьев, и наконец различаю огромный чёрный силуэт — облако, спрятанное в ветвях.

Сердце падает куда-то вниз, ужас пронзает меня с головы до ног, и я успеваю отступить ещё на один шаг.

И вижу под покровом тьмы в ветвях дерева ужасающее чудовище, похожее на летучую мышь. Однако эта мышь размером с пантеру, огромную, мускулистую дикую кошку, чёрную, как самая тёмная драгоценная древесина, и её глаза с продолговатыми вертикальными зрачками коварно мерцают. Кожистые крылья. Шеи не видно. Зато видны огромные тяжёлые челюсти, в которых беззвучно скрежещут зубы.

Чудовище притаилось не в одиночестве.

Там, в ветвях, целая стая таких летучих мышей, они совсем близко от нашего защитного купола.

И все смотрят на меня.

Не теряя времени, я разворачиваюсь, чтобы бежать под защиту синих рун, но меня удерживают чьи-то сильные руки — это Лукас.

— Лукас… — едва слышно слетает с моих губ. С колотящимся сердцем я показываю на деревья. — Там. В ветвях.

— Я знаю, — хладнокровно отвечает он, глядя на ночных хищников.

— Это и есть умертвия, смертоносные летучие мыши? — спрашиваю я, отчаянно благодаря Чи Нам за великолепный щит.

— Да, — отвечает он, чуть ослабляя хватку.

— Мне кажется, они охотятся на меня.

Лукас внимательно изучает тёмные силуэты на ветвях.

— Их притягивает добыча, которая легко достаётся. Они чувствуют страх и усиливают его.

Чудовища обнажают острые зубы, и меня пробирает озноб. Лукас убирает руки.

— Значит, они охотятся на меня, — говорю я, поворачиваясь к нему.

— Потому что ты боишься физических угроз, — безжалостно напоминает Лукас.

— Но разве можно смотреть на них без страха? — раздражённо сдвигаю я брови.

— Можно, — парирует Лукас. — Ты умеешь бить точно в цель. И ты вооружена одним из самых мощных рунических клинков на свете. Ты не рассуждаешь — ты подчиняешься страху.

— Хочешь сказать, что, если бы не было рунического щита, ты бы их совсем не испугался? — с отвратительной дрожью в голосе спрашиваю я.

— Я ничуть их не боюсь, — холодно роняет Лукас. — Я смотрю на них, как на любых врагов, встречающихся на пути. Или на головоломку, которую надо разгадать. И победить.

Он устремляет на меня неспокойный взгляд, и я не отвожу глаз. Он смотрит на вещи жёстко. Однако мне тоже пора учиться думать, как воин.

— Как ты стал таким бесстрашным? — спрашиваю я, отгоняя непрошеные слёзы, которые застилают глаза, не давая рассмотреть ужасных монстров.

— Учился самообладанию, — отвечает Лукас. — И военному искусству. Тебе подвластна великая сила, Эллорен. Ты трусишь при виде опасности, потому что не умеешь владеть собой, не веришь в себя и свои силы. Отбрось слабость, забудь о трусости, иначе враги всегда будут этим пользоваться.

Он поворачивается к чудовищам, и во мне с новой силой вспыхивает безотчётный страх. По всему телу разливается дрожь. Летучие мыши, похоже, пробираются в мои мысли, пытаясь лишить меня остатков храбрости.

Пригвоздить меня страхом к месту.

У меня сжимается горло.

— Лукас… — в нахлынувшем ужасе хриплю я.

Бросив на меня острый взгляд, он касается стены полупрозрачного защитного купола, рассыпая снопы синих искр, и выходит на каменный выступ над пропастью.

Шаг, другой — и вот он уже на самом краю. Останавливается и спокойно смотрит на деревья, в ветвях которых расселись умертвия.

Отбиваясь от липкого страха, я торопливо шагаю к щиту, а ужас впивается в мои линии силы, давит на грудь, не даёт переставлять ноги.

С неимоверным трудом я втягиваю воздух. Парализованная, пригвождённая к месту, я дрожу от страха за Лукаса.

Чудовища тем временем возбуждённо рассматривают Лукаса, шуршат крыльями и щёлкают зубами. Не добившись от возможной жертвы никакого ответа, умертвия принюхиваются, морща плоские ноздри, и причмокивают влажными губами.

И вдруг они отшатываются, будто испугавшись запаха, который исходит от Лукаса.

Четверо монстров даже вспархивают с ветвей и, хлопая крыльями, улетают прочь.

Лукас обнажает два рунических кинжала и с огромной силой бросает их в цель.

Оба клинка с сухим стуком врезаются в стволы деревьев, выбивая, к ужасу чудовищ, белые молнии.

Огромные летучие мыши с истошными воплями пытаются удержаться на ветвях, а Лукас, вытянув перед собой руки с рунами на ладонях, возвращает кинжалы заклинанием.

Рыча и щёлкая зубами, чудовища срываются с деревьев и улетают в темноту.