Древо Тьмы

* * *

Тем же утром мы с Ни Вин останавливаемся перед Южным хребтом, вздымающим острые пики к небу высоко над нашими головами.

Ни Вин взмахивает камнем с синей руной ной над плоской, нагретой солнцем каменной стеной — здесь хребет выше, чем кафедральный собор Валгарда. Я вдруг вспоминаю, как Айвен легко, почти без усилий, перевалил через эту горную цепь, а я висела на нём с закрытыми глазами, в испуге от невероятной высоты.

Сегодня мне не придётся подниматься наверх к горным пикам.

На каменной стене хребта появляются очертания сапфирово-голубых рун, похожих на символы на камне Ни Вин. Сначала это тонкие линии, но они быстро становятся глубже и чётче. Ни Вин прижимает камень к рунам на стене, и часть горы растворяется в тумане, открывая дорогу к недавно завоёванной Гарднерией кельтской провинции.

Перебросив через плечо походный мешок, я оборачиваюсь к Ни Вин — она обещала дать мне светящийся камень, чтобы не пропасть в непроглядной тьме туннеля, когда закроется гора.

Однако Ни Вин вовсе не спешит. Её рука лежит на рукоятке меча, а на лице застыло выражение угрюмой решимости.

Кровь отливает от моего лица, голова противно кружится под жестоким взглядом Ни Вин. Стоит ей взмахнуть мечом, и обо мне останется одно воспоминание. И мы обе прекрасно это знаем.

— Я догадалась, что ты не раз думала, не убить ли меня, — медленно и осторожно выговариваю я.

— Если хочешь знать, я раздумываю над этим прямо сейчас, — тут же выпаливает она.

— Все, кто мне дорог, все до одного, погибнут, если победят гарднерийцы, — сдавленным от волнения голосом отвечаю я.

Её рука по-прежнему сжимает меч.

— Эллорен Гарднер, когда ты в своём уме, то ты за нас, на тебя можно положиться. Но вот гарднерийцы… они умеют справляться с врагами, давно научились подчинять кого угодно своей воле.

Что тут ответить? Она права. Перед моим мысленным взором мелькают сломленные икариты и порабощённые виверны и драконы. До чего дойдут гарднерийские маги, если потребуется перетащить на свою сторону или подчинить Чёрную Ведьму? Мы с Ни Вин знаем, что, как только мою магию обнаружат, Фогель меня не помилует.

Силой, которая живёт во мне, я управлять не умею и потому, в сущности, беспомощна.

А ведь именно эта сила, быть может, и исполнит пророчество в самом ужасном виде.

— Оставить тебя в живых слишком рискованно, — утверждает Ни Вин, холодная и спокойная, как безветренная ночь.

— Моя смерть ничего не решит, — стараясь не допустить в голосе дрожи, отвечаю я. — Останутся Маркус Фогель, Фэллон Бэйн и гарднерийские войска. У вас есть икарит, это правда, однако Айвен пока мало что умеет и недостаточно силён, чтобы победить гарднерийцев в одиночку. По крайней мере пока.

Ни Вин молча выдерживает мой взгляд.

— И мы с тобой знаем, что Фогель гораздо сильнее, чем вы все полагали, — выкладываю я ещё один аргумент в попытке сохранить себе жизнь.

Ни Вин стоит в той же позе, не убирая руку с меча.

— Отправляя тебя в Гарднерию… — Она крепко сжимает губы и коротко качает головой. — Мы, возможно, отдаём тебя в руки Фогелю. Признаю, я не уверена, что Чи Нам и моя сестра придумали хороший план.

Мы долго молчим, напряжение становится невыносимым.

— Я понимаю, — наконец прерываю я тишину. — Мне тоже всё это не слишком нравится. Но если моя магия нужна, чтобы победить Фогеля, мне нельзя умирать. — Нагнувшись, я быстро вынимаю из голенища Жезл Легенды, стряхиваю с него грубую мешковину и поднимаю вверх. От Жезла исходит мерцающий свет. — А как же Жи-Лин? Я Чёрная Ведьма, да, но он… выбрал меня.

Округлившимися от удивления глазами Ни Вин смотрит на белеющий во тьме Жи-Лин и нервно сглатывает. Я вижу, как дёргается её шея.

Наши взгляды встречаются, а мои магические линии тем временем с крайне неприятным упорством тянутся к зажатому в пальцах Жезлу.

— Оставить меня в живых — рискованно, — признаю я. — И я это понимаю. И всё же с моей смертью, возможно, исчезнут все надежды на победу над Фогелем.

Я жду. Моя жизнь сейчас в буквальном смысле балансирует на лезвии меча Ни Вин. Воительница стоит неподвижно, нахмурившись и упрямо сжимает меч.

Наконец она отпускает рукоять и убирает руку.

Вот теперь можно перевести дух. Ни Вин вынимает из-за пазухи исчерченный рунами камень, и я с благодарностью его принимаю. Слова на языке ной, которыми зажигают камень во тьме, я выучила наизусть.

— Иди, Эллорен Гарднер. — Ни Вин кивком указывает на туннель за моей спиной. — И будь осторожна. Не позволяй гарднерийцам выяснить, кто ты на самом деле.

Я коротко киваю, и Ни Вин вдруг мрачнеет.

— А если они обо всём узнают и заставят тебя служить им, — тяжело роняя каждое слово, произносит она, — у меня не останется выхода, и я сама приду за тобой.

Придёт, чтобы меня убить. Это яснее ясного.

Я снова молча киваю. Завернув Жезл в лоскут ткани, я прячу его в походном мешке, заталкиваю в небольшую прореху — там волшебную палочку вряд ли станут искать. Забрасываю мешок за спину и в последний раз смотрю Ни Вин в лицо — мы скрепляем сказанное друг другу мрачным взглядом.

И я ухожу во тьму.

По сырым тёмным туннелям я бреду довольно долго, точнее определить не получается, исходящий от камня свет окрашивает всё призрачно-синим. Мне приходится приложить много сил, чтобы побороть страх замкнутых пространств, тишины и научиться не замечать копошащихся тут и там насекомых.

Выйдя наконец из-под горы на свет и воздух, я с облегчением подставляю лицо солнечным лучам и спешу вперёд, чтобы поскорее преодолеть следующий отрезок пути. Волшебный светящийся камень я оставляю в туннеле, как и приказала Ни Вин. Руны, окаймляющие выход из пещеры, быстро тают, и гора почти сразу же смыкается за моей спиной.

Несколько часов кряду я иду пешком, то и дело сверяясь с картой, которую дала мне Ни Вин, и наконец оказываюсь на конской ярмарке в бывшей Северо-Восточной Кельтании. А ведь я была именно здесь с Айвеном и Андрасом! Остановившись передохнуть под раскидистым деревом, я внимательно оглядываю открывшийся пейзаж: как всё изменилось! Некогда весёлой ярмарки больше нет. Лошади мне попадаются на глаза только гарднерийские, военные, повсюду трепещут чёрные флаги с белыми птицами. За лошадьми присматривают тощие пожилые кельты, а вот молодых и весёлых парней-кельтов, которых раньше на любом рынке в Кельтании было предостаточно, не видно ни одного.

К забору прислонились двое гарднерийских солдат, военная форма на них новая, щеголеватая. Они явно подшучивают над пожилым кельтом, который с печальной гримасой подаёт им что-то в кожаной сумке. Когда кельт отходит, один из солдат, воровато оглядевшись, вынимает из той самой сумки зелёную бутылку и торопливо переливает содержимое в фляги для воды, висящие на шее у военных.

«Алкоголь! Да ведь он под запретом по приказу Совета магов!»

Собравшись с духом и не обращая внимания на колотящееся сердце, я направляюсь к гарднерийцам.

Что ж, я выбрала дорогу, свернуть с которой в ближайшее время не удастся. И вот я выхожу из-за деревьев — в безупречном гарднерийском платье, копия моей могущественной бабушки. Челюсти у солдат отвисают одновременно.

Бросив острый взгляд на фляги в их руках, я многозначительно смотрю им в глаза.

— Отведите меня к коммандеру Лукасу Грею, — приказываю я. — Я Эллорен Гарднер. Его наречённая супруга.

Спустя всего несколько минут я уже в карете, прекраснее, чем та, в какой путешествовала тётушка Вивиан, и к тому же в сопровождении четырёх магов пятого уровня. Всё так непривычно… Карета катится ровно, как будто на дороге нет ни единого камня.

Вскоре лес расступается, и мы выезжаем на главный перекрёсток Кельтании. Вот здесь я едва сдерживаю возгласы изумления.

Широкие дороги запружены, проехать невозможно, кельты идут плотным потоком, и все в одном направлении — на северо-восток.

«Беженцы, это же всё беженцы», — с ужасом понимаю я. Люди стремятся покинуть Кельтанию, которая совсем недавно стала провинцией Гарднерии.

Моя карета быстро преодолевает расстояние до развилки.

— Дорогу! Прочь! — звучат резкие приказы сопровождающих меня магов, и толпа перед нами расступается. Мы почти не снижая скорости катим против потока людей, на юго-запад.

Кельты шарахаются, на их лицах читается страх.

И ещё — ненависть. Тщательно скрытая. Но я вижу её, она проглядывает в настороженных взглядах.

Карета замедляет ход, и я встречаюсь взглядом с маленькой кельтской девочкой, вцепившейся в руку измождённой матери. Малышка прижимает к себе тряпичную куклу с льняными косичками, того же цвета, что и волосы хозяйки. У меня перехватывает горло: девочка — ровесница моей знакомой, внучки Ферниллы, и в её голубых глазах застыло знакомое мне выражение тоски и страха.

— Ну и как вам, нравится? — вдруг громко спрашивает беженцев один из моих стражей. Девочка вздрагивает от неожиданного окрика. — Точно так же вы поступили с нами! Помните? — ухмыляется маг. — Отобрали нашу землю и выгнали из родных домов. Хорошо вам?

Кельты отворачиваются, а мы катим дальше, и девочка с матерью пропадают из вида.

Я, как никогда, вдруг остро понимаю: Гарднерия захлопнула капкан, поймала в жестокую ловушку и эту малышку, и всех кельтов. Миром управляют исполинские силы, безжалостно меняют его по своему усмотрению.

Однако и во мне живёт могучая чудовищная волшебная сила, вдруг вспоминаю я. Осталось лишь научиться ею управлять и прекратить беспощадные войны.

Магия во мне откликается, и я вздрагиваю всем телом, ощущая деревянные предметы вокруг меня вплоть до деревянной рамы кареты.

Правая рука, которой я обычно держу волшебную палочку, непроизвольно сжимается в кулак. Она требует.

Ждёт прикосновения к дереву.

Жаждет ощутить магию.

Да мне же не справиться с собой! В отчаянии я старательно отгоняю мысли о дереве и волшебных палочках, борюсь с собой, чтобы не вцепиться в деревянную планку под сиденьем, не произнести заклинание и не ударить волной магии. Стоит моей волшебной силе найти выход, и она подчинит меня себе, убьёт всё живое на многие мили вокруг! Мне нельзя даже касаться дерева!

Задёрнув тёмные бархатные шторы, я крепко сжимаю левой рукой правую и прерывисто дышу, стараясь успокоиться.

«Потерпи», — убеждаю я себя, отгоняя страх, беспощадно опутывающий меня ледяными щупальцами.

Я боюсь. Боюсь себя.

«Надо остаться в живых, иначе некому будет с ними сражаться», — мысленно повторяю я, успокаивая разбушевавшиеся магические линии.

Я массирую правую руку, сжимаю и разжимаю пальцы сначала быстро, потом медленнее, почти ласково касаюсь кожи, и огненная сила внутри меня слабеет, сначала едва заметно, потом всё быстрее. Наконец я нахожу в себе силы вдохнуть глубоко-глубоко и серьёзно оценить ситуацию.

Мне надо выжить. Сейчас это главное.

Я оружие, хочу я того или нет.

Оружие, которое очень нужно Сопротивлению.

Вскоре я вернусь в роскошное, прогнившее насквозь сердце Гарднерии, и никто ничего не узнает. Потому что Лукас Грей меня защитит. Ведь мы обручены.

А потом Сопротивление отыщет меня и призовёт на битву.

Глава 3. Маг Вивернгарда