Древо Тьмы

* * *

Я бегу и бегу, сначала по залу и вестибюлю Дворца к выходу мимо озадаченных стражей, потом по широкой витой лестнице, на улицу, в рощу железных деревьев, не обращая внимания на исцарапанные о корни ступни.

Бегу, не замедляя шага, через всю рощу, затем мчусь к океану, пока ноги не начинают скользить по твёрдому камню. На высоком утёсе над солёной водой, над бьющимися о берег волнами под призрачным сапфирово-синим светом цветов железного дерева я, задыхаясь, цепенею, уцепившись взглядом за мерцающие вдали руны, прочертившие в море зелёную полосу.

К горлу подступает горечь.

Ноги отказываются меня держать, и я без сил падаю на колени у невысокого уступа на краю скалы. Я покачиваюсь на ветру, одновременно вздрагивая от сотрясающих тело рыданий, а чёрные волны с клочьями белой пены яростно рокочут под скалой.

Я плачу, пока не заканчиваются слёзы. Пока глаза едва различают свет из-под распухших век. Пока боль не перехватывает тугими путами грудь и горло.

«Айвен.

Любимый мой. Единственный мой.

Мёртв.

Убит.

Я больше никогда тебя не увижу».

Мои глаза снова застилают слёзы, мне хочется кричать, взывать к небесам. Направить струю магического огня на Фогеля, испепелить всех солдат Гарднерии до последнего, прежде чем убьют и меня.

— Айвен! — жалобно всхлипываю я. — Айвен!

Я ещё долго рыдаю, стоя на коленях с закрытыми глазами, прижавшись лбом к холодному камню.

«Айвен…»

Вот и всё, я совсем одна, мне не на кого положиться, некому довериться, а искать дорогу самой слишком опасно.

«Какой бы ты хотел видеть меня сейчас? Что мне делать?» — безмолвно вопрошаю я, как будто мысль может отыскать путь к Айвену, отыскать ответ.

«Сражайся с врагом!»

Я застываю, будто обратившись в камень. Рыдания замирают в груди. Безжалостная реальность настигает меня с невыносимой ясностью.

Сила Фогеля темна и ужасна, и она продолжает расти.

У него в руках Тёмный Жезл. И его магия с каждым днём становится сильнее.

Ветвь Тьмы.

Руна, которую начертила на моём животе Сейдж, до сих пор заметно покалывает.

Фогель направит силу тьмы против всех, кто мне дорог. Против всего добра в мире.

Никто и ничто не смогут от него спрятаться.

Слова Айвена, сказанные в тот день, когда я узнала, что на самом деле обладаю магией Чёрной Ведьмы, всплывают в памяти: «Дело не только в нас, Эллорен. Если никто не выступит против тьмы, она победит».

В мельчайших деталях мне вспоминается и лицо Айвена, его прекрасные черты, как он смотрел на меня в тот день. От этого ещё горестнее осознавать, что я больше никогда его не увижу.

Горе с новой силой захлёстывает меня, грозя разорвать на части, скорбный вопль рвётся из груди. Рядом внезапно вспыхивает сапфировый шар, за ним тянется тонкая светящаяся нить, указывая путь в рощу. Лукас рядом, подсказывает огонь моих магических линий, его пламя ищет меня.

«Сработала поисковая руна ной!»

Оглянувшись, я вижу, как Лукас выбегает из рощи. Не замедляя шаг, он спешит к утёсу.

Наши взгляды встречаются, и при виде гарднерийской военной формы меня охватывает невероятная ярость — будь у меня в руке волшебная палочка, я могла бы запустить в Лукаса огненным заклинанием.

Не дожидаясь, пока он приблизится, я вскакиваю на ноги. Магия бурлит во мне, языки пламени Лукаса тянутся к моим линиям силы, разгораются сильнее, и мы оба цепенеем, захваченные невидимым волшебным огнём.

— Эллорен, — настойчиво произносит Лукас, — скажи, кто, кроме меня и твоей тёти, знает, что ты была с икаритом из пророчества?

Магические линии вспыхивают нестерпимым огнём, и я поднимаю правую руку ладонью вперёд.

— Прекрати, — сквозь стиснутые зубы цежу я, а моя левая рука сжимается в кулак. Тяга говорить только правду, наследие дриад, требует выхода. — Скажи мне ты, — не сдерживая ярости, прерывисто выдыхаю я, — ты порвал с Фогелем? Докажи, что чёрный мундир Гарднерии на тебе только ради того, чтобы подобраться к верховному магу и разделаться с ним!

В глазах Лукаса пылает гнев ничуть не менее яростный, чем тот, что сжигает меня изнутри.

— Да, Эллорен, это так, — наконец-то твёрдо отвечает он.

От нового шока мир будто переворачивается. Лукас Грей не в силах мне лгать, к тому же я чувствую его искренность сквозь магические линии свирепого огня. Он говорит правду.

Растерянно моргая, я быстро привыкаю к новой расстановке сил. Лукас явно скрывает подробности, которые мне необходимо вызнать.

Он до сих пор состоит на военной службе. В чине коммандера. И мне надо убедиться, что коммандер Грей порвал не только с Фогелем, но и с Гарднерией.

Потому что зло Фогеля заключено не только в нём самом.

Лукас медленно идёт ко мне.

— Эллорен, кто ещё знает? — настойчиво повторяет он вопрос.

«Мне плевать! — хочу крикнуть я, смаргивая злые слёзы. — Я его любила!»

Но в мои мысли вдруг врывается знакомый голос.

Голос Айвена.

«Ты должна выжить, Эллорен.

Выжить, чтобы сражаться с врагом».

— Я… я не знаю, — страшась снова разрыдаться, выдавливаю я.

«Я тебя люблю, Айвен. Я люблю тебя».

— Нам нельзя здесь оставаться, — с прежней настойчивостью, но уже мягче произносит Лукас. — Эллорен, если кто-нибудь узнает о твоих встречах с икаритом, тебя убьют. Тебе вообще нельзя находиться в Гарднерии.

Не сводя глаз с Лукаса, я отвечаю:

— Мне везде опасно.

Страх снова сковывает меня, но я изо всех сил гоню его прочь.

«Лукас, я в отчаянном положении и не знаю, что делать. А если отвечу магией, не спасётся никто. Даже ты».

— Мне нужна твоя защита. — Я смотрю ему прямо в глаза. «Иначе меня убьют».

— Я не отказываюсь от своих слов, — искренне отвечает он. — Если тебе нужна моя защита, ты её получишь.

Желание говорить правду сильнее меня, и молчать я не могу.

— Я его любила, — хрипло признаюсь я. — Я любила Айвена.

По лицу Лукаса пробегает тень боли.

— Я знаю, — наконец коротко, с горечью произносит он, и в его глазах вспыхивает пламя. — Я твой друг, Эллорен. И всегда им буду. Позволь тебе помочь.

Обессиленная горем, я отворачиваюсь — признание Лукаса и его забота очень много для меня значат. Особенно сейчас. Слёзы снова катятся по щекам, и я сжимаюсь от невыносимой мысли: Айвена больше нет.

Лукас подходит и нежно берёт меня за руку, и я не отдёргиваю дрожащих пальцев. Я сжимаю его ладонь, чувствуя в ответ твёрдое пожатие. А слёзы всё катятся из глаз, а волны тем временем разбиваются о берег у подножия скалы. Лукас ласково касается моей щеки, и, запрокинув голову, я смотрю в его изумрудные глаза — сколько в них сострадания! Сочувствие Лукаса странным образом придаёт мне сил. Спустя несколько мгновений, он берёт меня за другую руку, и приглушённая магия его огненных и земных линий обвивает нас защитным коконом. Небольшие язычки его волшебного огня стремятся к моему невидимому пламени, поддерживают мои силы и, не встретив сопротивления, бегут по моим магическим линиям тёплым потоком.

Меня вдруг встряхивает изнутри, всё тело наполняется жаром, и магические волны моего огня сталкиваются с пламенем Лукаса, смешиваются с его силой и поглощают её. Все его магические линии — огня, земли, воздуха и воды — пропадают в лавине моего пламени.

Прерывисто вздохнув, Лукас цепенеет и, твёрдо стоя на земле, сильнее сжимает мои руки.

И в это невероятное мгновение я вдруг отчётливо понимаю: я стала гораздо сильнее Лукаса Грея. Моя магия — сильнее.

Я встревоженно отдёргиваю руки и отступаю на шаг, сжав в кулак правую руку, — моё магическое пламя стремится к Лукасу, к его линиям силы, правая рука светится, будто раскалившись докрасна, и пышет жаром.

Всё вокруг замирает, сумерки густеют, меркнет даже сапфировое сияние рощи железных деревьев.

Лихорадочно втягивая солёный воздух, я оглядываюсь.

Цветы железного дерева больше не излучают свет, от деревьев исходят почти ощутимые волны страха.

Лукас бросает испытующий взгляд на померкшую рощу и снова оборачивается ко мне.

— Священные боги, Эллорен! Твоя сила выросла многократно!

Мысли у меня путаются, крутятся безудержным вихрем.

«Расскажи ему, кто ты есть. Ты должна ему всё рассказать. Дэмион тебя подозревает, и он не будет вечно лежать без сознания».

Но я не могу произнести ни слова. Вдруг откуда-то из глубины всплывает предупреждение Ни Вин: «Не дай гарднерийцам узнать, какой ты стала».

— Эллорен, — придвигаясь ближе, настойчиво требует ответа Лукас. И, судя по голосу, неповиновения он не потерпит. — Расскажи, что с тобой произошло. Почему твои магические линии так окрепли? Если ты можешь добраться до этой силы и использовать её… Значит, ты достигла уровня Чёрной Ведьмы?

Меня трясёт от бурлящей в крови магии, и я молча смотрю на Лукаса — не могу ни на что решиться.

— Я знаю, что ты вернулась в Гарднерию не просто так, есть какая-то причина, — встревоженный до крайности, жёстким шёпотом говорит Лукас. — Так расскажи, что происходит?!

Я упрямо сжимаю губы.

«Нет, Лукас. Сначала я должна убедиться, что ты порвал со всей Гарднерией, а не только с Фогелем».

Лукас внезапно выпускает мою руку и разочарованно отступает.

Голова невыносимо болит, в висках пульсирует. От Лукаса так явно веет отчуждением, что у меня внутри будто разверзается тёмная пропасть.

«Рейф, Тристан, где вы? Айвен мёртв, вы нужны мне. Я не знаю, кому довериться».

— Лукас, где мои братья? — срывающимся голосом спрашиваю я. — Ты что-нибудь о них слышал? Они живы?

Лукас в ярости окидывает меня взглядом. Он словно ненавидит себя за то, что его тянет ко мне.

— Да, — наконец отвечает он. — Насколько мне известно, они живы.

Мне становится легче, и к глазам вновь подступают слёзы.

Лукас отворачивается к роще и пристально рассматривает деревья. Когда наши глаза встречаются, он напряжённо хмурится.

— Лукас… — Вот и всё, что мне удаётся выговорить. Голова раскалывается от боли, мысли разлетаются, как стая птиц. «Я Чёрная Ведьма. И всякий, кто об этом узнает, захочет или убить меня, или подчинить своей воле. Я хочу сказать тебе правду. Я хочу довериться тебе». Закрыв глаза, я прижимаю ладони ко лбу. Лукас всё так же молча смотрит на меня. — Я не знаю, что делать, — в отчаянии признаюсь я.

Я больше ничего не понимаю. Совсем ничего.

Лукас молча ждёт.

— Ты прав. — Собравшись с силами, я смотрю Лукасу в глаза и бросаю полный отчаянной ненависти взгляд на Дворец Совета. — Мне надо отсюда выбраться. Вместе с тобой.

Лукас кивает, молча буравя меня неистовым взглядом — в нём смешались и ревность, и тревога из-за моей новой огненной магии.

— Мне нужны туфли, — вздыхаю я. «И ещё неплохо бы научиться управлять силой, которой я вполне могу разрушить весь этот мир».

Лукас задумчиво приподнимает брови, и я показываю ему ступни в одних чулках, слегка выставив их из-под юбок. Недоверчиво хмыкнув, он протягивает мне руку и ждёт, пока я приму его помощь.

Когда я беру Лукаса под руку, мой взгляд невольно падает на его ладони и пальцы, исчерченные такими же линиями обручения, как мои. Однако, заметив в его ножнах волшебную палочку, я уже не могу отвести от неё глаз.