Древо Тьмы

— Я слышала весь твой разговор с отцом. Ему явно нравится воображать, как ты меня будешь бить.

Лукас усмехается, не в силах скрыть отвращения.

— Просто он уверен, что насилием можно чего-то добиться. В детстве он меня постоянно лупил.

Внутренне содрогнувшись, я отвечаю Лукасу сочувственным взглядом — вот так рождается откровенность.

— Ну да, из тебя получился тихий и забитый мальчик, — саркастически замечаю я.

Лукас смеётся, но вскоре его улыбка тает. В его взгляде — тревога, он боится за меня.

Глубоко вздохнув, я опускаю глаза на знаки обручения на моих ладонях и пальцах.

— Должна признать, что мне даже нравится эта идея: обратить отвратительную традицию Гарднерии против магов. Это так унизительно. Особенно для женщин.

— Согласен, — коротко кивает Лукас. В его глазах сверкают золотистые искорки. — Отличное получится оружие. Осталось только прицелиться в самую сердцевину гнилых устоев Гарднерии.

От его слов мне становится легче на душе. Всё-таки приятно узнать, что Лукас так же презирает «священные» традиции обручения и скрепления брака, как и я.

Теперь можно уверенно сказать, что мы заключили союз, и очень даже крепкий.

— Знаешь, а когда-то я и вправду раздумывала, не обручиться ли с тобой, — признаюсь я. — Пожалуй, скрывать нет смысла. И не только из-за твоих денег. И не из-за подвластной тебе магии.

Лукас смотрит на меня с неожиданной теплотой, а его магический огонь ощутимо тянется ко мне.

— Эллорен, — взволнованно произносит он, — я хотел обручиться с тобой с того вечера, когда впервые тебя увидел.

Как грустно слышать его слова — я виновато опускаю голову, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы. Да, Лукас мне нравится, всегда нравился, но рана от потери Айвена ещё слишком свежа.

Не зная, что сказать, я печально смотрю в зелёные, будто лесная листва, глаза Лукаса. Он нежно касается моей щеки, гладит по голове, и я вижу в его лице затаённую боль. Как ласково он пытается меня утешить… Утерев слёзы, я с трудом балансирую в этой новой реальности, привыкая к чувствам, которые светятся в глазах Лукаса.

С гибелью Айвена я словно потерялась в этом мире. Однако обстоятельства не дают мне возможности и времени прийти в себя, залечить сердечную рану. А Лукас здесь, рядом, готов сражаться со мной плечом к плечу. Готов рискнуть ради меня жизнью и соединиться со мной во всех смыслах и навсегда.

— Я хочу, чтобы ты знал, — торопливо выдыхаю я, — со временем… когда-нибудь… мне кажется, я смогу стать тебе больше, чем другом. Но сейчас… — Горе от потери Айвена душит меня, не давая сказать больше ни слова.

В полных боли глазах Лукаса мелькает понимание. Он касается рукой моего плеча, утешая, даря надежду. Поглаживая, водит большим пальцем по моей спине.

— Я не могу согласиться на брак с тобой ради одного спасения. — Слова даются мне с трудом, в голосе звенят непролитые слёзы. — Понимаю, мы оба поступаем так, как требуют обстоятельства, но… если мне придётся скрепить наш брак, то я хочу, чтобы всё было по-настоящему.

Лукас долго молчит, мы оба чувствуем, как нас охватывает ураган чувств, новых, непривычных.

— Я тоже хочу скрепить наше обручение, — твёрдо отвечает Лукас. — По-настоящему, как должно.

Набрав в грудь воздуху, будто подступая к краю неимоверно высокой скалы, чтобы спрыгнуть вниз, я не мигая смотрю в изумрудные глаза Лукаса.

— Хорошо. Значит, мы скрепим обручение по всем правилам.

В лице Лукаса что-то неуловимо меняется, мы оба осознаём, насколько всё серьёзно.

— Завтра вечером, — наконец очень тихо говорит он. — Моя мать всё устроит.

При упоминании матери Лукаса меня снова охватывает беспокойство. Я не забыла, через что мне пришлось пройти совсем недавно.

— Лукас, я совершенно уверена, что твоя мать подговорила Бэйнов напасть на меня.

— Дэмион Бэйн теперь не скоро сможет на кого-нибудь напасть, — сдвинув брови, отвечает Лукас, и его глаза решительно сверкают. — Чи Нам я убивать не собираюсь, однако Дэмиону точно не поздоровится.

— Мне кажется, он что-то заподозрил, — вздрогнув от неприятных воспоминаний, сообщаю я. — Он почувствовал мою магию, когда мы боролись.

— Очень скоро нас здесь не будет, а Бэйн ещё долго проваляется на больничной койке.

— А твоя мать… её нельзя сбрасывать со счетов. Она хочет выгнать меня из Гарднерии. Или что похуже.

— Ну выгнать она тебя никуда не сможет, — резко напоминает Лукас. — На обручении будет сам Фогель. А при первых признаках того, что у тебя будет ребёнок, она навсегда оставит тебя в покое.

Закашлявшись от неожиданности, я взмахиваю обеими руками, будто в сжатых кулаках у меня рукоятки острых клинков.

— Не будет у меня никаких детей!

Лукас встревоженно вскидывает на меня глаза.

— Эллорен, что ты, успокойся! У меня есть корень санджира.

Корешки санджира давно используют для предотвращения нежелательной беременности. Лукас обо всём подумал заранее, можно вздохнуть с облегчением.

И всё же Эвелин и Лахлан Грей очень жестоки, особенно к женщинам.

— Твои родители — чудовища, — без обиняков сообщаю я.

Лицо Лукаса на мгновение вспыхивает гневом и бесконечной болью, однако он мгновенно надевает привычную маску холодного безразличия. Кажется, стоило промолчать.

— Да, Эллорен, — разжав стиснутые зубы, цедит он, — я лучше всех знаю, каковы мои родители.

Меня тут же охватывает жаркое раскаяние, и я пытаюсь взглядом попросить прощения. Пусть я и сказала правду, но сделала это слишком жестоко. Кажется, мы понимаем друг друга без слов, и выражение лица Лукаса немного смягчается. У меня страшно болит голова, и я прижимаю ладонь ко лбу, пытаясь ещё раз вернуться мыслями к нашему плану побега.

— Значит, завтра… Ночью мы скрепим наше обручение, — говорю я.

Лукас кивает:

— А на следующее утро уйдём.

— Скорее, убежим, обгоняя ветер, — усмехаюсь я слишком мягкому описанию нашего ближайшего будущего.

Лукаса не так-то просто удивить или сбить с толку.

— Нам придётся перевалить через горы, потому что к ущелью сейчас лучше не приближаться. И да, ты права, мы направимся на восток и будем двигаться как можно быстрее. А оттуда — в земли Ной, и там я научу тебя управлять магией и соберу армию.

Я недоверчиво качаю головой.

— Лукас, ты не забыл, что ву трин мечтают отправить меня на тот свет?

— Мы с ними договоримся.

— Но…

— Применим силу… силу убеждения, если потребуется. Нам нужны их драконы.

— Ты уверен, что мы сможем пройти через пустыню и добраться до земли Ной?

— Пожалуй, это самая непредсказуемая часть плана, однако у меня есть причины надеяться, что всё получится. Если нам немного повезёт. Церемония позволит нам выиграть достаточно времени, чтобы оторваться от преследователей и направиться к Восточным землям. — Лукас вздыхает. — Нам всё равно надо спешить — Фогель перекрывает границу рунической стеной, ещё немного — и Гарднерия будет отрезана.

Руническая граница. Стена… А как же Спэрроу и Эффри? И остальные уриски, смарагдальфары и феи, запертые в Западных землях? Что будет с ними? Те, кто не успеют выбраться, окажутся навечно в тюрьме, выстроенной Фогелем.

Во власти Тёмного Жезла.

Но если верховный маг может превратить целую страну в тюрьму своей тёмной магией, что будет с нами, когда он скрепит священным заклинанием и своим Жезлом наш брак?

— Лукас, расскажи мне всё, что ты знаешь о волшебной палочке Фогеля, — требую я.

— Хорошо, расскажу, — кивает он, — но попозже. А пока нам с тобой нужно выбраться отсюда и перевалить через хребет. А там уж начнём готовиться к настоящей войне с Фогелем и его Тёмным Жезлом. Теперь-то у нас есть настоящее оружие.

— У тебя тоже есть оружие? — со вспыхнувшей надеждой уточняю я.

Лукас хитро улыбается, как будто вопрос его развеселил.

— Конечно, Эллорен. Это ты.

Пожалуй, мне пора привыкать к своему новому положению.

Я заключила союз с Лукасом Греем. И собираюсь бежать на восток. Спасаться от войск Западных и Восточных земель.

Потому что я теперь оружие.

Мысли кружатся, как листья на ветру, и одной из них мне вдруг хочется поделиться с Лукасом.

— У меня тоже есть Жезл, — сообщаю я и достаю из-за голенища завёрнутый в лоскут грубой ткани Жезл Легенды. Светлая, почти белая древесина таинственно мерцает. — Я понимаю, в это трудно поверить, но мне кажется, что у меня в руках тот самый Белый Жезл, Жезл Легенды. Хотя… возможно, он временно «уснул». Тристану не удалось добиться от него выполнения простенького заклинания, — с некоторым раздражением поясняю я. — Поэтому ничего доказать я не могу. И всё же… в нём заключена первозданная, изначальная магия, как в волшебной палочке Фогеля.

Мне вдруг отчётливо вспоминается, как я застыла не в силах шевельнуться тогда, у Северной башни — меня пригвоздил к месту Жезл Фогеля… а мой Белый Жезл показал мне призрачно сияющие ветви звёздного дерева и освободил от тёмного заклятия.

— Знаешь, мне кажется, что эти два Жезла — враги, — делюсь я внезапно оформившейся мыслью.

— Враги? — Лукас удивлённо приподнимает брови.

— Мой Жезл противостоит Тёмному Жезлу Фогеля. Как в старинной легенде.

— То есть у тебя в руках дремлющий источник противодействия тьме?

И правда, звучит невероятно. По лицу Лукаса не поймёшь, принял ли он мой рассказ всерьёз.

— Кто знает, быть может, в легендах и есть зерно истины, — пожав плечами, произносит он, — и нам следует прислушаться к мифам. Эллорен, я испытаю твою волшебную палочку, но потом. Где-нибудь в безопасном месте. Договорились?

Облегчённо вздохнув, я прячу Жезл в узкое голенище сапога, и мой взгляд падает на комнату прислуги. Спэрроу… если бы не она, возможно, меня бы не было в живых. Она привела Лукаса, когда Дэмион напал на меня. А Эффри — всего лишь невинное дитя. Разве можно сбежать и бросить их без защиты…

— Моих горничных нельзя оставлять в поместье. Спэрроу спасла мне жизнь.

Лукас кивает.

— Они едут с нами. Ты знаешь, что Спэрроу предложила мне организовать шпионскую сеть из урисок?

Такой новости я не ожидала, хотя сразу поняла, что Спэрроу не так проста, как хочет казаться. Мне удалось разглядеть совсем немного, однако и этого хватило, чтобы понять: моя горничная лишь притворяется покорной служанкой, на самом деле у неё стальная воля.

— Айслин Грир тоже отправится с нами, — настойчиво говорю я. — Без неё я никуда не поеду.

Лукас удивлённо приподнимает брови.

— Супруга Дэмиона Бэйна?

— Кажется, он сейчас не в силах никому помешать.

Уголки губ Лукаса приподнимаются в хитрой усмешке, а в глазах вспыхивают искры.

Идея ему заметно понравилась — он совсем не против подложить шпильку Дэмиону, пока тот валяется в лазарете.

— Ты согласен? — Мне нужен чёткий ответ.

— Потом он сам меня найдёт, — с широкой улыбкой, от которой у меня встают дыбом волосы на затылке, кивает Лукас. У него взгляд опасного хищника перед атакой. — Нам с Дэмионом надо кое-что решить. Окончательно. Да, Эллорен. Мы возьмём с собой и Айслин Грир.

От Лукаса веет силой, настоящей, безграничной силой, которая несёт опасность. И пусть из нас двоих я гораздо сильнее, мало кто решился бы встать на пути Лукаса Грея. Его магия велика. И он умеет ею управлять. Чему мне ещё учиться и учиться.