Несмотря ни на что

— Сэр, я поздравляю вас со вступлением в должность! — Гарри старался быть искренним и всё время улыбался. Он заметил, что министр вышел из лифта очень недовольным — шутка с несуществующей потасовкой в Атриуме, изрядно подпортила ему настроение.

— Спасибо, да я и сам не ожидал, что меня изберут, — в разговоре с Гарри Бруксверт стал немного отходить от случившегося, и его лицо заметно смягчилось.

— Вы знаете, я бы хотел сразу после окончания Хогвартса прийти в ваши ряды, а если быть точнее, то я просто мечтаю стать мракоборцем, — продолжил Гарри. — Только я не знаю, с чего мне начать. В этом году я заканчиваю школу, и сегодня специально вырвался к вам, чтобы проникнуться этой атмосферой и окончательно убедиться, что я сделал правильный выбор.

— О, будем очень рады видеть вас на службе в Министерстве. Не переживайте, я вам сейчас всё покажу, — похоже, Кингсли был польщен его словами, да и прикарманить вчерашнего героя для Министерства будет не лишним — престиж, как ни как. Бруствер сделал именно то, чего добивался Гарри — повел его в мракоборческий центр, и для этого им всего на всего пришлось подняться на второй уровень.

* * *

Пока Поттер знакомился с мракоборцами и особенностями их работы, Гермиона в кабинете министра перерыла буквально всё — ни тайника, ни банального магловского сейфа она так и не нашла. «Что же имел в виду Дамблдор, говоря, что рукопись находится у всех на виду, только её никто не видит. Не может быть, чтобы он имел в виду поддельный фолиант, — про себя рассуждала Гермиона. — Нет, здесь должно быть что-то другое. Но что?» — и тут, проходя мимо одной из стен, Грейнджер увидела висящий на ней портрет Дамблдора. На нем директор улыбался и смотрел ей прямо в глаза. Гермиона очень удивилась, ведь она была скрыта под мантией, и он не мог её сейчас видеть. Альбус неожиданно закрыл глаза руками, а потом снова открыл.

Гермиона, не отрываясь, смотрела прямо на него и неожиданно догадалась, что он хотел ей этим сказать.

«Ну конечно! Рукопись находится на виду, но её не видно, потому что она скрыта дезиллюминиционными чарами». Не теряя времени, Грейнджер стала разбрасывать налево и направо заклинание, которое делало невидимое видимым. Она обходила всю комнату и старалась ничего не упустить, как вдруг в нише неожиданно проявился новый предмет. Это была потертая книжица, подобие той, что стояла на полке.

«Это она!» — с облегчением выдохнула Гермиона и, направив на фолиант палочку, произнесла:

— Джеминио! — в этот момент появилась точная копия рукописи и легла рядом с оригиналом. Гермиона взяла настоящий фолиант, а его подделку скрыла дезиллюминиционными чарами. Прижимая к себе то, ради чего она сюда пришла, Грейнджер направилась к выходу, но поторопилась — неожиданно наступила на край мантии и с грохотом упала на пол. Мантия-невидимости слетела, и больше не смогла скрывать под собой Гермиону.

— А я знал, что это девушка! — неожиданно заговорил старик на портрете, который висел у самой двери.

— Признаюсь, я долго сомневался, но всё-таки склонялся к юноше. Да, я ошибался, — зазвучал голос с другого портрета, висевшего на противоположной стене.

«Не может быть, — в испуге подумала Гермиона. — Как же я это не предусмотрела. Надо было к портретам использовать Затмись. Эх, проглядела... Что же мне теперь делать?» — в испуге подумала Гермиона, впопыхах накидывая на себя мантию и поднимаясь с пола. В этот момент её взгляд задержался на портрете Дамблдора, и он ей спокойно произнес:

— Не переживай, я знаю, как заставить их молчать.

Гермиона в знак благодарности кивнула ему головой и, плотнее запахнув мантию, приоткрыла дверь. В коридоре было тихо, и она со спокойной душой вышла из кабинета. Грейнджер направилась к лифту — судя по голосам, Гарри и Кингсли уже прибыли на первый уровень.

Поттер всеми силами пытался удержать министра от похода в свой кабинет, он и сам был удивлен своему красноречию — Гарри болтал без умолку, засыпая Бруствера вопросами. Кингсли и рад был уже послать Поттера, да не мог — всё-таки положение обязывало. И ему приходилось терпеливо отвечать на вопросы, которые, как из рога изобилия, сыпались из Гарри.

На счастье Кингсли, Гермиона бесшумно подошла к Поттеру и аккуратно коснулась его руки, дав понять, что она уже здесь. Гарри тут же отреагировал на сигнал и, резко прервав разговор, поспешил распрощаться.

Кингсли от радости чуть не расцеловал его, и сию же секунду побежал в свой кабинет. Проводив министра взглядом, Поттер быстро обнаружил свою любимую и стянул с нее шелковую материю:

— Ну, как всё прошло? — тут же спросил он, но по лицу Гермионы сразу всё понял. Она просто сияла от счастья.

— Я её нашла! — она показала ему хрупкое, потертое издание.

— Так вот что из себя представляет эта рукопись! — произнес Поттер, но в этот момент неожиданно прибыл лифт, и Грейнджер быстро сунула фолиант в сумку.

Когда пассажиры, приехавшие на первый уровень, вышли, ребята, наоборот, зашли в лифт, и с чувством выполненного долга поехали наверх, в Атриум, чтобы поскорей покинуть Министерство.

Как бы ни хотелось Гарри и Гермионе расставаться, но сделать это всё-таки пришлось. Забрав свои вещи на площади Гриммо, и, предварительно вернув обещанный портрет Блэка на место, Грейнджер поспешила к своим родителям. Она давно мечтала обнять их покрепче, посидеть, поболтать с ними обо всём на свете, как в старые добрые времена, но больше всего Гермиона хотела лечь в свою кровать и, наконец, выспаться. Хотя рукопись, которая лежала сейчас у неё в сумке, вряд ли позволит ей это сделать…