Магия любви

Глава 11

История с Зелиной обострила паранойю Румпельштильцхена. Первое время он готов был не выпускать Бейлфайра из замка ни на шаг. Белль с трудом уговорила мужа не запирать мальчика в четырех стенах. Сам Бэй клятвенно обещал, что впредь будет крайне осторожен и никогда не забудет надеть зачарованный плащ. Однако время шло, никаких катастроф больше не происходило, и Румпельштильцхен успокоился.

Колетт родилась ясным зимним утром. Белль давно решила, что назовет дочь в честь своей матери, по которой до сих пор скучала. Румпельштильцхен не возражал.

Белль чувствовала себя абсолютно истощенной — казалось, она не в состоянии и пальцем шевельнуть. Но, когда раздался первый крик ребенка, она встрепенулась и потянулась в сторону звука.

— У вас дочка, госпожа Белль, — Марта, повивальная бабка, приглашенная из соседнего городка, помогла ей сесть, подложив под спину подушку, и подала ребенка.

— Я знаю, — Белль с внутренним трепетом взяла на руки дочь. — Колетт.

Если Марта и удивилась, то ничем этого не проявила. А Белль тут же забыла обо всем, с нежностью разглядывая свою девочку. Такая крошечная, такая беззащитная. Она и не подозревала, что любовь матери настолько безгранична и всеобъемлюща. Казалось, до сих пор она и не умела любить. Пожалуй, только теперь она по-настоящему поняла страстное желание Румпельштильцхена любой ценой вернуть сына. Это даже немного пугало.

Убедившись, что госпожа со всем справляется, Марта вышла позвать Румпельштильцхена. Он появился сразу же, настолько откровенно взволнованный, каким Белль, пожалуй, не видела его еще ни разу. Зная мужа, она могла предположить, что все это время он провел, мечась из стороны в сторону и рыча на всякого, кто пытался его успокоить. Белль невольно хихикнула, подумав, кому ожидание далось тяжелее: Румпелю или Бэю? Этот последний неуверенно зашел следом за отцом со светящимися любопытством глазами.

Белль улыбнулась обоим. Восхищенно-счастливое выражение на лице Румпельштильцхена было бесценно. Он с бережной нежностью взял у нее уже насытившуюся Колетт. Та возмущенно пискнула, оттого что ее побеспокоили, но быстро затихла на руках отца.

— Колетт, — прошептал он, всматриваясь в крошечное личико и, переведя взгляд на Белль, добавил: — Она похожа на тебя.

— Летти, — заявил Бейлфайр, заинтересованно изучая сестренку.

Это сокращение моментально прижилось в семье, и малышку стали называть только так.

* * *

Первое слово, произнесенное Колетт, было не «мама» или «папа», а «Бэй». Белль поначалу боялась, что Бейлфайр станет ревновать к сестре, но ее опасения не оправдались. Он души не чаял в Летти, и та тянулась к нему в ответ. И Белль обрела в нем незаменимого помощника, на которого всегда можно было спокойно оставить малышку.

Когда Колетт начала ходить, пришлось магией запечатывать все ящики, находившиеся в зоне ее доступа. Иначе они немедленно открывались, и оттуда вытаскивалось все подряд. Хорошо еще лаборатория Румпельштильцхена находилась почти под крышей, куда Летти добраться была пока не в состоянии. Но это только пока.

И все же, несмотря на меры предосторожности, она умудрилась где-то раздобыть старинный артефакт. Когда Белль увидела в ее руках урну, которую дочь с трудом удерживала, но все же упрямо тащила, ей чуть не стало плохо. Мало ли что можно найти в этом доме, полном самых неожиданных и зачастую опасных вещей. Зато Летти была невероятно довольна своей находкой и принесла ее матери, чтобы похвастаться. Взяв себя в руки, Белль как можно спокойнее произнесла:

— Милая, дай мне это, пожалуйста.

Летти насупилась, не желая расставаться с интересной вазой, но, к счастью, быстро передумала. И, только когда урна оказалась в ее руках, Белль облегченно вздохнула, подумав, что надо срочно что-то сделать, чтобы дочка не натыкалась на подобные вещи.

Попросив Бейлфайра присмотреть за сестрой, чтобы она еще что-нибудь не схватила, Белль отправилась к мужу, спросить, что это за урна. При виде артефакта у Румпельштильцхена сделалось странно виноватое выражение лица.

— Румпель? — Белль нахмурилась — такое начало ничего хорошего не предвещало.

Он тяжело вздохнул:

— Совсем забыл про нее...

Белль приподняла брови:

— Так что же это?

— Можно сказать: тюрьма.

Аккуратно забрав у нее урну, Румпельштильцхен открыл крышку, и оттуда медленно полилась серебристая субстанция. Собравшись на полу, она начала подниматься и превратилась в светловолосую девушку в голубом платье. Белль остолбенело наблюдала за этими метаморфозами, на всякий случай отступив поближе к мужу.

— Кто это? — прошептала Белль, пока девушка приходила в себя и пыталась сориентироваться в ситуации.

— Эльза, королева Эренделла, — тихо пояснил тот, — заключенная в урну Футарка собственной родной тетей.

— У меня нет тети, — подала голос Эльза, подозрительно разглядывая их.

— И ею же лишенная некоторых воспоминаний, — невозмутимо добавил Румпельштильцхен.

— Кто вы такие? — резко спросила Эльза. — И как я здесь оказалась? И где это здесь?

— Сколько вопросов сразу… — Румпельштильцхен ехидно ухмыльнулся, и Белль толкнула его локтем в бок; он сделал серьезное лицо и отвесил поклон: — Добро пожаловать в Зачарованный лес, ваше величество. Румпельштильцхен — к вашим услугам. И моя жена Белль.

Эльза растерянно кивнула и собиралась спросить что-то еще, но Белль ее опередила, обратившись к мужу:

— А правда, как к тебе попала эта урна?

— Забрал у Ингрид — тетки Эльзы. Вообще-то, я надеялся, что она придет выторговать у меня урну обратно, но, видимо, ее планы изменились, — Румпельштильцхен пожал плечами. — А потом столько всего случилось, что я про нее просто забыл.

— Румпель! — Белль укоризненно покачала головой. — Как можно забыть о живом человеке, заточенном в таком… месте?

— У меня нет тети! — возмущенно вмешалась Эльза. — И раз уж я оказалась в Зачарованном лесу, я могу найти сестру. Она отправилась сюда, но так и не вернулась.

— Она была здесь, — согласился Румпельштильцхен. — Но в остальном вы ошибаетесь: Анна благополучно вернулась в Эренделл.

— Постойте-ка, — Белль замерла, душу охватило глубоко спрятанное, полузабытое чувство вины. — Вашу сестру зовут Анна?

— Вы ее встречали? — жадно спросила Эльза, подавшись к Белль — в ее глазах засияла надежда.

Белль кивнула, смущенно отведя взгляд.

— Мы познакомились, когда я была в Эренделле. И Румпель прав: у вас есть тетя. Анна рассказывала мне о ней.

Эльза озадаченно нахмурилась:

— Но… почему я тогда этого не помню?

— Как я и сказал: Ингрид забрала ваши воспоминания.

— Где же мне искать Анну?

— Ну, последний раз, когда я ее видел, она была в вашем дворце — замороженная, как и весь остальной Эренделл.

Эльза в ужасе прижала ладонь к губам, но тут же решительно выпрямилась:

— Значит, я должна немедленно вернуться домой.

Белль выразительно посмотрела на Румпельштильцхена, и он кивнул:

— Могу помочь вам в этом. Кстати… — он шевельнул кистью, и в его руке появилась серебряная подвеска в виде звезды. — Знакомая вещь?

— Это моей сестры! — глаза Эльзы гневно сверкнули, и она требовательным жестом протянула руку. — Откуда она у вас?

— Долгая история, — Румпельштильцхен опустил подвеску ей в ладонь. — А вам надо спешить.

Не успела Эльза сказать что-то еще, как исчезла в клубах сиреневого дыма.

— Не очень-то вежливо так обрывать разговор, — хмыкнула Белль.

— Ну, ей действительно стоит поторопиться.

Белль скептически хмыкнула. Ведь не признается, что просто хотел побыстрее избавиться от Эльзы и ее возможных претензий.

— А что ты делала в Эренделле? — с любопытством спросил Румпельштильцхен.

Поколебавшись, Белль рассказала о своем приключении. Ее до сих пор мучила совесть, и признаваться в подлом (по-другому она не могла его назвать) поступке было тяжело. Тем более Румпельштильцхен считал, что в ее сердце нет ни капли тьмы, и Белль боялась разочаровать его. Когда она закончила, некоторое время они молчали, и Белль не смела поднять взгляд, уставившись на носки своих туфель. Пока Румпельштильцхен не коснулся пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть в глаза.

— Не стоит так казнить себя за минутную слабость, — произнес он с мягкой улыбкой.

— И кто мне это говорит? — горько произнесла Белль.

— О, не сравнивай себя со мной, сердце мое, — грустно ответил он. — Если бы ты не появилась в моей жизни, меня бы поглотила тьма — рано или поздно. А ты самое светлое создание, что я когда-либо встречал. И один неверный шаг никак этого не меняет.

Белль покачала головой и крепко обняла его, тихо прошептав:

— Ты вовсе не так ужасен, как думаешь. Никогда не был.

* * *

Несколько дней спустя Румпельштильцхена позвали Прекрасные. Когда он появился в тронном зале, Белоснежка с Дэвидом выглядели встревоженными как никогда.

— Что на этот раз? — поинтересовался Румпельштильцхен.

— Посмотри в окно, — вместо ответа предложила Белоснежка.

Удивленно приподняв брови, он подошел к высокому окну, выходившему на озеро. За которым вдали теперь возвышалась громадная ледяная стена.

— Любопытно, — пробормотал он.

— Она появилась совсем недавно, — сообщил Дэвид. — И окружила дворец и пару близлежащих деревень.

— Пробить пробовали?

— Пробовали — безрезультатно, — Белоснежка печально вздохнула. — Будто это не лед, а сталь.

— Еще любопытнее, — Румпельштильцхен задумчиво прищурился. — Кажется, я знаю, чья это работа. Но вот зачем ей это понадобилось?

— Ты можешь растопить стену? — нетерпеливо спросил Дэвид.

— Возможно, — Румпельштильцхен с улыбкой повернулся к хозяевам. — Но не разумнее ли сначала узнать, кто и для чего ее воздвиг?

Дэвид равнодушно пожал плечами — его этот вопрос явно не интересовал. Зато Белоснежка задумчиво кивнула:

— Да, пожалуй.

Румпельштильцхен перенесся к ледяной стене, чтобы проследить магический след. Снежинки, отделившиеся от нее, немного покружились и, поднявшись вверх, перелетели на другую сторону. Румпельштильцхен хотел последовать за ними и тут обнаружил весьма неприятную вещь — он не мог выйти за переделы стены, в том числе и с помощью магии. Совсем интересно — а ведь сюда перенесся свободно. То ли магия действовала по принципу: всех пускать, никого не выпускать. То ли была рассчитана именно на него: заманить внутрь и задержать здесь.

Румпельштильцхен попытался растопить в стене проход. Дырка получилась, но пройти сквозь нее не удавалось. Он подозревал, что мог бы прорвать преграду, направив на нее все свои силы, но решил, что не стоит пока этого делать. Лучше на всякий случай оставаться в королевстве. Правда, до Ингрид — он почти не сомневался, что стена — дело ее рук — не удалось добраться, но с этим можно повременить.

Румпельштильцхен вернулся во дворец и обнаружил там всех в панике и чуть ли не отчаянии.

— Эмму похитили, — едва сдерживая слезы, сообщила Белоснежка.

Дэвид обнимал ее за плечи, пытаясь успокоить, но и сам был на взводе. Регина с испуганным и растерянным лицом сидела, забившись в уголке, тихо, как мышь.