Магия любви

Глава 8

Хотя Бейлфайр сказал отцу, что не против появления брата или сестры, в глубине души он был обеспокоен этой перспективой. Он боялся стать ненужным. И снова проснулась ревность. А вдруг отец будет любить нового ребенка больше, чем его? К тому же мальчишки в приюте порой рассказывали страшные истории о мачехах, уверяли, что все они пасынков ненавидят, даже если притворяются хорошими. А особенно плохо бывает, когда у мачехи появляется собственный ребенок.

Правда, Белль была к нему добра и ласкова. Но вдруг она только делает вид? Она пыталась наладить контакт, больше общаться, однако Бэй держался настороженно и не позволял приблизиться к себе. А если она настаивала, просто сбегал и закрывался в своей комнате. Пока однажды случайно не подслушал разговор между отцом и Белль.

Бейлфайр тогда решил исследовать замок и поднимался по крутой винтовой лестнице, которая вела под самую крышу. Он почти добрался до верха, когда до него донеслись голоса из-за приоткрытой двери. Бэй тихонько приблизился и услышал голос Белль:

— Что мне делать, Румпель? Он упорно меня отвергает. Иногда мне кажется, что он меня ненавидит.

В ее голосе было столько искренней грусти и непонимания, что Бэю стало стыдно. Пожалуй, его нежелание сближаться с мачехой было слишком демонстративным.

— Не выдумывай, — мягко ответил отец. — Бэй просто растерян — слишком многое в его жизни внезапно изменилось. Дай ему время — он привыкнет.

После довольно долгого молчания, снова заговорила Белль:

— Я понимаю. И знаю, что никогда не заменю ему мать. Но я надеялась стать для него хотя бы другом.

— Так и будет. Вот увидишь.

Может, и не все так плохо, как казалось. Бэй тихонько отошел и спустился обратно. Добраться до крыши почему-то расхотелось. Вместо этого он вернулся в свою комнату. Подслушанный разговор заставил его устыдиться собственного поведения. В самом деле, почему он сразу подумал худшее, не дав Белль ни единого шанса? И он твердо решил это исправить.

Пойти сразу поговорить с мачехой ему не позволила только мысль о том, что они наверняка все еще с отцом в той комнате под крышей. Так что, выждав для верности, Бэй отправился ее искать, сделав вид, будто просто гуляет. Первым делом он зашел в библиотеку — он уже успел понять, что книги Белль предпочитает любому другому занятию. Но ее там на удивление не оказалось.

В конце концов, она нашлась на кухне. Напевая под нос какую-то веселую песенку, она возилась у печи. Бейлфайр замер на пороге — вся недавняя решимость куда-то испарилась. Словно почувствовав его присутствие — а может, просто услышав шаги, — Белль обернулась и улыбнулась.

— Бэй, хорошо, что зашел. Я как раз собиралась спросить: что бы ты хотел на обед?

Бейлфайр неопределенно пожал плечами. Он даже и не предполагал, что он может выбирать. Давным-давно, когда они жили вдвоем с отцом, у них не было возможности особо разнообразить меню. А в приюте мнением детей не интересовались — ели, что дадут.

— А какой у меня есть выбор? — спросил он, входя в кухню.

Белль улыбнулась еще шире, явно обрадованная его шагом навстречу.

— Что ж, я собиралась делать рагу, но еще не поздно поменять на что-то другое. Жаркое из кролика? Рыба? Запеченная картошка?

Бэй снова пожал плечами:

— Рагу меня вполне устроит.

Ему было действительно все равно — жизнь не приучила его быть разборчивым в еде.

— А мороженое ты любишь? — вдруг спросила Белль.

Бейлфайр заинтересовано кивнул — мороженое он любил еще как.

— Отлично! — Белль просияла и повернулась к большой хрустальной вазе для десерта на столе и с заговорщицким видом сняла крышку. — Хочешь попробовать?

— До обеда? — Бэй был поражен — взрослые никогда не разрешали сладкое до еды: чтобы не перебить аппетит и все такое.

— Вообще-то, конечно, это не совсем правильно. Но один раз можно.

В итоге они сидели рядом прямо на столе, болтая ногами, и уплетали клубничное мороженое, оказавшееся невероятно вкусным. Вопреки всем страхам, с Белль оказалось удивительно легко общаться. Она рассказала о детстве, о войне с ограми. И Бэй сам не заметил, как тоже начал рассказывать о себе. Просто когда Белль упомянула про огров, он не мог не вспомнить о той войне в его родной стране. Так и пошло. Давно он не чувствовал себя столь беззаботным и веселым.

— Мы обедать сегодня будем? — раздался от двери насмешливый голос.

Бейлфайр вздрогнул от неожиданности. Отец стоял, прислонившись плечом к косяку, и смотрел на них со слегка ехидной нежностью. Белль ойкнула и, смущенно улыбнувшись, спрыгнула со стола.

Бэй плохо помнил свою мать, но в его воспоминаниях она всегда была напряженной, недовольной и подавленной. Она постоянно где-то пропадала, оставляя их с отцом одних. Белль же была жизнерадостной и улыбчивой. Казалось, от ее присутствия даже самый серый день становился светлее.

Уже на выходе отец слегка придержал его за локоть и тихо сказал:

— Спасибо.

Бэй не сразу понял, за что его благодарят, а когда понял, смутился, не зная, что ответить. Но отец, кажется, и не ждал от него ответа.

* * *

Наладившиеся было отношения подверглись новому испытанию в тот же вечер. Белль так привыкла к магии Румпельштильцхена, что совсем забыла: у Бейлфайра она ассоциировалась исключительно с проклятием Темного. Румпельштильцхен, видимо, тоже об этом забыл, а, может, за столько лет магия стала для него инстинктом, над которым он даже не задумывался. В общем, никому из них не пришло в голову поговорить с Бейлфайром на эту тему. Получился сюрприз.

Началось все с того, что Белль скрутил очередной приступ тошноты, и, недолго думая, Румпельштильцхен призвал зелье для нее. Когда пузырек с голубоватой жидкостью возник в его руке, Бейлфайр уставился на отца широко раскрытыми глазами, в которых читалось потрясение.

— Ты же сказал, что проклятие снято! — с обвиняющими интонациями воскликнул он.

Белль проглотила лекарство и глубоко вздохнула. Тошнота немедленно отступила, зато на смену ей пришел страх за их едва наладившиеся отношения с Бейлфайром.

— Так и есть, — Румпельштильцхен шагнул к сыну, но он отпрыгнул, не давая приблизиться к себе. — Бэй, послушай…

— Нет! Ты опять обманул меня! — в его голосе зазвенели сдерживаемые слезы.

Румпельштильцхен вздрогнул и замер на месте, не зная, как вести себя, чтобы не сделать хуже. На его лице проступили паника и боль.

— Бэй. Послушай, пожалуйста, — Белль в свою очередь попыталась подойти к нему.

От нее он отпрыгивать не стал, но смотрел с настороженным недоверием. Белль глубоко вздохнула.

— Проклятие снято. Это правда — никто тебя не обманывал.

— Тогда почему? — возмущенно спросил он, бросив гневный взгляд на отца.

— Для того чтобы владеть магией, не обязательно быть проклятым и уж тем более Темным, — как можно спокойнее пояснила Белль. — Вот феи, например. Ты же не считаешь, что они зло?

Это заставило его задуматься. Бейлфайр прикусил губу и нахмурился, все еще настороженно переводя взгляд с одного на другого, но, по крайней мере, уже без этого выражения: «Почему ты все время меня предаешь? Я ненавижу тебя за это».

— То есть ты теперь светлый маг, — выдал он итог своих размышлений, посмотрев отцу в глаза.

— Я теперь просто маг, — поправил тот и снова попытался приблизиться к сыну, протянув руку.

На этот раз Бейлфайр подпустил его к себе и даже позволил положить руку на плечо.

— Да, я получил магию благодаря проклятию. Но это не значит, что ее можно получить только так. С ней можно родиться, ей можно научиться. И она вовсе не обязательно должна быть темной. Когда проклятие пало, мои магические способности остались. Возможно, я все еще не тот человек, которого ты помнишь — с тех пор прошло много лет, кто угодно изменился бы за такой срок. Но я по-прежнему люблю тебя, Бэй. И никакая магия этого не изменит. Верь мне.

Бейлфайр долго молчал, опустив взгляд. Белль чувствовала, как сердце колотится у самого горла — к какому решению он придет? Что в этот момент испытывал Румпельштильцхен, она боялась даже представить. Наконец, Бейлфайр поднял голову, посмотрев отцу в глаза.

— Я верю, — твердо произнес он. — Я… думаю, что привыкну к магии.

Румпельштильцхен широко улыбнулся, облегченно выдохнув. Белль и сама только сейчас заметила, что невольно задерживала дыхание. И Бейлфайр улыбнулся в ответ — немного напряженно, правда. Зато на его лице читалась решимость постараться принять отца таким, какой он есть.

— Раз уж об этом зашла речь… — начала Белль.

Оба одновременно повернулись к ней. И в этот момент она вдруг заметила, насколько отец с сыном были похожи. Не чертами лица — а чем-то внутренним неуловимым.

— Я тоже могу колдовать. Не так хорошо, как Румпель, конечно…

Честно говоря, она до дрожи боялась в этом признаваться. Бейлфайр враждебно относился к магии, и, если принял все-таки отца, не факт, что будет столь же снисходителен к ней в этом вопросе. Однако он отреагировал на удивление спокойно (или он только на сюрпризы от отца резко реагирует — именно потому, что сильно любит?), только слегка нахмурился и деловито спросил:

— Ты родилась с магией?

Белль покачала головой.

— Значит, изучала. Зачем?

— Чтобы иметь возможность постоять за себя. У твоего отца немало врагов, которые не побрезгуют воспользоваться чем угодно, чтобы причинить ему боль.

После секундного размышления Бейлфайр с пониманием кивнул. Белль в свою очередь улыбнулась, немного расслабившись. Хрупкий мир был восстановлен.

* * *

С неожиданным открытием Бейлфайр до конца не смирился — слишком сильны были его предубеждение против магии и страх, что отец под ее влиянием снова станет безжалостным и жестоким. Но он старался понять и принять. Правда, сам того не замечая, сводил к минимуму время проводимое с ним и с Белль, предпочитая заниматься изучением окрестностей.

Вскоре Бэй сделал открытие: с одной стороны замка был разбит сад, а с другой располагалось довольно просторное поле. И на этом-то поле он обнаружил пасущуюся лошадь. Он всегда любил лошадей, но прежде не доводилось иметь с ними дело. А тут прямо дома (Бэй сам не заметил, как стал называть замок домом) такая красавица!

Он осторожно приблизился, пожалев, что нет с собой ничего сладкого, а бежать за сахаром на кухню не хотелось. Лошадь подозрительно покосилась на него, продолжая лениво щипать траву. Но, когда Бэй подошел слишком близко, она вскинула голову и фыркнула. Он медленно протянул раскрытую ладонь, демонстрируя свои дружелюбные намерения. Снова фыркнув, лошадь понюхала ее и тряхнула головой. Осмелившись, Бэй провел ладонью по ее шее, и она не шарахнулась в сторону — позволила ласку. Он победоносно улыбнулся.

— Любишь лошадей? — раздался позади голос Белль.

— Очень, — с энтузиазмом кивнул Бейлфайр, поворачиваясь к ней.

Она была в костюме для верховой езды, выглядя в нем совсем девочкой. Лошадь при виде хозяйки радостно заржала и ткнулась носом в плечо. Белль засмеялась, погладив ее по морде, и протянула угощение — красное яблоко.

— А верхом ездил когда-нибудь?