Остаться до рассвета

Глава 16.

Её взгляд устало заскользил по комнате: вроде бы что-то изменилось в убранстве. А может, и нет. Не запомнила. Зато здесь тепло.

Неприветливый маг, подперев бедром стол, скрестил руки на груди и молча уставился ей в лицо, ожидая, когда Элге заговорит. А у неё разом силы закончились, вытекали по капле в высокий снег, да все вытекли.

Ар прикидывал, как бы половчее спровадить её назад. Пусть чая выпьет, пожалуй, с него не убудет. Или укрепляющего отвара с мелиссой — успокоить нервы ей тоже не помешает. И проводить до границы с Леавором, к прекрасному лордёнышу. Или выяснить, чего она так боится, из-за чего ринулась сломя голову в зимний лес? Маг снова раздражённо повёл плечами. Мало ему забот — с девицами нянчиться! Девчонка выглядела уставшей и крайне несчастной, но приводить в чувство безбашенных аристократок не входило в число его умений.

Аристократка с красным носом подняла на него глаза, обескураженные и несчастные. Ни тени страха.

— Почему?

— Потому что я не нанимаюсь проводником для бегающих от мужей девиц.

Не дожидаясь её реакции, Ар скрылся на кухне, и до Элге донёсся целый рой звуков: хлопали дверками шкафчики, звенела посуда, лилась вода. Девушка не видела со своего места, как дирижировал всем этим действом окутанный магией, словно дымчатыми лентами, маг, стоя в небрежной позе посреди маленького помещения. Как, послушная его воле, моментально вскипала в чайнике вода, сыпались в подготовленный заварничек в строго определённом порядке ароматные листики, лепестки да ягодки, как опускалась с высокой полочки на стол пузатая глиняная кружка, долго сохраняющая температуру и дивный букет запахов.

— Пей, — Ар поставил перед девицей заваренный чай. — Тебе надо согреться, а голову горячую, наоборот, остудить. Это поможет. Пей, а потом, так и быть я открою тебе короткую дорогу до дома.

Элге недоверчиво уставилась в непроницаемое лицо, обняла озябшими ладонями кружку.

Блаженство.

— Лордёныш твой совсем извёлся от беспокойства, людей на уши поднял, ищет. Что ж не поговорила-то с благоверным, а сразу в бега подалась, характер показывать?

— Тебя это не касается, — буркнула Элге, задетая язвительным тоном.

Чая расхотелось. Вот этого, изумительно горячего, дарящего тепло, дразнящего свежими и пряными нотками.

Верно, не касается, и вникать в чужие семейные проблемы нет ни малейшего стремления. Но Ар всё ещё улавливал страх рыжей, и не мог понять, кого же она так боится. Не аристократишку же своего — исходящей от него угрозы колдун не ощущал. А прочитать девчонку как тогда, в середине лета, отчего-то не удавалось. Не закрытая никакими защитными амулетами — он видел такие вещи — тем не менее эта травница будто за пеленой тумана стояла, и долетали до него лишь слабые отголоски её стремлений и эмоций.

Она вздохнула, сердито покосилась на ни в чём не повинную кружку.

— Я не собираюсь к нему возвращаться. Это не блажь, не каприз.

— А что же?

— Не вышло из меня идеальной жены, — будто не слыша, продолжила девушка, снова положила ладони на глиняные выпуклые бока. — И он…с ролью примерного семьянина оплошал. Нельзя мне в Леавор. Меня ждёт дом в Дертвинте, временный или постоянный, пока не загадываю. Вот только всё идёт не по плану, даже уехать — не вышло. И твой волк…

Маг досадливо дёрнул плечом. У него тоже были вопросы к Ару-зверю. И он догадывался, каким мог быть ответ, поэтому получать его совсем, совсем не хотел. Ар-человек прошёлся по комнате, выглянул в окно, на заметённую, в синеватых сумерках, полянку. Побарабанил пальцами по стеклу.

— Теперь я тебя спрошу: почему? — Маг повернулся к ней. — Короткой дорогой до Леавора рукой подать, до ночи вернулась бы домой, иногда, знаешь ли, простой диалог способен разрешить все претензии и обиды. А правильно подобранный состав трав, с которыми ты разговариваешь играючи, способен исправить некоторые досадные оплошности и превратить чрезмерно любвеобильного мужика в образец верности и чести. Мне ли тебя учить? Почему — такое кардинальное решение?

Его неправильная, повреждённая бровь, поднятая насмешливо вверх, вызывала в Элге глухое раздражение. Меньше всего ей нужны неуместные разговоры по душам с отшельником, каждым своим вздохом демонстрирующим, насколько он не рад гостям. Она медленно выдохнула.

— Травы отпадают, — хмуро объявила Элге. — Давать человеку подобные зелья — сознательно лишать его свободы выбора. Я так не хочу. Это не настоящее будет, это прямое воздействие на его волю.

— Вспомнила о свободе выбора?.. — хмыкнул маг.

Девушка промолчала, только румянец расцвёл на скулах.

— Всё остальное — долгий разговор, — после длинной паузы сказала она.

Ар демонстративно отодвинул стул и уселся напротив.

***

Не хотела она ни о чём с ним говорить. Попросить об услуге, раз уж своевольный призрак привёл к нему — да, но не больше. Достаточно сухого делового соглашения: маг отправляет её в ожидающий гостью дом Зоратта, она платит магу звонкой монетой, у неё ещё есть. Зачем…что-то другое? Что ему рассказывать? То, что поведала она когда-то Бьорду? Так те откровения ей непросто дались, да и Бьорд оказался человеком чести, неравнодушным к чужой беде. А этот, с половиной человеческого лица… Зачем ему подробности чужой жизни, чужая боль и обиды? И так уже озвучила достаточно, ведь можно же просто перейти к главному: вопросу цены за услугу. Не сложную, к слову.

Ар не торопил. Молча сверлил Элге взглядом, молча прихлёбывал горячий травяной напиток из второй кружки, невесть как оказавшейся в его ладонях.

Элге устала, замёрзла, перенервничала. Внутри всё ныло и тянуло болезненной, звенящей стрункой, как всегда, когда что-то шло не по плану. А сегодня не по плану шло вообще всё. Девушка поднялась, распутала завязки накидки, стянутые у горла. Взглядом показала на дверь уборной. Ар понимающе дёрнул уголком губ: иди, конечно. Содержательное начало диалога!

Она оставила подбитую мехом накидку на лавке, скрылась за дверкой. В смежной с уборной купальне долго грела под водой озябшие руки, радуясь, что маг не держит зеркал: её облик после долгих блужданий по снегу и холоду наверняка далёк от приличного. Да и пусть смотрит и презрительно кривит губы. Элге вслепую пригладила растрепавшиеся косы и вернулась за стол. Её накидка висела на крючке возле входной двери, рядом с маговой курткой. На столе появилась какая-то снедь в простой грубой посуде, но с салфетками и столовыми приборами, с бесподобным запахом свежего хлеба в плетёной корзиночке. Только уловив густой и пряный мясной аромат, девушка поняла, что голодна.

— У меня по-простому, без изысков, — объявил Ар. — Долгие разговоры хорошо разговаривать под добротный ужин. Не побрезгуете, леди?

«Что я тебе сделала?» — так и кричала та Элге, которая внутри.

Та, что снаружи, с благодарным кивком взялась за вилку и нож. Пригласить разделить трапезу — частое ли предложение от страшного шелтарского колдуна, Болотного Зверя, Проклятого?

— Я была в королевской канцелярии, подала прошение о расторжении брака.

Под внимательным взглядом девушка наколола на вилку кусочек тушёного мяса и отправила в рот. Вкусно. Неужто сам готовил?

— И я не хочу обсуждать с тобой принятые в высшем обществе нормы морали и устоявшиеся привычки. Для меня они неприемлемы, этого достаточно для принятия определённых решений.

Ар молчал. Управлялся с приборами спокойно и уверенно, но не утруждал себя держать спину ровно, сидел, ссутулившись.

— Убежала я не для того, чтобы заставить мужа поволноваться, поломаться, пока он вымаливает прощение, набить себе цену. Всё… всё уже оговорено. Да, он не согласен с моим решением, но я не могу остаться.

— Почему?

— На меня будут давить и заставлять отказаться от своего намерения. В уважаемой семье Форрилей разводы не приняты, зато не возбраняется всё остальное, — не удержалась от язвительной усмешки Элге.

Колдун прошёлся по ней цепким взглядом.

— Ты производишь впечатление очень упёртой девицы. Если что вбила в голову — не свернёшь.

Элге почувствовала, как опалило жаром лицо. Нарочно, что ли, напоминает о постыдной ночи?..

— Не такой уж несгибаемый характер, — нехотя произнесла девушка.

— А что сестра твоя? Вижу, вы теперь ладите.

И защиту с её стороны тоже видел. Мужчина, неравнодушный к судьбам обеих сестёр, проявляющий участие, оказывающий содействие… И одновременно с заговорившей Элге и эту картину увидел. Пожалуй, остаётся согласиться: в дом сестры и её мужа девице нельзя.

— Но не мужа своего ты боишься так, что понеслась сломя голову куда глаза глядят. Что ещё, Элге?

То самое, что обсуждать с этим человеком категорически не следует. Она вцепилась в кружку как в единственный якорь, удерживающий её в рассыпающимся осколками мирке. Казалось, разожмёт пальцы — и немедленно потеряется. Вот и держалась за выпуклые нагретые бока нехитрой посудины, и молчала.

— Какие у тебя ещё причины?

Элге подняла на него поплывший взгляд.

— Перечисленного недостаточно?

Ар не торопил. Девушка покачала кружку в ладонях, отпила глоток; по лицу пробежала тень омерзения.

— Мой свёкор…Он начал проявлять ко мне…оказывать…

— Так проявлять или оказывать? — сощурился маг.

На бледных щеках вспыхнул румянец.

…длинные аристократические пальцы медленно подцепляют рыжий локон и мягко заправляют его за ухо…

Элге дёрнулась, сбрасывая наваждение. И с вызовом подняла подбородок.

— Словом, оставаться с ним под одной крышей мне больше нельзя.

Ар хмыкнул, глядя на девушку в упор.

Продрогшая, с покрасневшим носом, горящими на щеках пятнами, с волосами, заплетёнными в простые косы, ничем не украшенные, Элге совсем не походила на роковую обольстительницу, чтобы пресыщенный светской жизнью аристократ… да ещё рьяно пекущийся о своей репутации…

И тут вредная память не без ехидства подсунула ему ворох образов. Краткими вспышками, выхваченными из тьмы.

Вспышка: гордый тонкий стан, небрежное, царственное движение плеч, и тонкий плащ летит под ноги…

Вспышка: огненные пряди, растёкшиеся по совершенным плечам, укрывающие спину, шёлком льнущие к его пальцам.

Густая зелень глаз со сверкающими в самой глубине искорками.

Вспышка: прикосновения маленьких узких ладоней к его коже. Нежные губы…

Вспышка: тонкий аромат весенних первоцветов, обволакивающий мягко, держащий крепко…

Ар быстро прикрыл веки, задохнувшись от ударивших наотмашь воспоминаний. Поискал более удобное положение; стул показался на редкость жёстким.

Нет.

Даже намёка на поползновения советника Форриля в сторону рыжей девицы допустить нельзя. Но есть что-то ещё, о чём девчонка упрямо молчит. Что-то, не доставляющее ей самой никакой радости.

Маг подцепил кусочки истекающих соком овощей, проглотил, вдруг перестав чувствовать вкус. Девица не просит его о помощи, но остаться в стороне не выйдет. Ара всё это не касается, но… Да, желание исполнить было бы проще, этот процесс он ведёт лишь отчасти. Только желания-то у Элге и не было.

— А я-то собрался вернуть тебя в Леавор, — сказал он больше самому себе. — Да не смотри так испуганно! Ешь спокойно.