Остаться до рассвета

Глава 31. Часть 1

Конечно, он принял самый независимый вид: не поддавался никакой слабости, не слушал напевный нежный голос, не держал её за руку, как безусый юнец, не решаясь на большее. И Элге, умница, не напоминала, не ставила в неловкое положение. Обоих порадовало яркое солнце, пробившееся на укрытую в чаще полянку: девчонка отправилась дышать воздухом и колдовать над своей хейей, то есть, так-то, конечно, над его… Ар остался в доме, решив наконец непростую дилемму. Близкое присутствие рыжей и желанно, и крайне мучительно, с каждым днём всё труднее держать себя в руках. Пусть на короткий срок, пусть всего лишь одна стенка, но… Элге разглядывала усеявшие полянку крокусы, синенькие островки пролески, пахучие гиацинты, которые немного позже собиралась собрать и засушить, а он работал с пространством. Ирония: только себя маг не мог никуда переместить отсюда, всё остальное ему поддавалось без особого труда. Прикинув имеющееся пространство и расположение, Ар обозначил новое помещение слева от входа в купальню с дверью почти напротив собственной постели. Не специально, конечно. Когда нагулявшаяся, с порозовевшим личиком, довольной улыбкой травница вернулась в дом, маг молча поманил её пальцем. Не сумев скрыть удивления, Элге осторожно заглянула в дверной проём, потрогала толстую дверь, прошлась взглядом по гладким стенам, камину в дальнем углу, выложенному ровненькими камнями, огороженному решёткой, с дымоходом — всё, как полагается.

— Что это?

— Твоя комната, — кашлянул Ар. — Я подумал, что тебе будет удобнее…

— Пустая, — задумчиво протянула девушка. — А моя кровать..?

— Выбери сама, какую ты хочешь. И стол, и остальную мебель. С тебя подробное описание, с меня воплощение.

— Но…зачем? Меня всё устраивает, тем более это временно. Мне всё равно скоро уходить, а ты…

— А я, возможно, сам потом сюда переселюсь, а из той комнаты сделаю приёмную для просителей. Например. Ну-у? Пожелания будут?

Рыжая герцогиня шмыгнула носом, растерянно хлопнула ресницами, и…включилась в предложенное развлечение. У прорубленного в боковой стене окна они поставили просторный удобный стол с ящичками, стул, разместили шкаф с зеркалом, к которому маг не подходил, бросили светлую шкуру с густым высоким ворсом возле камина, туда же Ар поместил широкое мягкое кресло. Смущаясь, помогая себе жестами, Элге обрисовала кровать. Ничего особенного, роскошного, но Ар поколдовал, установил в указанном месте и поспешно отвёл глаза. Не глядя, бросил на пол ещё пару меховых ковриков, спросил про всякую нужную мелочёвку, вроде подушек и покрывал. Вспомнив про окно, тихо посмеиваясь, щёлкнул пальцами — и на радость девчонке оно украсилось миленькой занавесочкой. Всё это не напоминало ни дворцовый стиль, ни даже богатый особняк Форрилей, но от дорогой отделки и тканей Элге наотрез отказывалась.

— Вот уеду в Каллар — и хоть бархатом стены украшай и ставь золотые стулья, — дразнила она.

Ар в ответ растягивал губы в улыбке, но у неё был отчётливый привкус горечи.

Элге тоже старалась. Не спрашивала, кто требует столь настойчивого внимания, когда раз за разом вокруг мага вились золотистые и оранжевые письма-птички, не первый раз, не первый день. На некоторые из них Ар отвечал, иногда огненными буквами, начертанными прямо по воздуху, но она не успевала разобрать ни слога, многие попросту игнорировал. Не замечала, чтобы он проводил вечера за какой-нибудь из книг, а таинственные документы в строгих кожаных папках падали ему в руки не раз и не два. Всё это вызывало досаду и раздражение на его лице, порой усталое принятие, тень иронии. Не считая себя излишне любопытной особой, тем не менее сейчас она именно от него страдала, пытаясь разгадать, с кем же связан нелюдимый, живущий в уединении отшельник.

Отдельная комната оказалась необыкновенно удобной и уютной. Благодаря окну у неё был доступ к свежему воздуху, а огонь в камине, который она пару раз разводила перед сном, давал тепло. Всю первую ночь, закрывшись в этом временном маленьком мирке, принадлежавшем только ей, Элге проспала крепко и сладко, а на вторую поймала себя на том, что прислушивается к тому, что происходит за стеной. Почудилось, будто мага снова посетили кошмары, и она тихонечко выглянула из комнаты. Облегчённо выдохнуло: только показалось.

Весна всё увереннее отвоёвывала Шелтар: дарила солнце, много света, окутывала деревья и заросли кустарника нежной полупрозрачной дымкой.

— Пойдём! — позвала Элге мага, устроившегося после завтрака с книжкой.

Ар выбрался следом за ней на крыльцо, обогнул дом…

Элге сама сияла солнышком.

— Смотри! — и столько торжества и ликования в звонком голосе.

Он и смотрел. Девчонка показывала куда-то вверх, а он видел запрокинутое лицо и яркие глаза, подсвеченные золотинками, и огненную корону волос, шёлковых, прохладных…

— Что я должен увидеть?

— Новые побеги. И ствол — ты видишь, какой стала кора?

Ар вообще не помнил, какой там был ствол и ветви. Приблизился, положил ладонь на тёмную кору, покивал задумчиво: девушка ждала его реакции с таким воодушевлением, что жалко было разочаровывать.

— Это дерево будет цвести? — уточнил он.

— Я в этом почти уверена! — улыбнулась девица.

— И у меня будет тень и красота… — пробормотал маг. — Ты сильнее, чем кажешься. Иногда мне кажется, что тебя одарили и магией жизни.

Она недоверчиво фыркнула.

…А если повесить сюда качели, девчонка могла бы… Хотя какая разница — дней до её возвращения остаётся всё меньше. Ар вернулся в дом и схватился за книжку. Увлекательный приключенческий роман — должен увлечь. Должен, он постарается.

Ар читал и читал, изо всех сил погружаясь в сюжет, стараясь не обращать внимания на простые хлопоты Элге по дому, на запахи еды, проникающие в комнату, на затеянную стирку. Несостоявшаяся герцогиня упрямо отказывалась от помощи магией, предпочитая собственноручно возиться в воде. Теперь, с наступлением тёплых деньков, она вешала бельё на улице, под навесом, и пользовалась входом в пристройку не через купальню, а с улицы.

Маг отложил книгу, выглянул на крыльцо, вроде как подышать воздухом, размяться. Смотрел, как ловко её руки перекидывают на растянутые верёвки мокрую, старательно отжатую ткань, как с пустой корзинкой Элге молча возвращается в дом, поднимается по ступенькам. Споткнулась на последней, запутавшись в длинном подоле, и Ар сам не понял, как оказался рядом, поймал её в объятия. Корзинка покатилась по оструганным доскам, но он и головы не повернул: Элге в его руках, близко-близко, вплотную, учащённо дышит ему в ключицу. В болото всё, пусть всё катится в пропасть! Больше так невозможно. Девушка ухватилась за его рубашку, восстанавливая равновесие, и подняла лицо.

— Спаси…

Это всё, что она успела произнести, до того, как Ар наконец-то дал волю губам, которые ныли и ныли, ожидая прикосновения. Целовать её, раз за разом, не давая времени на новый вдох, трогать жадными руками, прижимать к себе так тесно, что самому дышать нечем, хотелось до онемения каждой клеточки. И он целовал, не закрывая глаз, потому что ему надо видеть её лицо. Надо и всё тут. И Элге ответила на поцелуй-просьбу, и ответила так, что дыхание перехватило, и её руки скользнули вверх, к его плечам, прохладные пальцы легли на затылок, пригибая его голову ещё ближе. Ар, не размыкая рук, прижал её к стене рядом с дверью. Не вырвется, не убежит. Всё его тело пульсировало мучительным желанием, на которое Элге снова отозвалась: прильнула тесно-тесно, на мгновение приоткрыла затуманенные зелёные глазищи. Ар тяжело, рвано дышал, оторвался от её губ только для того, чтобы короткие поцелуи достались восхитительной шее…ямочке над ключицей…тонкой просвечивающей косточке…ниже… Руки спешно тянули вверх бесконечно длинный подол платья — до темноты в глазах хотелось просто развеять его магией. Её ладони нетерпеливо скользнули по рубашке вниз, спустились к поясу его штанов и дёрнули сложное плетение ремня. Он услышал собственный полурык-полустон, и все-таки подключил магию, помогая справиться с ремнём. Быстрее, быстрее… Пальцы коснулись оголенной кожи под платьем — волшебно, до искр в глазах. Ничего не соображая от сумасшедшего желания, Ар губами поймал её стон и ещё теснее впечатал Элге в себя. Не умереть бы прямо так, прямо сейчас… Сначала не понял, откуда взялся глухой стук и ощущение неправильной тяжести на собственном животе. Нетерпеливо дёрнул головой, отгоняя лишнее, стремясь завершить начатое, открыл глаза.

Он полусидел-полулежал в собственной постели, с раскрытой книгой, упавшей на живот. Несколько мгновений в полном недоумении смотрел на чужеродный предмет, пока не откинул чугунную голову на изголовье и не рыкнул вслух. Чудесный, изумительно реалистичный сон истаивал совершенно бессовестно, и только его желание никуда не делось. Ар уставился вниз: вот оно, во всей своей красе, едва не трещит по швам. В бессилии несколько раз постучал затылком в деревянное изголовье. Знал, что так себе способ — не помогает. Хотелось прикрыть веки и досмотреть сон хотя бы в воображении. Ар потер лицо ладонями, чувствуя, что кожу губ все так же покалывает, и скатился с кровати. Холодная вода помогла весьма посредственно. Из купальни он вышел с влажными волосами, не сказать, чтобы сильно успокоившимся. По телу, несмотря на щедро вылитую на себя ледяную воду, пробегали приятные тёплые волны, поднимая толпы мурашек. По ощущениям — его как будто гладили, очень ласково и трепетно. Лицо, брови, скулы, даже шею. Маг тряхнул головой в надежде прогнать наваждение.

На улицу, на воздух, срочно.

Он вышел на крыльцо и…обалдел. Картина раскинулась перед ним самая что ни есть живописная и поражающая своей нереальностью. В тени ближайшего дерева, вольготно развалившись на нежнейшей молодой травке, его призрачный волк, материализовавшийся без его призыва, самым нахальным образом блаженствовал…в руках рыжей. Элге сидела подле него, разметав по земле юбки, и чесала ему наглое бессовестное ухо. Её пальцы то едва касались границы эфемерного тела, то проваливались в полупрозрачную пустоту, но, судя по выражению звериной морды, Ару-волку нравилось! Он подставлял её рукам то одно ухо, то другое, то тыкался в ладони носом и разве что не урчал, как обожравшийся дармовых сливок кошак.

— Что ты делаешь? — голос подчинился кое-как.

Элге слегка повернула голову в его сторону и сместила пальцы на подбородок зверя. Человека обдало почти осязаемым теплом от прикоснувшихся к коже пальцев.

— Глажу, — обозначила девушка очевидное, и улыбнулась.

Не Ару-человеку, а бессовестной зверюге! Ар-человек спустился с крыльца и медленно приблизился к довольной парочке. Смотрел на руки рыжей и как наяву представлял, что это его буйная шевелюра под её тонкими пальцами… После столь откровенного сна это видение было самым невинным, но не менее желанным.

— Он же не чувствует прикосновений.

На мага снисходительно скосили яркий жёлтый глаз. Не чувствующий волк громко рыкнул — звук вышел подозрительно похожим на мурчание кота.

— Я в этом не уверена, — ласково возразила Элге, пробегаясь ноготками по густой волчьей шерсти. Пальцы ощущали не шерсть и не плоть, но ровное приятное тепло. Жёлтые глаза блаженно закатились. Магу сделалось неудобно стоять, он переступил с ноги на ногу; все усилия ледяного купания грозились свестись на нет. Зверь развалился еще вальяжнее, подставляя рыжей светлое полупрозрачное пузо. Она тихо засмеялась и принялась гладить и почесывать подставленную часть тела. Ар прикрыл веки, усилием воли пытаясь избавиться от мурашек, от этих невыносимо приятных волн тепла. Так себе способ, не помогло.