Лягушка Двупланетная

4. Правда

Когда я встала, Зигфрид всё ещё был в своей комнате. Я не стала ему мешать и вламываться, а направилась в мастерскую. В чём-то он был прав — работа у меня была. Целая коробка работы. Заставив приплыть к себе из кухни чашку кофе, я принялась за смартфоны. Чтобы они работали на Магерии, мне нужно было заменить их батарейку на кристалл магической энергии, установить внутрь хрустальный шар, имевший для удобства форму кирпичика, замкнуть питание на новую батарею и исправить всё поломанное, если таковое было. Чаще всего — восстановить целостность экрана. Я успела сделать штук пять, когда из коридора донёсся звук шаркающих шагов.

— Доброе утро, — негромко произнесла я и обернулась.

Зигфрид привалился к дверному проёму и всем своим видом показывал, что нисколько оно не доброе. Он выглядел бледным и замученным, как будто несколько недель болел тяжёлой кишечной инфекцией. Понятно, этому столику больше не наливать — устойчивость к алкоголю у Зигфрида нулевая. Я махнула рукой в его сторону, снимая симптомы похмелья. Через пару секунд он подошёл уже куда более бодро.

— Доброе, — чуть хрипло поздоровался инженер. — Что ты делаешь?

— Работаю, — я пожала плечами. — Ты же сам вчера сетовал, что я маюсь дурью.

— А конкретнее? — уточнил Зигфрид.

— Я переделываю смартфоны под работу на Магерии, — я кивнула на коробку с ещё не разобранной электроникой. — Это поставка с Инженерии.

— Поставка? — переспросил он и достал первый попавшийся смартфон из коробки.

Он оказался буквально погнутым. Я перевела взгляд на его озадаченное лицо. Вернув смартфон в коробку, он взял другой — с разбитым экраном — и нахмурился сильнее. А потом начал просто рыться в коробке, мрачнея всё больше. Пару минут спустя он выпрямился и выдохнул, а затем повернулся ко мне.

— Это же мусор, — поморщившись, изрёк он.

— Не может быть, — нарочито наигранно отозвалась я.

— Очень даже может, — фыркнул инженер. — Что это за поставка такая, если во всей коробке ни одного целого смартфона? Я уверен, ни один из них даже не включится!

— Их всё равно надо переделывать, — я пожала плечами. — Менять процессор и батарейку. Так что, в общем-то, без разницы, насколько они целые.

— Раз так, почему не делать для вас сразу без батарейки и процессора? — он снова поднял смартфон из коробки и швырнул обратно.

— Думаю, это экономически нецелесообразно, — отозвалась я. — Нет смысла делать производственную линию на наши объёмы.

— А почему вы сами не делаете подобные устройства? — Зигфрид всё ещё хмурился, глядя в коробку.

— Потому что Инженерия не продаёт технологии, — я усмехнулась. — И потому что в этом нет смысла — нам надо-то совсем немного.

— И всё же… — он вздохнул. — Даже не имея технологий, вы, насколько я успел понять, вполне способны разобраться в любой технике и адаптировать под себя.

— Ну, я это и делаю, — я пожала плечами. — Смотри.

Я указала пальцем на коробку, и из неё в воздух поднялся тот самый погнутый телефон. По моему хотению он разлетелся на слои, каждый из которых выпрямился, а трещины из-за деформации стали затягиваться. Батарея улетела в отдельный контейнер, и её место заменил блестящий голубоватый кристалл такой же, как она, формы. Затем в свой контейнер улетел процессор, место которого занял хрустальный кирпичик. После этого слои схлопнулись обратно, и мне в руку опустился целый, выглядящий новеньким смартфон. Я протянула его Зигфриду.

— Держи, — я улыбнулась. — Я знаю, что свой телефон ты с собой не взял, так как здесь якобы не работает связь.

— Как он работает? — инженер покрутил смартфон в руках. — Как заряжается? Разъём вот только для наушников вижу.

— А он не заряжается, — я усмехнулась. — В смысле, его питает магический кристалл. Пока ты здесь, его будет питать моя магия. Если потом заберёшь на Инженерию, проработает около года.

— И я могу позвонить с него? — он нахмурился.

— Конечно, — я кивнула. — Иначе зачем он вообще нужен?

— А… Какой сетью он будет пользоваться? — Зигфрид всё ещё вертел смартфон в руках, рассматривая. — Телефон я действительно не взял, ведь наши сети здесь не работают. А те, что позволяют позвонить, очень дороги.

— Для связи он использует сеть Хрустальных шаров, — отозвалась я. — Тех, которые поддерживают защитный барьер Двупланеты.

— Каким образом? — он поднял на меня глаза.

— Что — каким образом? — не поняла я.

— Каким образом барьерная сеть шаров может передавать информацию? — уточнил инженер.

— Так те Хрустальные шары по сути ничем не отличаются от того, с которым ты вчера работал, — отозвалась я и встряхнула головой. — Предлагаю пойти завтракать. Если хочешь, можешь позвонить кому-нибудь, кого хотел бы услышать. А я всё приготовлю.

— Да мне, в общем-то… — протянул он, а затем глаза его округлились, и он резво направился к себе.

Техника на кухне выглядела так, как будто ей ни разу не пользовались. Или как будто её очень тщательно отмыли. Пользовались ей и правда очень редко — я так ещё ни разу ничего не трогала. Вообще, изначально оборудование это было установлено для инженеров. Типа ради раздельного питания, которое означенные инженеры сами должны были себе готовить. До изобретения пищепасты, как гласят легенды, они и вправду это делали, но теперь большинство инженеров просто не в курсе что здесь для чего. Я глубоко вздохнула и решила, что варить кофе будет кофемашина — чего она просто так стоит? А вот еду я готовила магией — так оно как-то надёжнее и быстрее. На столе после моих пассов появились яйца Бенедикт, подсушенные гренки, паштет и кислые джемы. Не в смысле прокисшие, а в смысле, которые и должны быть кислыми — брусничный, клюквенный и крыжовниковый. К окончанию моих приплясываний сварился и кофе, наполнивший большой стеклянный кофейник. Я поставила его на джутовую подставку на столе и уселась сама. Есть хотелось, но я стоически ждала Зигфрида, который, впрочем, пришел через пару минут.

— Спасибо, — улыбнулся он и сел напротив.

— Приятного аппетита, — хмыкнула я, принимаясь за яйца.

— Нет, я про телефон, — Зигфрид снова улыбнулся, но взгляд его уже был прикован к столу. — Я поговорил с мамой.

— А… — я улыбнулась и кивнула. — Надо думать, она была удивлена твоим звонком.

— Да, очень, — отозвался он. — Но я был рад узнать, что у них всё в порядке. Говорит, моя младшая сестра планирует выйти замуж, когда я вернусь. А у старшей сын родился.

— Прекрасные новости, — снова улыбнулась я.

— Да, — Зигфрид кивнул. — Слушай, ты сказала, что Инженерия не продаёт технологии. Но что вам мешает самим придумать новое?

— Я говорила тебе, большая часть ресурсов мозга мага направлена на взаимодействие с магией, — я вздохнула. — Мы вообще ничего не можем придумать. Доработать, переориентировать, улучшить — да, но нам нужна начальная идея, которую можно развить.

— И как тогда появились Хрустальные шары? — инженер озадаченно нахмурился.

— Из идеи писем, — я пожала плечами.

— Как? — он свёл брови. — Как бумажка с текстом могла превратиться в эту штуку, которая, кажется, вообще всё может?

— Узко мыслишь, — усмехнулась я и склонила голову набок. — Письмо — это не просто бумажка с текстом. Это способ коммуникации, средство передачи информации, объект оформления и обработки данных, сведения из одного времени для другого. Первое, что мы сделали, заменили способ доставки: вместо почтальонов и лошадей использовали магический перенос. Чтобы его упростить, начали использовать связанные листы бумаги — на одном пишешь, на другом текст проявляется. Но это было не очень удобно, если вести переписку с несколькими людьми, поскольку возникало много путаницы. Тогда обратили внимание на почтовые отделения, и их функционал был заключен в такой цилиндр с буквами. Штуки вышли громоздкими. А ещё попробовали использовать зеркала, но с ними возникла неожиданная проблема — временами они начинали передачу очень не вовремя. И так пришли к именно такой форме, — я улыбнулась. — Шары смогли передавать информацию, энергию и смотреть в прошлое. Так что, когда Инженерия придумала зонтик, а в обеих атмосферах пронаблюдали метеоритный дождь, решение было очевидным.

— И шары можно использовать как ретрансляторы? — изогнул бровь Зигфрид.

— И так тоже, — я кивнула.

— Но… — он нахмурился. — Почему тогда мы их не используем?

— Это уже не ко мне вопрос, — я покачала головой. — Когда Двупланета жила в гармонии, использовали.

— Это было до того, как Магерия разрушила Древо, — Зигфрид вскинул подбородок.

— Ты хоть понимаешь, что это было бы самоубийством? — я поморщилась, глядя ему в глаза. — Впрочем, можем посмотреть, что тогда произошло.

— Каким образом? — нахмурился он.

— Повторяю — шары могут смотреть в прошлое, — я подлила себе кофе. Яйца съесть мне уже удалось, так что теперь я собиралась насладиться гренками. — Мы просто подключимся к паре-тройке ближайших к мосту шаров и посмотрим.

Закончив с завтраком, мы вышли в общую комнату. Хрустальный шар стоял в центре стола и выглядел не более чем предметом интерьера. Я подошла к нему и ткнула пальцем. Зигфрид озадаченно посмотрел на меня, как будто ожидал совершенно других действий. Тем временем шар вывел четыре картинки с ближайших к мосту шаров, давая достаточно полный обзор. Сейчас шары транслировали мост в том его виде, которым он обладал в данный момент, и места, куда он упирался на планетах. Я снова ткнула шар, и на столе перед ним возникла подсвеченная клавиатура.

— Я думал, это будет выглядеть как-то более… — поджав губы, заметил инженер, но слова, очевидно, подобрать не смог.

— Магически? — я изогнула бровь. — Ты думал, я буду над ним руками размахивать, закатив глаза? — он неуверенно кивнул. — Можно, конечно, и так, но я всегда считала глупой эту показуху. Итак, нас интересует последний день Древа… Сейчас…

Все четыре изображения размыло, как при перемотке, пока картинка не остановилась, показывая Древо. Это было исполинское дерево неясной мне породы. Выглядело оно как переплетённые сложным жгутом тонкие стволы, будучи меж тем куда толще нынешнего моста. Две из картинок показывали, собственно, само Древо, а две другие — Ошер на Магерии и Полярную станцию на Инженерии. И там, и там, судя по картинке, шёл самый обычный день. Некоторое время ничего не происходило, а затем в поле зрения одного из шаров, показывающих Древо, попало небесное тело. По мере его приближения стало ясно, что это дрейфующий метеорит. Он был не очень большим, и если бы попал в атмосферу планеты, серьёзного ущерба бы не нанёс, частично сгорев в атмосфере. Однако летел он точнёхонько на Древо. На границе атмосфер на ствол выбрался человек.

— Кто это? — кивнул на него Зигфрид.

— Это ВИКТ Ренер, — отозвалась я. — На Магерии самый, наверное, известный.

— Он тогда погиб? — нахмурился инженер.

— Нет, — я улыбнулась. — Метеорита определённо недостаточно, чтобы убить ВИКТ. Я вообще не припомню такого, чтобы ВИКТ умер не естественной смертью.

— Вот как… — протянул он, снова прилипая взглядом к экранам.

Метеорит приближался. Отвести его в сторону, так чтобы он совсем облетел Двупланету, похоже, было невозможно, и ВИКТ Ренер плёл сложную схему барьеров, которая, как мне показалась, должна была сработать на метеорит как батут, оттолкнув его обратно в космос. Но когда метеорит подошёл ближе, стало ясно, что его размеры он, как и мы, сильно недооценил. Огромная штуковина продолжала переть на Древо, лишь заметно замедляясь в барьерах, как в паутине. Ренер снова направил магию, и от метеорита начали отлетать куски камня. Их отбрасывало далеко назад, и вскоре они исчезали из виду. Попав в обе атмосферы сразу, метеорит начал гореть и разрушаться, и на обе планеты полетел огненный дождь. В Ошере мгновенно оживились, и практически все его жители принялись направлять магию, чтобы защитить город и Древо.