Лягушка Двупланетная

5. Чудовище

~* * *

~

Франкенштейн понял, что с этим миром у него будут проблемы, как только проснулся в нём впервые. В комнате, где он спал, было темно настолько, что он не мог даже различить очертаний стен и мебели. Однако ощущение это возникло само собой. Прихода воспоминаний он решил подождать в том же положении, в котором проснулся: комната незнакомая, и неясно, не спит ли кто-нибудь ещё на второй половине кровати. Если она есть — вторая половина.

Пришедшие воспоминания ощущение только укрепили. У Франкенштейна возникло чувство, как будто есть в этой его новой личности нечто от него самого давних-давних времён. Когда-то, до встречи с Мастером, он столь же незамутнённо ненавидел благородных, как Зигфрид ненавидел магов. Хотя и понимал, что ни одного мага в жизни не видел и лично ему маги ничего плохого не сделали. И всё равно. А затем память услужливо подкинула тот факт, что через несколько часов Зигфрид должен был встретиться с магом. И не каким-то там дешёвым фокусником с фейерверками, а с ВИКТ. Даже в инструкциях этого человека описывали очень аккуратно, но везде говорилось вести себя на станции моста осторожно, поскольку тамошний маг вполне способен уничтожить Двупланету в один чих.

Франкенштейн обнаружил, что ему необходимо бриться. И желательно — каждый день. Потому что он был уверен, что Зигфрид проделал эту процедуру вчера утром, но уже сегодня светлые, но жёсткие волоски кустисто торчали из его подбородка. Борода ему никогда не шла, так что в своём мире он своё лицо решительно избавил от растительности с помощью модификаций. Но здесь их не было, так что пришлось брать в руки бритву и приводить себя в порядок.

Вообще-то Франкенштейн был бы не против выпить хорошего натурального кофе, но внезапно он осознал, что Зигфрид никогда в жизни его не пробовал. Как и овсянку, которая была бы очень кстати. В его доме в принципе отсутствовал холодильник. А кухня вообще была похожа на каморку: крошечный столик в четверть квадратного метра, на котором стоял термостат, два узких шкафа и табурет с сидением таким маленьким, что на нём едва уместился бы даже самый тощий ребёнок, не говоря уж о взрослом мужчине. Да и Зигфрид, собственно, никогда не ел дома, сидя здесь. Готовил он только растворимые напитки — горький кофе, пряный чай или сублимированный сок из порошков, а ел пищепасту. Франкенштейну было интересно ровно три секунды, которые понадобились, чтобы выдавить полтюбика в рот. Вторые полтюбика он просто выбросил. Пищепаста оставила во рту синтетический привкус ароматизаторов, который не смог перебить вкус растворимого кофе.

Время неумолимо утекало, так что ему нужно было одеваться. Квартира Зигфрида, которую Франкенштейн назвал бы скорее конурой, располагалась в спальном районе Транспортира. Это был один из самых больших городов Инженерии, в котором постоянно проживало около двенадцати миллионов человек. Город разросся за время своего существования и в стороны, и вверх. Зигфрид, к примеру, жил на шестьдесят седьмом этаже и всегда ходил по лестнице пешком, чем экономил на походах в спорт-зал. В Транспортире располагалось несколько головных филиалов крупнейших вузов, однако представительства и всех прочих здесь имелись.

Вещи Зигфрид собрал ещё прошлым вечером, упаковав довольно скромных размеров сумку. Станция вовсе не находилась в изоляции, и в инструкциях было сказано, что в том случае, если инженер забудет что-то или ему понадобится что-то неожиданное, можно будет обратиться с этим к ВИКТ. Не то чтобы Зигфрид рассчитывал гонять мага по своим нуждам — всё действительно необходимое он собрал. Однако полагал, что если с магом он не поладит, станет доставать его — или её — всякими мелкими капризами. Франкенштейн, впрочем, был почти уверен, что магом окажется его подруга, с которой они были в этом мире в одном положении — гостей. А если это не она, то по крайней мере ВИКТ мог бы помочь найти её. В том, что если это не она, Франкенштейн сможет обаять и расположить ВИКТ к себе, он не сомневался ни единого мгновения.

До отъезда на Полярную Станцию, куда он должен был отправиться гиперзвуковым поездом после обеда, Зигфриду необходимо было зайти в КБ, где он прежде работал, и встретиться с куратором. В КБ он забрал квантовый носитель со своими чертежами. Вообще, Франкенштейн всегда интересовался космосом, но прежде в большей мере с астрономической точки зрения. А эти чертежи должны были подарить Инженерии глайдер, который мог бы достичь другой планетарной системы и вернуться. И это были очень сложные чертежи. К счастью, Зигфрид до последней заклёпки разработал их сам, так что разбираться в них Франкенштейну было не нужно.

Встреча с куратором была назначена на полдень в кафетерии КБ. Франкенштейн надеялся, что там будет нормальная еда, но там на витринах была только пищепаста. Разных вкусов, но только она. За прилавком стоял робот, который готовил такую же растворимую бурду в качестве напитков, что Зигфрид делал себе дома. Франкенштейн хотел вообще отказаться от еды, но его желудок довольно настойчиво напомнил о себе, так что ему пришлось заставить себя употребить пасту с химическим привкусом, который он потом еле перебил тремя стаканами восстановленного апельсинового сока. Слишком сильно разбавленного.

Куратор на встрече ещё раз напомнил пункты инструкции. Впрочем, ничего из ряда вон выходящего там не было. Регулярные обходы, наблюдение за своим здоровьем, осторожность в общении с ВИКТ — по возможности его рекомендовалось вообще ограничивать, раздельная по правилам кухня: тут куратор оговорился, что по договорённости с магом питание может быть общим, но деталей, по его признанию, он не знал. Во время беседы куратор ел. Он высосал два тюбика пищепасты, и делал это с таким видом, будто её вкус ему нравился. Франкенштейн ему даже позавидовал: он вообще с ужасом думал о том, что то же самое придётся есть ему и на ужин, и на следующий день, и вообще до конца своего здесь пребывания. Закончив с наставлениями, куратор проводил его на поезд, что за каких-то сорок минут доставил Зигфрида на Полярную Станцию. Там он даже не вышел на улицу. Угрюмый человек проверил его документы и пропустил в нечто, напоминающее лифт. И уже через мгновение Франкенштейн оказался в довольно просторной комнате с круглым столом, которая на первый взгляд казалась больше, чем вся квартира Зигфрида целиком. Осмотревшись, он обнаружил открытую дверь, за которой, очевидно, располагалась кухня. Там, за столом, спиной к нему сидела женщина с длинными чёрными волосами, собранными в замысловатую косу. Взглянув на её затылок, Франкенштейн подумал, что даже в минуты откровения его подруга не называла ему своего настоящего имени, а сам он понятия не имел, как об этом спросить.

Первый же день на станции принёс некоторое облегчение — Орина оказалась той, кого Франкенштейн намеревался найти. Однако он же вдобавок всё и усложнил. Ненависть Зигфрида к магам была безотчётной и всеобъемлющей, а ВИКТ мало того, что была могущественным магом, ещё и оказалась молодой красивой девушкой. Будь она престарелым мужчиной, ещё и безобразным, он мог бы хоть жалость испытывать, но… Орина имела наружность во вкусе Зигфрида, что только усиливало неприятие. И даже вся та вкусная еда, кофе и вино не сглаживали этого. Не говоря уж о том, как она была внимательна и участлива к нему. Впрочем, вино развязало Франкенштейну язык, и он высказался, хотя где-то внутри терзал его червяк сомнения, что этот разговор спровоцирует бурю. Но её не последовало. И чувства его снова были противоречивыми: Франкенштейн был рад, что его подруга поняла его и поддержала, а вот Зигфрида едва ли не выбесило её отношение. Ведь в нём не было ни пренебрежения, ни снисхождения, которые хоть как-то оправдывали бы его злость.

Когда он решил сам приготовить еду, он не рассчитывал утереть Орине нос. Однако ему всё же хотелось показать, что работать руками он способен не только за чертежами. Но и в этом она оказалась хороша. Куда более хороша, чем непривычный к этому Зигфрид. И хотя она заметила, что исправлять обед магией без нужды, сам он никогда бы не признал, что вышло не очень. Так что Зигфрид очень убедительно говорил о том, чтобы готовила всё Орина — ради экономии времени.

Франкенштейн сходился с Зигфридом только по одному вопросу: с ужасом думал о том, что после окончания контракта снова придётся есть пищепасту.

~* * *

~

Две недели Зигфрид был слишком занят работой над отсеком двигателя. Настолько, что мне едва ли не с ложки приходилось его кормить и заставлять уходить спать. А вот вставал он раньше меня и сам варил себе кофе. И судя по тому, как Зигфрид не любил тратить время впустую, сначала он шёл на кухню, чтобы включить кофемашину, и только потом умывался, одевался и что он там ещё по утрам делал. За это время я закончила партию смартфонов для Магерии, восстановила несколько хрустальных шаров, что, к слову, было посложнее и подольше, и попинала балду.

Мы сидели в гостиной… Точнее, Зигфрид сидел и работал, а я таращилась в мониторы на бесконечный космос, лёжа на воздухе. В общем-то, наблюдать было частью моей работы, но как же это было однообразно, кто бы знал… Мы только пообедали — суп-крем, картофельное пюре на мясном бульоне, паштет, и выбор блюд был обоснован тем, что увлечённый инженер практически отказывался жевать — и вроде бы как каждый занимался своим делом. Я была близка к впадению в медитативное состояние, когда голос Зигфрида вернулся меня в реальность.

— Орина, шар почему-то покраснел, — напряжённо произнёс он.

— Да? — переспросила я и обернулась. Шар и в самом деле оказался подсвечен алым. — О, это меня… — я спустилась на пол, подошла и ткнула его пальцем. — Магистр Харнер?

— Хорошо, что вы на месте, ВИКТ, — шар показал мне морщинистое лицо магистра Совета магов, обрамлённое седыми волосами.

— Где ж мне ещё-то быть, — я скривилась. — Что-то стряслось?

— Да, — он выдохнул. — На Кольце обнаружили чудовище. Оно уже на последних стадиях. Если вы его не спасёте, нам придётся…

— Поняла, — я оборвала его. Потому что прекрасно знала, что именно придётся. — Где именно оно сейчас?

— Около порта Раскси, — магистр чуть сощурился. — Его стараются удерживать там.

— Ясно… Скажите, что я скоро буду, — я глубоко вздохнула. — И я надеюсь, что смогу ему помочь, а не хуже сделаю…

Я метнулась в комнату, где у меня были разнообразные методички на тему того, что делать, если… Разумеется, о чудовищах там тоже было. Чудовища появлялись редко. Это происходило в тех случаях, когда магическая энергия ломала человека. Изредка так случалось, что разум человека не обретал способность контролировать её, и тогда она захватывала его полностью и перестраивала по принципу адаптированности. Но магия всегда стремилась к гармонии, не имея по сути собственного полноценного сознания. Надо заметить, что такое не случалось с переехавшими на Магерию инженерами. Да и наблюдали за ними всегда очень внимательно до того момента, пока они не обретали способность контролировать магию полностью. Такое если и происходило, то только с магами. Зачастую это замечали на ранних стадиях: стремящаяся к гармонии магия сама приводила человека к тому, кто мог ему помочь. Но очень редко — не чаще одного раза лет, наверное, в сто-сто пятьдесят — происходило вот это. И справиться с этим мог только ВИКТ. А если это не удавалось, чудовище приходилось убивать, поскольку вернуть его в норму было уже нельзя.