Лягушка Двупланетная

22. Величие

~* * *

~

Капитан экипажа первого крейсера крулов Црзир очень хотел сорвать гарнитуру и швырнуть её в стену так, чтобы она разбилась вдребезги. Но стоически этого не делал. А гарнитура тем временем выдавала натуральную какофонию приказов и донесений, которые даже близко не напоминали слаженное командование. Сам он не видел, как взорвался четвёртый крейсер, но донесение о том, что император исчез в пламени взрыва, слышал. Црзир понимал, почему генералы наперебой пытались командовать войсками, но такой разлад в действиях вызывал в нём только гнев, как будто самим таким поведением все они оскорбляли память его сиятельного величества Кшаркаса Девятнадцатого. Радовало капитана только то, что на мостике первого крейсера не было места для ставки — только кресла экипажа и статуя императора.

Бой пилотов истребителей он отчётливо видел благодаря приборам наружного наблюдения. В тот момент, когда в тылу крулов будто из ниоткуда появились странные, выглядящие живыми объекты, Црзир даже ненадолго потерял связь с реальностью, пытаясь понять, откуда они взялись. Объяснив это себе простым снятием камуфляжа, капитан снова прислушался к какофонии голосов генералов. Среди них он выхватил приказ стрелять по объектам в тылу и отдал распоряжение наводить калибры. Первым же выстрелом оказался разрушен один объект, чем-то похожий на самих крулов, только с крыльями. Однако радость капитана была недолгой. Трое таких же, как поверженный, отделились от своей группы и направились прямо к крейсеру, маневрируя так изящно, что по ним оказалось совершенно невозможно попасть.

Сначала из строя вышли две камеры наружного наблюдения. Если быть точнее, Црзир видел, как два объекта буквально выдрали их из обшивки своими манипуляторами. Очень точными и сильными манипуляторами, как он неохотно признал. Стрелять по объектам, когда они буквально сидели на самом крейсере, было бы верхом глупости, так что капитан выбрал приказ не открывать по ним огонь — на его счастье, на одно и то же событие генералы выдавали не меньше трёх директив. А потому он только наблюдал через оставшиеся камеры, как объекты разоружали крейсер. Црзир предполагал, что после они получат приказ разломать обшивку и войти внутрь, однако сорвав все калибры, объекты просто покинули безоружный крейсер. За ними по приказу кого-то из генералов выслали полтора десятка барок, ещё находившихся на крейсере, но в коротком бою все они были уничтожены. Хотя им и удалось разрушить один из объектов.

Поддержать сражающихся первому крейсеру теперь было совершенно нечем, так что капитан отдал приказ подготовиться к приёму раненых — так требовала инструкция, хотя в действительности крулы предпочитали смерть на поле боя возвращению с увечьями — и сломанных машин. Для выполнения этой задачи крейсер необходимо было немного развернуть таким образом, чтобы встать более удобной стороной к зоне сражения. Црзир не спешил с этим, внимательно рассчитывая движения. К тому же, он видел, как жалкая горстка машин противника эффективно прореживает истребители крулов, включая элитные войска с флагмана. А ведь если бы генералы действительно командовали, а не препирались в эфире, противника бы просто смели.

Капитан приказал закладывать новый крус для крейсера, однако столкнулся в неожиданной проблемой: все приборы дружно отказали. Все они как будто по мановению чьей-то враждебной воли выдавали непонятно что. Цифры скакали, кривая манёвра постоянно менялась, радар фиксировал то пустоту, то тысячи объектов вокруг. Црзир доложил об этом, однако никакой реакции не последовало. А ещё через мгновение он услышал донесения капитанов других крейсеров, у которых наблюдалась та же проблема.

— Похоже на электромагнитные волны, — тихо заметил капитан, и к нему повернулся штурман Эзгри. — Как будто их звезда решила им помочь.

— Что будем делать, капитан? — осторожно спросил штурман.

— А что мы можем? — Црзир резко мотнул головой. — Идём как есть.

Эзгри только кивнул. По текущему состоянию приборов хоть немного изменить курс крейсера не представлялось возможным. Если капитан был прав, нужно было просто дождаться, пока буря закончится, и тогда приборы придут в норму и можно будет вернуться к выполнению задач. Вот только терпение не отличало крулов в целом и капитана Црзира в частности. Он недовольно постукивал когтями по панели и смотрел в монитор. И в этот момент наружная камера, направленная в сторону от сражения, передала движение. Капитан перевёл взгляд на изображение с неё. Поначалу казалось, будто там ничего особенного нет, однако совсем скоро космос будто взрезало многоцветной светящейся лентой, а затем ещё одной и ещё. Црзир подался вперёд, почти прилипая к экрану. На фоне световых лент появилось нечто огромное, что никак не поддавалось описанию. И оно неумолимо и быстро приближалось.

— Развернуть крейсер! — заорал он, осознав, что столкновение неизбежно. — Убраться с траектории хотя бы на глаз!

Экипаж тут же приступил к выполнению манёвров. Развернуться и разогнаться так, чтобы это огромное нечто не добралось до них, они уже просто не успевали, так что оставалось только уйти в сторону. Однако оно и не думало лететь дальше прямым курсом, развернувшись следом за крейсером. По камерам Црзир видел, что огромное нечто как будто раскрылось, а затем всё вокруг крейсера поглотила тьма. Мостик освещался только работающими приборами и верхней тусклой лампой. На короткий промежуток времени всё движение полностью замерло, а затем послышался оглушительный треск, как будто сминалась обшивка крейсера. Эти звук и вибрация капитану были знакомы, и внутри него прокатился холодной волной ужас. Тряска не прекращалась, а к ней добавилась ещё и сирена, поверх которой механический голос сообщал о повреждениях крейсера. По всему выходило, что его как будто расплющивало.

Сначала пропал верхний свет. Одновременно с этим механический голос оповестил, что генератор энергии выведен из строя. Панель приборов переключилась на резервный, находящий прямо на мостике, источник питания, а вдоль стены зажглись аварийные синие лампы. А механический голос тем временем продолжал сообщать о разрушениях. Второй пилот в ужасе подскочил, выхватил лучевой пистолет и застрелился. Капитан понимал, что они все погибнут — капсулы эвакуации были уничтожены одними из первых. Но он не хотел даже допускать трусливой мысли о самоубийстве. Црзир встал и подошёл к рулевому колесу, которое почти не использовалось в действительности, но было обязательным атрибутом каждого капитана. Сжав его ладонями, он закрыл глаза.

— Аппаратная уничтожена, — произнёс механический голос. — Отсек хранилища данных уничтожен.

«Помещения под мостиком и над ним, — понял Црзир. — Остались только мы». Капитан остался стоять, когда непреодолимая сила ударила в пол, начав поднимать его, а потолок столь же неумолимо стал опускаться. Не согнулся он и тогда, когда вся высота помещения стала такой же, как его рост, а статуя Кшаркаса Девятнадцатого рассыпалась. Црзир не мог и на мгновение замедлить смыкающиеся силы, а потому погиб стоя, как и подобало верноподданному императору крулов. Эзгри оставался сидеть, так что смерть добралась до него чуть позже — уже после того, как зелёная кровь Црзира залила и его капитанский мундир, и оказавшегося слишком близко штурмана.

~* * *

~

Когда я впервые вспомнила о Дне Приветствия, я подумала, до чего же у кого-то богатая фантазия. Я не знала, кто создал этот мир, кто придумал его, однако мне казалось, что уж мне самой такое никогда бы и в голову не пришло. Космос в этом мире не был простым скоплением звёзд и планет, он был заселён. И, надо заметить, весьма разнообразно. Даже мельком глянув в записи, я не могла не обратить внимание на то, как много там было форм жизни. А заселив планеты, автор, очевидно, пошёл дальше и заселил ещё и межзвёздное пространство. Собственно, крулы обитали там, но не только они. Ещё была Торговая Федерация, которая так и не долетела до Двупланеты, и ещё с сотню дрейфующих на чём попало колонизаторов, так ничего и не колонизировавших. Но все эти обитатели космоса были выходцами с планет. Все, кроме тех, которых мы ждали.

Раз в двадцать пять лет через нашу окраину галактики проходила миграция космических китов. Это были исполинские создания, которым не нужны были ни воздух, ни тепло. Существа эти были крайне опасны, поскольку питались всем, что было меньше их размером. Отследить путь их миграции было несложно — они испускали мощные электромагнитные волны, которые и вызывали эффект, похожий на северное сияние. Другие обитатели космоса наверняка знали об этом и старались им не попадаться, потому что воевать с ними было совершенно бесполезно. Я сомневалась, что если бы ВИКТ пришлось сражаться с такой штукой, её удалось бы одолеть. Одну. А мигрировали они целым косяком — пять-семь особей. К их прилёту Двупланета выбрасывала на орбиту горы мусора — нам это было не нужно, а киты так питались. Так что, когда протоколы оповестили меня об их приближении, мне нужно было просто вытащить из боя людей. Конечно, на големов было потрачено много времени и сил, однако я решила их не трогать — ни нам совершенно не нужно, чтобы они оставались в распоряжении Инженерии, ни им, чтобы у них постоянно присутствовала армия, созданная нами. А потому големами пришлось пожертвовать.

Едва голос генерала из хрустального шара довёл отсчёт до нуля, все маги, не занятые непосредственно в этот момент лечением раненых, использовали магию переноса, чтобы забрать из космоса людей. Те, кто находился на передовой, возвращаясь, прихватили с собой сколько могли. И живых, и погибших. Даже если это было расточительно, мы не могли не дать семьям попрощаться с ними. Медкрейсер оказал переполнен, так что людей спешно начали переносить в госпитали, чтобы там заняться лечением от облучения радиацией. Поначалу помогала и я, но совсем скоро у меня просто закончились силы — не хватило бы даже на то, чтобы саму себя перенести. Не в силах помочь хоть чем-то ещё, я бросилась на мостик, чтобы убедиться в том, что всё закончится.

В общем-то, мне не требовался иллюминатор, чтобы увидеть то, что происходило снаружи. Я попёрлась на мостик не ради панорамы, а для того, чтобы просто убраться из сортировочного зала. Помещение, где располагались пилоты и операторы, было не очень просторным, но ужасно шумным. Отовсюду были слышны голоса, произносившие донесения и приказы. Разбирать этот гул мне было не нужно, однако я уловила приказ о снижении. Насколько мне было известно, после переноса людей с поля боя старейшина Аспортел должен был заставить барьер скрыть всё, что происходило под ним. Мне, впрочем, это совершенно не мешало смотреть.

После того, как живые пилоты покинули поле боя, големы ещё продолжали сражаться, а потому крулы не сразу заметили, что число защитников заметно сократилось. А когда заметили — было уже поздно. Впрочем, поздно стало уже в тот момент, когда после подрыва антивещества они не убрались отсюда на максимально возможной скорости. Может, это их и спасло бы. Впрочем, я почему-то жалости к ним не испытывала совсем. Первым в поле зрения появился огромный кит. От Двупланеты он плыл довольно далеко, и всё же его исполинские размеры позволяли видеть его невооружённым глазом. Он открыл свою гигантскую пасть, и крейсер крулов исчез в ней, как какая-нибудь мелкая рыбёшка. И вместе с китом пришло то самое невероятное сияние, перекрывшее собой свет солнца.