Куратор Тёмного факультета

Глава 54. Кастелянша

Говоря о том, что я волновался, нисколько не преувеличивал. Адарнелия ещё долго сдерживалась в отношении выходок Нокса и профессора Варнхофа. Любой из Тëмных давно бы пришпилил обоих под стекло, как коллекционных бабочек, а то и вовсе выжег Тьмой в пепел, которым удобрил бы розовый куст в парке. Выдержка Адернелии восхищала. Но и её терпению пришёл конец. Стоило услышать про приглашение в Тёмные земли, как внутри меня всë похолодело. Одно дело, если бы всё происходило там изначально, тогда при любом исходе никаких претензий к ней не возникнет. За неоднократное оскорбление вообще официально казнить могли. Но утащить Светлых в Тёмные земли... Вот тут всë будет зависеть от того, что Адарнелия с ними сделает. Ещё и замаскировала конечную точку перемещения, чтобы невозможно было отследить. Честно говоря, мне было уже плевать, что, как и Олли, являюсь персоной нон-грата в Тёмных землях. Но в итоге пришлось просто ждать. Я так рассудил, что возвращаться Адарнелия будет в то же место в Академии, которое хорошо знает, а таких не так много. И мой кабинет как раз одно из них. Вернётся, а там видно будет, что делать.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал просматривать оставленные на столе учебники. И чем дальше их листал, тем больше убеждался, что профессор Варнхоф и Нокс вряд ли вернутся живыми. За материалы, утверждённые для Тёмного факультета я бы самолично вздëрнул проректора по учебной части. Преподавать ТАКОЕ – это заведомо совершать преступление. Права Адарнелия, права...
Когда она вернулась и рассказала, что произошло, я откровенно обрадовался, хоть и вида не подал. Плевать было и на профессора Варнхофа, и на Нокса – они сами себя наказали. Нечего подвергать сомнениям слова Тёмной. Вот когда выйдут из лазарета, тогда и решу, что с ними делать. Немного удивило предложение Адарнелии нанести визит кастелянше. Но по пути к хозяйственным помещениям она рассказала о том, что студентов Тëмного факультета и тут обделить умудрились. Выдать всего два комплекта формы на один учебный год... Такой экономии я не припомню даже во время войны, несмотря на то, что большая часть денег тогда шла не столько на содержание армии, сколько на изготовление специальных артефактов. Нас с Олли отправили на фронт, когда Тёмные уже вступили на земли Светлых, поэтому, о чëм именно шла речь, особо не вникали, но при упоминании Адарнелией разницы в атмосфере, всё встало на свои места: первые бои ведь произошли на межграничной территории. Той самой, куда сегодня она переместилась вместе с профессором Варнхофом и Ноксом.
При нашем появлении кастелянша величественно кивнула в знак приветствия, а затем поинтересовалась целью визита, ведь у неё всегда всë по полочкам в прямом и переносном смысле. Вот только стоило Адарнелии поинтересоваться, сколько в реальности комплектов формы получили в этом учебном году студенты Тёмного факультета, как глазки у женщины подозрительно забегали, несмотря на казалось бы внешнее спокойствие.
– Я хочу взглянуть на учётные книги.
– А что такое? Зачем? У меня всë в полном порядке. Что это за недоверие?
Я обошёл стойку:
– Госпожа Мирхон, хочу напомнить, что я являюсь в данный момент ректором Академии, и всë происходящее в этих стенах кажется меня. Если возникнет необходимость, то Вы в любое время дня и ночи должны быть готовы предоставить мне все бумаги, отчëты, учебные книги и тому подобное. По первому же требованию.
Пока кастелянша краснела, бледнела и хватала ртом воздух, как выброшенная на сушу рыба, Адарнелия прошла за шторку, за которой находились стеллажи с формой, бельëм и прочим.
– Скажите, а у вас тут всегда так пустенько?
– Так начало года, выдано всë... – попробовала объясниться кастелянша.
– Госпожа Мирхон! Я так и не увидел приходно-расходные книги!
Трясущимися руками она достала из-под стойки толстый журнал в твёрдом переплёте.
Я пролистал до последних записей:
– Адарнелия Эмильрин, Вы посмотрите как удобно: выдача формы расписана по факультетам!
Девушка выглянула из-за шторки:
– Позволите взглянуть, господин ректор?
– Конечно, госпожа куратор.
Пока мы обменивались ехидными любезностями, кастелянша попробовала улизнуть, но не вышло. Две практически одновременно вскинутых руки, и дверь оказалась запечатаной.
Пока Адарнелия изучала журнал, я прошёл на склад. На стеллажах и полках с формой было пусто. С постельным бельём дело обстояло получше, но на мой взгляд его тоже не хватало.
– Так сколько комплектов получил каждый студент Тёмного факультета? – раздался нарочито громко приторно-сладкий голос Адарнелии.
– Столько, сколько полагается, – прошелестела кастелянша.
– А конкретнее, госпожа Мирхон?
В голосе Адарнелии я уловил металлические нотки. Как бы она и кастеляншу на экскурсию в Тёмные земли не отправила... Только в один конец.
– Там всё записано.
– Два комплекта зимней формы и два обычной. Простите, а обычная – это на какой сезон?
– Когда не холодно.
– Ясно.
Я подошёл к Адарнелии.
– О, господин ректор, а Вы знали, что мои студенты, оказывается, по целых четыре комплекта формы получили перед самым началом учебного года? –девушка подчеркнула ногтëм строчку, на которой стояло "Герн Корс 2/2". – я вот только одного не пойму: каким образом он менее, чем за месяц с начала учебного года умудрился сносить два комплекта "обычной" формы настолько, что мне вчера пришлось её чинить. А форма студента Милтона выглядела ещё хуже, словно он её с прошлого года донашивает.
– Да-да, он всë получил! – закивала головой госпожа Мирхон. – Вот и подпись его стоит.
– Знаете, в чëм Ваша ошибка? – я распростëр правую ладонь над журналом и медленно провëл сверху вниз. – Студент Корс. Он никогда не врëт и не ставит подпись не глядя.
Кастелянша фыркнула:
– Может, он её продал, а денежки прогулял?! Нашли кому верить! Каторжнику!
Я не успел моргнуть, как миниатюрная хрупкая Адарнелия схватила грузную госпожу Мирхон за грудки и с силой прижала к стене:
– Я никому не позволю оскорблять или унижать своих студентов! Кто Вы такая, чтобы так себя вести?! И откуда информация из личного дела студента?! Это вообще закрытые данные, знать которые Вам по должности не положено! Имена!
– Исчезающие чернила... Как глупо и банально... – синие цифры исчезали вслед за тем, как моя рука продолжала скользить к низу страницы. А на их месте появлялись другие, коричневого цвета. Напротив "Вард Милтон" вообще красовалась запись "комплект не поступил".
Кастелянша в ужасе переводила взгляд то на Адарнелию, то на меня.
– Адарнелия Эмильрин, отпустите её, пожалуйста, – я подошёл сзади и положил ладони на плечи девушки. Она шумно выдохнула и повернула голову в мою сторону, сверкнув абсолютно чёрными глазами.
– Как скажите, господин ректор.
Адарнелия опустила руки, по которым змеились тëмные линии сосудов.
Ноги кастелянши подкосились, и она шлëпнулась на пол. Беспомощно хлопая глазами, она попыталась встать и даже протянула руку. Но сейчас во мне не осталось ни капли галантности. Наоборот, я наступил ногой на подол платья, не давая возможности подняться.
– Где недовыданная форма? Склад пуст. Я сам только что видел.
– Убрано.
– Так убрано или было выдано? – прошипела Адарнелия возвращаясь к нам после просмотра журнала с обновлёнными данными.
Госпожа Мирхон нервно сглотнула.
– Вы уволены! Мы с госпожой куратором могли бы вызвать стражей прямо сию минуту, но я готов дать Вам шанс избежать суда и приговора. Если всë возместите, отделаетесь всего лишь занесением в личное дело и рекомендательные письма. Иначе...
– Со мной будет то же самое, что и с поварами?
– Да.
После моего ответа кастеляншу капитально затрясло.
– Я согласна.
– Вот и чудно, – я убрал ногу и дошëл до стойки. – Журнал и остальную документацию забираю с собой. У Вас минута на то, чтобы забрать свои личные вещи отсюда. Помещение будет опечатано. И не заставляйте меня опускаться до Вашего обыска.
Рядом хрустнула пальцами Адарнелия:
– Но, если что, я помогу.
Увидев "дружелюбный" оскал на лице девушки, госпожа Мирхон довольно-таки шустро для своей комплекции встала на четвереньки и отползла в подсобку.
– Надо же. Всего сорок девять секунд, а Вы уже готовы. Вели бы свои дела с таким же рвением, цены бы Вам не было. Но, увы, свой шанс упустили, погнавшись за наживой. Даю полчаса на сборы, затем жду в своëм кабинете. После чего у Вас будет не более четверти часа, чтобы покинуть территорию Академии и три дня на возмещение ущерба. Всë ясно? – я запер дверь, наложив специальные магические печати, препятствующие проникновению внутрь кого-либо кроме меня.
Подобрав юбки, госпожа Мирхон помчалась в сторону домика, в котором проживал обслуживающий персонал Академии.
– Вы как, Адарнелия Эмильрин?
– Спасибо, я в порядке. Но эта, простите, курица вывела меня из себя даже больше, чем профессор Варнхоф с Ноксом вместе взятые за все предшествующие дни.
Я посмотрел на неё, отметив, вто глаза снова стали голубыми, а кожа на кистях – белоснежной.
Устало потерев лоб, подхватил стопку приходно-расходных книг:
– Интересно, в этой Академии остался хоть кто-то, кто не ненавидит студентов Тëмного факультета и не ворует?
Адарнелия пожала плечами:
– Боюсь, разве что Хендрик. Ему без разницы, кто перед ним. Намусорил или что-то сломал – получи отработку. Вне зависимости от курса и происхождения. Кстати, кого поставите на место госпожи Мирхон?
– Хендрика и поставлю. Работа не особо пыльная. Совмещение основной не помешает. Прибавлю зарплату, пропишу порядок обращения теперь уже к кастеляну.
– Это если он согласится.
– Предложу, а там видно будет. Если учесть, что они с госпожой Мирхон недолюбливали друг друга, думаю, проблем не возникнет.
– Извините, Гленарван, но я пойду. Надо выпустить пар.
– Да, конечно, Адарнелия Эмильрин, понимаю. Нужна будет помощь – обращайтесь.
Последнее, что я услышал, прежде чем девушка скрылась из виду – это указания Тэссе Килон насчёт сегодняшних занятий. Вместо оставшихся по расписанию лекций она распорядилась, чтобы студенты повторили все конспекты с момента её назначения.
По дороге в свой кабинет я зашёл к Ростроку и оставил ему учётные книги, попросив перепроверить их в первую очередь.
Взяв расписку о погашении всех обязательств перед Академией с бывшей кастелянши, закрыл кабинет и направился к преподавательскому корпусу. Всë-таки сильная встряска произошла сегодня для Адарнелии. Какой бы уравновешенной и сдержанной она не была, предел есть у всех. Но ни у себя в комнатах, ни в башне её не оказалось. Догадавшись, где ещё можно выпустить пар без последствий для окружающих, я переместился ко второму входу в тренировочный зал. Бесшумно прошмыгнув в дверь, оказался на верхнем балкончике, с которого, как на ладони было видно происходящее внизу, и замер в восхищении.