Куратор Тёмного факультета

Глава 75. Приятные сюрпризы

После разговора с Олли на душе было тяжело и муторно. Как будто лично сама всë пережила. Олли надо просто памятник поставить за то, что все эти годы был рядом с Гленом и не бросил. Ещё и поддерживал, как мог. Я прекрасно помню, как злился на себя Мар, точнее на своë бессилие, когда из сильного мага превратился на время в беспомощного инвалида с нестабильной силой, в результате чего вынужден был терпеть постоянно рядом с собой присутствие двух, а то и трёх помощников помимо меня. Само ощущение никчёмности выжигало его изнутри сильнее настоящего пламени. Но Мар пострадал во время прорыва Завесы и нападения леханнаресов. А Глен фактически всю жизнь оказывался никому ненужным, считался недостойным. Хотя честно исполнял свой долг, сражался, потом учил студентов... И столько раз получал отказы от девушек только из-за своего происхождения, а в конце концов ещё и брошен последней практически в нескольких шагах от алтаря. Слишком болезненный удар по мужскому самолюбию, по гордости.
Хотя нет. Вот тут я не права. Я его последняя девушка, и надеюсь таковой остаться. Если же наши жизненные дороги разойдутся, то уж точно не оставлю в разбитом состоянии. Расставаться надо уметь. Эту науку от братьев я усвоила прекрасно. Лекс, например, побывал по крайней мере на четырёх свадьбах своих бывших девушек. И не в качестве Наследника, а как друг.
В отношениях вообще торопиться не стоит, особенно нестись сломя голову в конце, сжигая за собой все мосты.
Если бы я поговорила с Олли ещё до той самой тренировки в зале, даже не знаю, как смогла бы подступиться к Глену, несмотря на то, что он меня заинтересовал. Сейчас же действовать намного проще. Права была мама, когда в детстве говорила нам, что всё происходит не рано и не поздно, а вовремя. Просто чаще всего это понимание приходит "потом".
Я швырнула последний огрызок Тьме, которая радостно счавкала его, как и все предыдущие, и направилась в башню. От количества съеденных яблок уже действительно тошнило, голова гудела настолько, что хотелось просто упасть на ставший уже привычным диван и уснуть, забыв хотя бы на несколько часов обо всëм. При моём появлении Шеойл, вольготно расположившийся на подушке, быстро юркнул под одеяло, словно его и не было, а я сделала вид, что ничего не заметила. Сил ни моральных, ни физических на чтение нотаций уже не осталось. После того, как Фесса стянула с меня платье, я действительно рухнула в постель, едва не придавив терфоранца. Хотя последней мыслью в угасающем сознании было, что "терфоранец" и "засранец" в моëм лексиконе давно уже стали синонимами.
***
Утро началось с запаха свежесваренного кофе. Высунувшись одновременно с Шеойлом из-под одеяла мы увидели Фессу с подносом в руках. На мой вопросительный взгляд служанка ничего не ответила, лишь на её губах на секунду мелькнула загадочная ироничная полуулыбка. Оставив поднос на столе, Фесса исчезла. Наплевав на поиск домашних туфель, я прямо босиком прошлëпала туда, откуда доносился божественный аромат. Путаясь под ногами, Шеойл торопился к столу не меньше меня. Рядом с чашечкой кофе лежала чайная роза с капельками утренней росы на нежных лепестках, записка, и плоская прямоугольная бонбоньерка, перевязанная бежевой лентой. Теперь понятна улыбка Фессы. Даже не читая записки, я уже знала от кого презенты. Чайную розу принято считать символом расставания, забывая о ещё одном её значении: напоминание возлюбленным о приятно проведённом вместе времени. И даже количество было выбрано неспроста: одна роза – "избранница одинокого сердца", хотя надеюсь когда-нибудь увидеть три цветка – "сильная и страстная любовь". Взяв в руки сложенный пополам лист бумаги, я развернула записку.
"Пусть это утро будет по-настоящему добрым. К сожалению, кондитерская ещё закрыта, и пирожных достать не удалось. Надеюсь, предложенная мной альтернатива скрасит их отсутствие."
Вместо подписи внизу стояла красивая виньетка с многочисленными широкими петельками.
Потянув за концы ленты, я увидела внутри раскрывшейся бонбоньерки плитку белого шоколада с мятой. Взобравшийся, наконец-то, на стол Шеойл возмущённо затарахтел, двигая хелицерами.
– Не тебе прислано.
Я успела забрать розу ровно за секунду до того, как до неё дотопал паук.
– Цветочек тоже мой!
Ух ты! Я впервые в жизни увидела нахохлившегося обиженного паука.
– Так, не понимаю возмущения. Между прочим, это ты со мной всю ночь спал, а не Глен. Считай равноценной компенсацией! Ну хорошо, остаток ночи. Но в моей же постели!
Шеойл даже все глаза вытаращил от услышанного.
– Так что выбирай: или ночуешь в кабинете/гостиной преподавательского корпуса, но носишь мне по утрам шоколадки с цветами, или не бухти!
Паук медленно попятился, едва не свалившись со стола, еле успела похватить мохнатое тельце. Посадив себе на колени Шеойла, я потянулась за кофе. Проигнорировать и дальше манящие ароматы, чтобы пить потом остывшую жижу – настоящее преступление! Обычно пью чай, но изредка предпочитаю кофе. Слегка пригубив горячий напиток, отломила кусок шоколада и закинула следом в рот. И только запоздало сообразила, что это не тот кофе, который обычно варит Фесса. Сорт другой. Не менее изысканный, но другой. На часах было раннее утро, студенты профессора Хаттер придут на кухню только через полчаса, Фесса башню не покидала... Получается, что Глен сам сварил для меня кофе?! На душе сразу стало тепло, а на лице расползлась дебильноватая счастливая улыбка. Вдвойне было приятно от того, что Глен угадал: именно сегодня в моих планах было попросить Фессу принести перед завтраком кофе. И вот этого мужчину посмели отвергнуть? Променять на какой-то там титул?! На призрачное положение в обществе?! И-ДИ-ОТ-КИ!
Да, благодаря их глупости я встретила Глена, можно было бы даже поблагодарить их за это, но желание спросить при случае у Олли их имена и адреса, чтобы наслать хроническое облысение на всë тело или "гуляющий" ревматизм, не утихало. И что-то мне подсказывало, что баронет Шер не откажет мне в этой маленькой просьбе. Возможно даже поучаствует лично, изящно дополнив каверзу чем-нибудь не менее равноценным из собственного арсенала "поучительно-наказательных" шуточек. Мироздание всегда и всем воздаëт благости по справедливости, но почему бы ему иногда не помочь?
Жаль, что нельзя уехать Глену в другое королевство. И хорошо, что Олли предупредил, рассказав об особенностях присяги оркристских боевых магов. С другой стороны я могу жить где угодно: Рейнграт развязал мне руки и в плане свободного выбора местожительства. Если вдруг "кого-то" не устроит наш союз, в самом крайнем случае можно будет сбежать в Тёмные земли. А если у меня откажут руки, ноги, мозги и фантазия, всегда успею изобразить из себя капризную сказочную принцесску, потопать ножками перед отцом и, ткнув пальчиком в Глена, сказать "Хочу себе вон того мужчину! Ну пожалуйста-а-а!" Я же Наследница Тёмного Владыки, в конце концов. Представив себе эту картину, развеселилась не на шутку от абсурдности. Но говорят же, что в каждой шутке есть только доля шутки... Не хотелось бы, чтобы когда-нибудь возник этот самый "крайний случай". Но и не учитывать его нельзя. Придётся, правда, жить во дворце, зато о безопасности можно будет не беспокоиться. Там нас Светлые точно не смогут достать. Охрана дворца абсолютно неподкупна и не поддаëтся никакому шантажу. Попытку посторонних пробраться внутрь гвардейцы пресекут моментально. Ещё и духи-Хранители покоев донесут, учуяв присутствие чужаков не только во дворце, но и даже на прилегающих территориях.
Когда кофе был допит, а от шоколадки осталось всего два кусочка, передо мной вспыхнул огненный почтовый портал, из которого выпал запечатанный чёрный конверт. У Шеойла шерсть встала дыбом не только на тушке, но и лапках. Несмотря на то, что мой связной в игорной сфере принадлежал к Светлым, аура у него была тяжёлая. А что поделать – издержки профессии.
Внутри конверта оказалась старая долговая расписка, которую когда-то дал ростовщику внебрачный сын Мирака Алариаса Алариас Тофль.Теперь понятно, как он частично обходил проверку на подлинность личности. Собственно, я сама выбрала этот способ, взяв фамилию матери для официальных документов перед тем как отправиться путешествовать по землям Светлых. На имя или фамилию, которые носишь с рождения, при проверке собственная аура никак не реагирует, считая привычными и, соответственно, подлинными. Не имея законного права дать фамилию отца своему ребёнку любовницы частенько используют её в качестве имени. Редко какой любовник соглашается признать бастарда официально, особенно находясь в браке. Что ж, кажется, дело с подтверждением личности ректора потихоньку начало сдвигаться с мёртвой точки.
Да, утро действительно выдалось очень добрым. Пересадив Шеойла на подоконник, я вызвала Фессу. До завтрака ещё есть время, как раз успею навестить Глена.