МертваЯ

Он замер, уставившись на собственные руки.Да, с этими мыслями ему не расстаться. А что, если… если бы Норма отправилась на учебу? Если бы прижилась в столице… если бы нашла себе кого-то по вкусу… все ж в нашем городке выбор женихов, мягко говоря, ограничен…если бы она создала семью.Если…

- Ей жаль, что вы поругались. Она очень любила вас и своих сестер… она просила передать.

Тео сглотнул.И… замер.

Сжал кулаки. Тихо произнес:

- Что будет… тем, кто… кто ее убил?

Тем?Уже во множественном числе… его ведь не было там или…

- Мейстер Шварцвертер мой старый друг, – пояснил Теодор, видя наше недоумение. - И ради нашей дружбы он не стал скрывать… ничего не стал… я знаю, что моя девочка умирала долго, мучительно… я знаю, что с ней сделали. И я хочу знать, что сделают с теми, кто…

- Костер, – Вильгельм был серьезен, как никогда. - Клянусь своим именем.

И Теодор слегка наклонил голову, принимая обещание.

- Она просила денег… я отказал… мне девочек в свет выводить, а это дорого… мы не разорены, вы не подумайте… просто… я не знаю, что со всем этим делать, - он развел руками. - Анна смотрела за домом, а ее не стало и… я как во сне жил… думал, хуже уже не будет. А оно…

…стук каблучков разнесся по дому.

И мы все обернулись на лестницу.Ингрид, младшая сестра нормы. А девчонка подросла… и похорошела, с неудовольствием вынуждена была отметить я.Не люблю красивых женщин.Хрупкая.Воздушная.Вся какая-то… полупрозрачная, что ли? Облако белых волос. Остренькое личико. Глазищи огромные, губы бантиком… а ведь эта бледность отчасти искусственного происхождения, как и тени под глазами. Мужчины могут быть слепы, но меня не обманешь: девчонка умела пользоваться косметикой.И кудряшки ее слишком уж аккуратны: не обошлось без косточек.Платье темное, траурное, но выгодно подчеркивает тонкую талию. Квадратный вырез глубок ровно настолько, чтобы соблюсти приличия, но при этом приоткрыть грудь… и оба моих инквизитора уставились на эту самую грудь… и не только на нее.

Я испытала преогромное желание пнуть Диттера.И Вильгельма.В доме, между прочим,траур, а они девицу взглядами облизывают. И плевать, что она не против.

- Папа… - всхлипнула Ингрид и, протянув руки, бросилась к отцу, который вскочил, обнял ее. – Папочка…

Плечики вздрагивали от рыданий,и на долю мгновения я испытала укол совести.На очень маленькую долю.Рыдания были картинными, призванными продемонстрировать окружающим глубину горя. А пахло от девицы кровью,и вовсе не той, которой пахнет от любой девицы раз в месяц.

…может, порезалась? Или…Нет, зачем ей желать Норме смерти, тем более такой… нелепейшая мысль…однако я ее сохранила. Позже озвучу, а пока…

- Извините, – я встала. - Похоже, нам не обойтись-таки без чая… не стоит провожать, кухню я найду сама…

…только сперва загляну на второй этаж.Здесь было почище.

Пыли лежало меньше, а может она умело пряталась в потоках света. Ковровая дорожка. Старинные гобелены на стенах. Оружейные пары и древнее чучело медведя, застывшего на задних лапах. От чучела пахло лавандой и порошком от моли, но, кажется, средства не слишком помогали, поскольку над медвежьей головой кружился выводок полупрозрачных бабочек.

Двери……двери…

Эта комната в зеленых тонах явно принадлежала Норме, здесь ещё витает запах тех резковатых цветочных духов, которым она отдавала предпочтение. И платье, небрежно брошенное на спинку стула, узнаю. Нарядов у Нормы было немного и, как понимаю, отнюдь не из-за бедности семейства.Наряды ей были не интересны.Я тихо вышла и бросила на дверь сторожка.Похоже, после смерти сила моя стабилизировалась,иначе и не объяснить, что заклинания мне отныне даются легко. В комнату Нормы мы вернемся, а меня интересовали другие.

…будуар в бледно-лиловых тонах. Свежие обои. И ширма с лотосом… почему-то меня передернуло, хотя очевидно, что в данном случае имеет место обыкновенное совпадение. Священный лотос – популярный мотив… новый ковер на полу.

Запах духов.Сладких. Душных. И ощущение, что разлили их специально, перебивая другие ароматы. Зеркало, тоже новое, улучшенное, я такое себе два года тому заказала. А на туалетном столике выводок разного рода флаконов и флакончиков. Вот эти мне знакомы, сама подобными пользуюсь, а вот здесь что-то новое, с ванильной отдушкой. И настойка с кайенским перцем для роста волос.…для осветления.Восстановления.Питания… маска для рук… масло для ногтей… боги, у меня столько всего нет, а ей… Ингрид отнюдь не так близка к свету, как ее сестра.

- Здесь вы ничего не найдете, - звонкий голос заставил обернуться. – Ингрид умеет прятать свои секреты.

А вот и Эльза, младшая из сестер. С виду ей лет десять. Те же светлые волосы, заплетенные в косички,те же остренькие черты лица, правда, сейчас напрочь лишенные всякой прелести. Шея длинная.Руки в мелких царапинах, будто по кустам лазила.Платье в клеточку с пышной юбкой, на которую село чернильное пятно.

- А где найду? - что-то везет мне в последнее время на детей. И недружелюбных. Ишь, зыркнула светлыми глазами…

…ей бы линию роста бровей подправить. И подкрасить не мешало бы, а то на этом белесом личике цветов, казалось, вовсе нет. И ресницы длинные, пушистые, но светлые, а потому создается впечатление, будто они отсутствуют.

- Не знаю, – девочка наморщила нос. - Но в комнате она точно ничего такого не держит…

…и я догадываюсь, почему.Наверное, стоит порадоваться, что единственная сестра моя росла вне моего дома. В этом имелся определенный смысл.

- Ты неживая.

- Знаю.

- Но выглядишь как живая.

- Почти.

Кожа слегка бледновата, глаза вот краснотой отливают и, что самое мерзкое, цвет этот усиливается, похоже, скоро придется прятаться за очками.Или шарфик в тон купить?Пока не решила.

- Ты меня растерзаешь?

- Я никого не терзаю, – я улыбнулась, вспомнив, что детям и старикам улыбки нравятся.

Располагают, так сказать.Эльза склонила голову набок, отчего одна косичка примялась, а вторая стала торчком. Ленты почти развязались.

- Нам лучше уйти, - сказала она, решив что-то. – А то Ингрид, если узнает, разорется… или отцу нажалуется. Она вечно на все жалуется.

И мне протянули руку.Липкую и не слишком-то чистую руку. А я ее взяла. Тепленькая… надо будет сказать Тео, пусть поговорит с детьми на тему, что свет, конечно, это благо, но вот каждому встречному доверять не стоит.

- Я знаю, кто ты… Норма сказала, что тебя боги наказали, вернув в мир живых. И за дело, потому что ты – бессердечная стерва.

Да, дети прелестные создания.Особенно в своей откровенности.

- Я не слишком расстроилась… покажи мне, где кухня.

Стоит все-таки чаем заняться.

- Внизу, – ответило дитя и поморщилось. – Фрау Кляйшниц не любит, когда кто-то мешает ей готовить…

- Мы не будем мешать. Мы просто поставим чай… так значит, у твоей сестры есть секреты?

Если кто-то что-то и видел,то это, незамутненное совестью создание, которое явно не до конца осознавало всю ценность информации.

- У которой?

- У Ингрид… впрочем, и у Нормы, как я понимаю, они имелись.

Девочка кивнула.

- Расскажешь?

- А надо?

- Сама решай… мы все равно будем искать тех, кто убил Норму, однако чем меньше мы о ней знаем, тем сложнее это будет сделать…

- Ингрид ее не убивала, - дитя не делало попыток выдернуть руку, да и к кухне меня вело бодро. - Ингрид боится вида крови… она хочет стать темной…

- Почему?

- Темным больше позволено… настоящей ведьмой. Я видела, как она книжку читает.

- Какую?

- Тонкую.

Исчерпывающая информация. Тем более, что я не знала никаких книг, позволяющих сменить масть. Это же… это ненормально, вот! Если бы можно было просто взять и… отказаться от посвящения своему богу? От призвания? Сути? Бред какой.

- Зачем ей?

Кухня находилась в полуподвальном помещении и пребывала в том состоянии беспорядка, который весьма наглядно демонстрировал, что бывает с домами, лишенными хозяйского присмотра. Нет, я понимаю, фрау Ингвардоттер оставила мир живых, но… Норма ведь не была ребенком!И благотворительность – дело хорошее с точки зрения общества, но собственный дом…Темный пол.Какие-то пятна на нем, то ли масла высохшего,то ли крови… нет, не крови. Запах гниения, кислой капусты и помойного ведра, которое давно следовало бы вынести на помойку.

- Она хочет замуж выйти, – девочка не видела вокруг ничего странного. Она перешагнула через картофельные очистки, рассыпанные вдоль коридора,и остановилась перед дверью. – За кого-нибудь богатого… чтобы он любил ее без памяти и увез отсюда.

Эльза наморщила носик и сказала:

- Она ненавидит этот город.

Надо же…интересно, что бы она сказала, узнав, что темные ведьмы не слишком-то спешат с замужеством, видя в нем изрядное ограничение свободы. Да и любить без памяти… приворожить надеялась, что ли?Я открыла дверь.Пар.И на редкость вонючий, я даже зажмурилась и рукой помахала, разгоняя облака. Что-то шипит, что-то скворчит, что-то горит, источая вонь… над огромной, весьма устаревшей модели плитой колдует неряшливая бабища в грязном фартуке. Всклоченные рыжие волосы были прикрыты косынкой. Лицо блестело паром…

- Я ж говорила, не мешай! – рявкнула она, не оборачиваясь. А обернувшись, добавила,. - Ишь, повадились лазить… в мое время господа на кухню и не заглядывали…

- А зря, - я провела пальцем по ближайшему столу.

Само собой, он зарос грязью так, что исходного цвета не видать было. Мой взгляд скользнул по кухне, отмечая и раскрытые дверцы посудных шкафов, в которых зарастал жиром фарфор,и расколотые белые тарелки, брошенные у мусорного ведра. С каких это пор прислуга позволяет себе вот так бить посуду?Окорок, небрежно прикрытый тряпицей.И пару жирных каплунов рядом.Приготовили к выносу? Вот и мешочек с крупой. Я сунула палец в крынку, облизала… да, сливки были хороши, жирные, отстоявшиеся.

- Чего тебе надобно? - бабища уперла руки в боки.

- Чаю, - мирно заметила я, раздумывая, стоит ли вмешаться. Все-таки дело чужое, а я не настолько альтруистична, чтобы налаживать быт посторонней семьи.

Бабища фыркнула.И рукой отмахнулась.

- Некогда мне с чаем возиться…

Я же принюхалась… к кускам мяса, которые доходили в тазу, даже не прикрытые полотенцем. Аромат их, слегка подпортившийся, манил мух… и даже Эльза скривилась и потянула меня за рукав.

- Это что? – я ткнула пальцем в таз.

- Ужин, - рявкнула бабища. И челюсть вперед выпятила. – Будет. Если всякие тут мешаться не станут.

Мясо было синеватым и наверняка не свежим… уже пару дней, как несвежим, в отличие от окорока. Этак она мне свидетелей вкупе с подозреваемыми потравит.Я заглянула в холодильный шкаф и скривилась.Почти пуст.Сыр с плесенью, правда, неблагородной, но обычного синего пушистого свойства, которая имеет обыкновение портить продукты. Мятые помидоры… какая-то трава…

- Она хоть готовить умеет? - шепотом спросила я Эльзу, и та помотала головой.

Чудесно.

- Вы уволены, - я вытерла руки о полотенце, правда, чище они не стали. Полотенца кухонные если и стирались, то еще при жизни прежней хозяйки дома.

- Чего?

- Уволены, – повторила я. – Совсем.