МертваЯ

Глава 39

…дом я покидала задумчивой.

И чем больше думала,тем меньше происходящее мне нравилось. А дождь зарядил снова, долгий, на редкость занудный.Вымокла я изрядно.А в подземном ходу еще и пыли набралась. И почему-то совсем не удивилась, обнаружив в лаборатории Диттера. Устроившись на диванчике, он читал весьма зловещего вида книгу. Темные страницы. Кожа. И, кажется, кровь… тянуло от нее тьмой, но дознавателя это не пугало.

- Прогулка удалась? - поинтересовался он.

- Прогулка?

- Или ты все это время в шкафу пряталась? - легкая насмешка и… ему бы возмутиться, тогда бы и я возмутилась, заявив, что вовсе не обязана отчитываться перед Святым престолом о делах своих. И мы бы поругались и…а он издевается.

- Увы… - я попыталась снять с волос паутину. – Он не слишком подходит для игры в прядки.

Диттер книгу отложил.Поднялся.Пахло от него коньяком,и стало быть, посиделки вечерние были Гюнтером благословлены.

- Еще здесь осталась, – он снял темную травинку с моей щеки.

- Спасибо.

- Монк сказал, что так надо…

Я кивнула: мне он тоже много чего наговорил, даже благословил, до сих пор вон зудит.

- А вы…

- У Вильгельма жар… он ненавидит болеть. На редкость зануден становится.

- Он и так на редкость зануден.

- И капризен.

Коньяк.И табак.Вкусная смесь. Запах человека, слегка попорченный болезнью… нехорошо, но терпимо.

- Он – единственный сын бургомистра… Ульмштольц… маленький городок, но бургомистр в нем – большой человек, - Диттер сделал шаг назад.

А я осталась.И как-то… тесновато вдруг стало в лаборатории.

- Чаю хочешь? - я зажгла спиртовку и набрала в колбу воды, закрепила на штативе. - Еще бабкин сбор… хороший… она в травах понимала.

- И не только в травах.

О да, артефактором бабушка была талантливейшим и, кажется, ее весьма разочаровывало, что ни сын ее, ни уж тем более я, не унаследовали ни толики таланта.Пара старых чашек, давным-давно изгнанных в лабораторию. Одна со сколом, вторая с отбитой ручкой. И к ним пара блюдец из разных сервизов.Чайная коробка.Чай.

- Только к чаю ничего… так значит, сын бургомистра?

- Ему было пятнадцать, когда он сбежал из дому и скрылся в храме, провел там ночь… и получил силу, которой мало кто обладает. Бургомистр, конечно, не слишком обрадовался. Он прочил Вильгельму иной путь…

…проторенно-политический, полагаю.Нужное образование.Папина поддержка… семейные связи и, как результат, кресло бургомистра по наследству, а с ним и забота о городской казне и семейном же благосостоянии… что-то как-то и думать невесело.

- Он пытался дать взятку, чтобы Вильгельма признали непригодным к обучению… потом, когда выяснилось, что деньги в данном случае не помогут,требовал перевести его в жрецы…

…сомнительная радость, вспоминая Монка, чье тело медленно разъедала сила света. Тьма в этом плане мало отличается, но темные хотя бы не скрывают правды.И не особо стремятся к высокой чести.

- Вы с ним не поладили?

Пару крупинок темного чая того сорта, который при хранении лишь становится крепче. Сушеные цветы кошачьей лапки…

- Он держался так, будто знал, что лучше всех… это ему ещё бы простили, – Диттер снова сел на диванчик и книгу взял. – Хуже всего, что он и был лучше всех… во всем… в учебе… на практике… в службе… я вечно во что-то вляпывался, а Вильгельм…

…закаленный годами семейного воспитания, получивший лучших учителей – вряд ли бургомистр экономил на образовании единственного ребенка, - обзаведшийся семейной поддержкой и божественным покровительством… почему бы и нет? Иногда быть лучшим просто.Но удовольствия это не доставляет.

-- Ему нравилось демонстрировать свое превосходство.

- А вы?

- Кто-то восхищался… кто-то терпел… я единственный, пожалуй, кто рискнул ему бросить вызов.

- И как?

- Он сломал мне руку, нос и выбил пару зубов. Правда, оплатил целителя… и заявил, что если я подберу сопли и займусь делом, то рано или поздно смогу продержаться больше минуты…

Прелестно.

- Он мне даже наставника нанял, - Диттер стиснул кулаки. - Хорошего… да что там, самого лучшего… и еще одного, по этикету…

Я рассмеялась.А у него глаз дернулся и… и он усмехнулся. А потом и улыбнулся.

- Да… теперь это кажется забавным… а тогда я мучился… нас многому учили и делали это на совесть, потому что иначе не выжить. Но я прекрасно понимал, насколько далеко мне до Вильгельма… и что я могу принять эту, как казалось, подачку, и вырасти над собой… или гордо отказаться.

- И что ты сделал?

Мне действительно было интересно.Пару листов мяты.Круглая ягода вороньего глаза, которая даст нужную нотку горечи. Пара крупинок перца. Ведьминские чаи далеко не всем по нраву, но я к ним пристрастилась.

- Вцепился в шанс… и получил бойкот. Меня стали презирать, считать, что я предал свои идеалы… не улыбайся, нам было шестнадцать… некоторым чуть больше. Мы сами себе рисовали жизнь и верили в принципы.

А он взял и отказался от них.На это требуется куда больше мужества, чем, стиснув зубы, гордо отвернуться от подачки.

- Спустя полгода я и вправду смог продержаться две минуты… и Вильгельм предложил стать постоянным спарринг-партнером. Не бесплатно, само собой… до этого для него нанимали профессионалов, но…

- Тяжело пришлось?

- Нелегко. Я сполна отрабатывал свои деньги.

Я сняла колбу с огня. Голыми руками, и Диттер было дернулся.

- Я не чувствую боли.

- Только боли?

- Только ее, - подтвердила я, наливая кипяток на дно чашки.

Пару капель.И ароматный пар клубится, но остается взаперти. Руны, нанесенные на фарфор, стерлись наполовину, но силы своей не утратили. А теперь довести до трети и дать отстоятся. Колбу же стоит вернуть на огонь.

- Извини, возможно, это не моего ума дела, - все же вопрос занимал меня несказанно. – Но куда ты тратишь деньги?

Инквизиторам платят и неплохо,ибо идея идеей, но золото никому ещё не мешало. Да, на домик в пригороде его бы не хватило, но на приличную одежду – вполне.… и сомневаюсь, что у кадетов была столь острая необходимость в деньгах, чтобы платить за них сломанными ребрами.Диттер покраснел.Определенно смутился.Неужели, ребенок? Незаконнорожденный или вроде того… очередная глупость юности, имевшая далекие последствия?

- У меня сестра есть, – тихо произнес Диттер, убирая книгу за спину. - Это не тайна… нас… двое было в той корзине, но дар достался лишь мне. Ее определили в приют… не думай, ее не обижали. Якоря нужны, чтобы не сойти с ума.

Или сделать это не сразу, как-то окупив сперва свое содержание и обучение.

- Мы часто виделись… до десяти лет даже жили в одном приюте… меня учили по отдельной программе. Ее и других девочек, которым не выпало жреческой метки, по другой… чтение, письмо… манеры… вышивка и все-такое… потом меня перевели в училище. А ее – в пансионат… там готовили компаньонок…почему-то мне вспомнилась та бестолковая девица, которая умудрилась выпустить себе мозги.

- Или гувернанток… и не важно, я не хотел, чтобы она шла кому-то в услужение. Нас ведь не только на магию натаскивали… обычные уголовные дела для начала… а там часто… компаньонки, гувернантки… особенно, если одинокие…

…и беззащитные.Уже не господа, но еще и не прислуга.Хорошее воспитание.Манеры. Один мой приятель был очень охоч до шлюх с манерами. Все повторял, будто бы с такими и чаю попить можно… будто у своей мамочки чаю не напился. Не понимаю, но…

- Еще на кружевниц учили или белошвеек… у кого склонность – швейное дело… но она… как бы сказать… она просто очень светлый и хороший человек.

А на этом денег не заработать.

- И я подумал, что я должен… что если у меня больше никого нет, то сделаю так, чтобы хотя бы Дита не нуждалась…

- Получилось?

Нет, мне и вправду интересно, оно того стоило? Но я доливаю кипяток до середины чашек. А спустя несколько мгновений и до краев довожу. Жаль, что к чаю в лаборатории только хлеб заплесневелый и еще, кажется, сухарики где-то были. Правда,теми сухариками и убить можно, но…

- Я купил ей дом. Небольшой домик в небольшом городке. Она нашла хорошего парня. Вышла замуж. У них пятеро детей…

…и поэтому Диттер по сей день отправляет жалование на содержание уже не только сестрицы, но и всей ее семьи.

- У них есть пекарня, - сказал он, словно подслушав мои мысли. - Доход небольшой, но семье хватает. Я открыл счета на имя девочек. Пополняю немного… к совершеннолетию наберется, чтобы оплатить учебу. Или приданое там… не знаю.

Не знает, но продолжает собирать.И возможно даже – есть в мире чудеса – его не просят о деньгах, но он все равно продолжает собирать, следуя давней не то привычки, не то уже весьма настоящей традиции. И все потому, что отчаянно хочет почувствовать себя нужным.Проходила.Знаю.Когда бабушки не стало…темные карточки с соболезнованиями, букеты и похороны, прошедшие быстро и незатейливо. А ещё огромный дом, в котором я осталась одна. Я всегда была одна, но после бабушкиной смерти как-то сразу и вдруг, резко ощутила это одиночество. И в какой-то момент испугалась.Показалось, что ещё немного,и я потеряюсь.

Что тогда?

…а тут письмо, наполненное почти искренним сочувствием. И тетушка рада принять меня… а ее дочь вздыхает и шепчет, что ей так жаль…

…и вторая тетушка тут же…

…и кузены не оставляют меня одну ни на минутку. И в их притворной заботе мне видится спасение. Я почти соглашаюсь позволить им, моим дорогим родственничкам, переехать в этот большой дом, где места хватит всем, а я… я получу большую семью.Разве не об этом я втайне мечтала?И одна тетушка дарит мне вязаные рукавички, а другая – уродливого вида теплые носки, потому что когда-то я пожаловалась, что в доме холодно и ноги мерзнут, а потом отходят тяжело, с болью… и в этом мне видится почти настоящая забота.

Что пошло не так? Я прозрела? Или скорее у них не хватило выдержки. Я ведь почти дошла… почти…

…неуклюжие ухаживания Полечки. Юстасик, сочинивший в мою честь поэму, которую он читает громко, с придыханием и выразительными взглядами. Кузина, шипящая на Полечку…

…приворотное зелье в чае.

…она все равно не заметит… ей будет лучше, если…

Пара подслушанных разговоров. И дядюшкино циничное:

- Долго девчонка не протянет…

Именно тогда, кажется, я увидела, каковы они на самом деле. И выставила всех вон.

- Что-то случилось? - тихо поинтересовался Диттер.

- Ты случился, – я уселась на кресло и вытянула ноги, закрыла глаза. Ведьминскому чаю нужно дать настояться, раскрыть подлую свою натуру, в которой сплелись одинаково и горечь, и сладость. - Ты жить не умеешь.

- Мне говорили.

- Поэтому и вляпался…

- Тоже говорили.

- Повторение для здоровья полезно.

- Его уже почти не осталось.

- Сестра-то хоть знает?

Молчит.Не знает, стало быть. Не сказал, побоявшись побеспокоить, нарушить чужую сахарную жизнь в пряничном домике. И… пускай. У каждого своя мечта. Ему вот, в отличие от меня, удалось свою воплотить. А деньги… что деньги? У меня их много, только счастливой я себя не ощущаю.

- Хоть письмо ей напиши, - посоветовала я, дотянувшись до полки, где хранились стальные перья. - А то ведь нехорошо получится…