МертваЯ

Глава 50

…за завтраком дядюшка сосредоточенно пытал сливовое желе. Он медленно втыкал серебряную ложечку, проворачивал, елозил ею по чашке, силясь отковырять кусок поприличней, и вытягивал его… желе сопротивлялось, дрожало и норовило сползти обратно в чашку.Вильгельм был мрачен.Диттер молчалив.И лишь Монк улыбался блаженной улыбкой истинного безумца.

- Все равно это кто-то из своих, – Фердинанд облизал ложку. – Статистически маловероятно, чтобы в столь… узкую семейную историю ввязался кто-то посторонний…

Ага, вот статистики нам для полного счастья и не хватает.

- Своих осталось немного, – я покусывала ногти. – Если отбросить меня и вас, а заодно и сестрицу, чтоб ей…

- Знаешь?

- К сожалению, - я сочла возможным пожаловаться. - Она пытается отобрать у меня титул и состояние.

- А они тебе нужны?

Допустим, состояние я в любой момент переведу на личные счета, да и предприятия переоформить несложно. Аарон Маркович, если возьмется, то ни один коронный суд после не докажет, что оно было иначе… майорат, конечно, не тронешь… однако если с умом подойти…Сами по себе земли – всего лишь земли.А заводы – отнюдь не только постройки… оборудование перевезти под предлогом проведения ремонтных работ. Кое-что прикрыть. Кое-что расформировать… преобразовать… да, если кто и может лишить меня состояния, то отнюдь не сестрица с нездоровыми ее амбициями.

Титул?Мне от него ни жарко, ни холодно… есть и ладно. А не будет…остается дом.Дома было жаль, потому что эта мелкая шлюшка вряд ли сумеет сохранить его. Даже не в этом дело. Вряд ли она захочет его сохранять… а храм как же?

- Еще не решила, – ответила я. – И в любом случае, я терпеть не могу, когда кто-то пытается меня обобрать… думаешь, Нинелия? Она ведь участвовала в том эксперименте. И отцу помогала…

Я поморщилась.Помогала она ему не только с научной работой. А если… она хотела занять место мамы. Хотела страстно, исступленно даже, если пошла на предательство.Сделка с дедом.И отказ от прав наследства… обидно? Еще как… а ведь матушка одарена, в отличие от тетки. Почему? Отец никогда не связался бы с женщиной, силы лишенной. Такая, если и родит ребенка,то с большой долей вероятности слабого. Следовательно, сила была.Была, была… и куда подевалась?

- Дядюшка, - я крутанула вилку в пальцах. - А ведь тетушка Нинелия раньше не была бездарной?

- Что?

Он моргнул.А мне подумалось, что, в отличие от прочих родственников, Фердинанд меня почти не раздражает. Я даже, пожалуй, не буду против, если он вовсе переедет сюда… пусть выберет себе комнаты…

- Ты ведь встречался с ней. Ну тогда еще… когда она была помоложе и…

И дядюшка покраснел.Отчетливо так покраснел. Выразительно. Интересно, с чего бы…

- Случайная связь… сам не понимаю, как произошло, – он все-таки соизволил признаться,и Диттер поперхнулся водой. – Она была миленькой… кудряшки… платьица такие в горошек.

Ага, платьица в горошек.С кружавчиками, наверное. Почему-то горошки с кружавчиками мужские мозги парализуют напрочь.

- Не слишком умна, но… всегда весела… щебетала, песенки напевала… она хотела, чтобы все друг с другом дружили…

…и именно поэтому залезла в постель к папеньке, укрепления дружбы ради. Как это я раньше не подумала…

- Я знаю, что они с Франсин не слишком ладили. И знаю, почему… но мне показалось, что Нелли раскаивается… все совершают ошибки. Она так искренне горевала…

…вот тебе и гений семейный.

Туда же… пара слезинок, жалобный тон и огорченная физия. И вот уж он уверен, что тетушка искренне горевала… если бы не вчерашний разговор, подслушанные девочкой, я бы, может, и поверила. Но… выкидыш… дети сами собой не заводятся.

- Однажды мы засиделись. Она оформляла бумаги… их вечно целая груда, а я пытался минимизировать число каналов… разговорились… и… как-то оно само… мне потом было неудобно.

Ага… а мне любопытно.Тетушка это нарочно?Почувствовала, что дядюшка к маме неровно дышит… или… а если ей срочно понадобилось забеременеть? А беременность не наступала… то ли детские болезни тому виной, то ли вмешательство высших сил… главное, что ребенок был нужен.Так почему бы не от дядюшки? Кровь-то частью общая.

- И знаешь… - он вдруг задумался. - А ведь и вправду… сила была… не сказать, чтобы яркий дар, однако имелся… она ему не слишком рада была…

Имелся стало быть.

- И у Фелиции…

А вот это полная неожиданность.

- Значит, - Вильгельм оторвал задумчивый взгляд от тарелки с овсянкой, – эта ваша родственница тоже участвовала?

- Ассистировала… подготовка ритуалов. Всякого рода хозяйственные мелочи… к примеру, мел закупить или свечи,или вот проследить, чтобы веревки доставили конопляные нужной толщины. У нее это неплохо получалось. Карты пациентов вела опять же…

Чудесно.Моя семья в полном составе искупалась в этом дерьме.

- Она была совсем слабенькой ведьмой. Как-то обмолвилась, что дар должен был перейти к детям…

Но не перешел.А куда подевался? Или никуда? Простенький амулет сокрытия, и вот уже никакой проклятый дар не смущает умы честных прихожан.Но почему? И…

- Надо брать обеих, - сказал Вильгельм, поднимаясь. - Потом разберемся.

И в этих словах имелся здравый смысл.

…тетушка Фелиция вязала носки. Она сидела в кресле-качалке, укрыв ноги клетчатым пледом.Небольшой домик, вполне симпатичный, надо полагать, по летнему времени. Даже зима не стерла терпкой этой пасторали. Розовые стены. Красная крыша с трубой,из которой поднимались аккуратные клубочки дыма. Деревца.Дорожка из желтого камня.Пара садовых скульптур того умильно-домашнего типа, которые у меня вызывают острые приступы зубной боли.Кружевные занавесочки на окнах и шторы в горошек.В горошек, мать его…Пушистые ковры.Вышитые подушечки. Фарфоровые пастушки и фарфоровые овечки. Целые стада этих гребаных овечек, занявших и каминные полки,и книжные,и даже махонький столик для игры в ломбер.

- Ах, дорогая, - тетушка взмахом руки отпустила служанку. - Как ты вовремя… я как раз собиралась пить чай… сегодня на удивление прохладно. Впрочем, зима у нас, если вы заметили, очень сырая… у меня кости ломит… а вы, вижу, простыли… мой младшeнький постоянно зимой простужался.

Кажется,тетушка не видела ничего странного ни в моем визите, ни в моем сопровождении.Она отложила вязание в аккуратную корзинку, украшенную разноцветными атласными ленточками. И только спицы воткнула в клубок как-то… очень уж выразительно.

- Присаживайтесь, господа… присаживайтесь… полагаю, у вас возникли ко мне вопросы… я всегда рада помочь матери нашей Церкви, - тетушка склонила голову и коснулась сложенными щепотью пальцами лба. Мол, помыслы ее чисты, а побуждения светлы.

Почему-то Вильгельм подчинился.Присел.И рядом на диванчик, обтянутый той же тканью в горошки, опустился Диттер. Дядюшка оседлал пухлую банкетку, а Монку досталось крохотное креслице, в которых только кукол усаживать, но жрец удивительным образом вместился, только поерзал, пытаясь устроиться поудобней.

Он вздохнул.И уставился на тетушку печальными очами. Она же зазвонила в колокольчик.

- Берта совсем от рук отбилась, – доверительно произнесла она. - Ах, дорогая… мне так жаль… так жаль… слышала о Мортимере… какой ужас…

Она покачала головой и языком цокнула.А ведь тетушка когда-то была красива. Она и сейчас могла бы выглядеть чудесно, если бы взяла труд, но… серое шерстяное платье сидело на ней мешком. Кружeвной воротничок лишь подчеркивал общую унылость ее наряда.Фартук и вовсе гляделся смешно.А темные чулки – нелепо.Вот лицо у тетушки округлое, мягкое. Черты правильные. И волосы хороши, вон до чего толстая коса получилась. А главное в них – ни следа седины… и спрашивается, отчего она не хочет заняться собой? Или…

- Как вы потеряли дар? - поинтересовался Вильгельм.

Надо сказать, выглядеть он стал куда как лучше. Глаза все еще красноваты, но носом уже не хлюпает, да и вернулась в движениях былая резкость.

- Дар? – тетушка взмахнула ресницами, а пальцы ее пробежались по ряду булавочек, воткнутых в карман платья. – Какой дар?

- Ваш, - Вильгельм поерзал и ткнул Диттера локтем. - Подвинься. А вы говорите… вы не стесняйтесь… вы ведь были второй ученицей в Салемской ведьминской школе. Подавали большие надежды…

Второй ученицей?В одной из старейших и славнейших школ Империи? Да быть того не может… или… или я до отвращения мало интересовалась жизнью своих дражайших родственников. И ладно бы настоящей,так ведь прошлое, оказывается, куда как интересно.

- Ах это… - взмах руки.

Мол, какие глупости… кто ныне будет вспоминать о временах былых…

- Вам мало не хватило, чтобы достичь успеха вашей сестры, фрау Агны…

Сестра? А… А кем я полагала тетушку Фелицию? Нет, родственницей дальней, это верно, но вот… сестра… родная…

- Она не спешила предавать это родство огласке, верно? Почему?

- Потому что не хотела делиться.

- Чем?

- Всем, – тетушка дернула плечиком. – Она с детства меня терпеть не могла… всегда самая лучшая… одаренная… талантливая… умная… а я так… существую исключительно для того, чтобы ей было кем покомандовать… Агна обожала играть с людьми. А на мне училась.

Чай подали.Темный поднос. Заварочный чайник с трещинкой и пухлая мягкая кукла, почти съехавшая с него. В юбках куклы прятались мелкие разномастные чашки. Позвякивали ложки.

- Было время, когда я верила ей… хотела стать такой, как она… не понимала, что Агна второй себя не потерпит рядом. Нет, она получала удовольствие, показывая, что я, конечно, неплоха, но она – много лучше… всегда вторая… везде вторая… школа? Это пустяки… знаете, с детства у меня не было ничего моего… игрушки? Те, что остались от нее… платья? Зачем мне новые, если Агна носит свои аккуратно… подруги… стоило появиться кому-то, кто обращал внимание на меня,и тут же возникала Агна во всем своем великолепии. И мои подруги быстро забывали обо мне… мужчины… - грустный смешок.

О да, о мужчинах, полагаю, и упоминать не стоит.

- Когда я училась в школе, за мной начал ухаживать один паренек. Он был такой милый… смущался и вообще… он приносил цветы и писал записки. Он… он говорил, что есть только я, что других не существует, но стоило ему увидеть Агну и…

…цветы с записками достались бабушке…

- Мне было шестнадцать, когда она объявила о помолвке. Я обрадовалась. Если у Агны будет муж,то она, наконец, отстанет от меня… как бы не так… могла бы понять, что ей всего и всегда будет мало. Муж? Пускай, но и те, кто окружал меня… знаете, с ее подачи меня считали дурочкой, причем все… родители… приятели… или вот ее супруг. Умный мужчина, а верил ей, как себе. И тоже решил, что я – ничтожество…Она подняла кружку и поднесла к губам.

- Берта заваривает отличный чай… а сила… куда ей деваться-то то? При мне она, - тетушка подцепила пальцем тоненькую цепочку и дернула.

Амулет, стало быть.Цепочка, правда, с первого рывка не поддалась, несколько смазав драматичность ситуации, но тетушку это не остановило.Она отставила чашку и рванула.Швырнула на пол.

- Как я устала, – пожаловалась она. - Если бы вы знали, как я устала… от всего этого… тебе повезло, деточка, что ты никого не застала в живых… Агна же была достаточно сильна, чтобы отвадить прочих. Она сама тебя уродовала.