Маленький детектив

— Но, позвольте, отчего наши ученые не признают в этих «волшебных» вещах машину? — помотал головой Морби.

— Да потому, что понятия не имеют, как эта самая машина может выглядеть. Машины же — даже если и находятся в полностью исправном состоянии, возможно, просто нуждаются в том, чтобы их элементарно включили.

Теперь о пирамиде жреца бога Яха, где двадцать лет назад пропала моя дочь, местные жители считают ее посвященной луне, а Лилит пропала в полнолуние и нашлась, заметьте, тоже в полнолуние. И если представить, что машина все это время находилась в пирамиде, кто сказал, что она не сработала, когда моя бедная девочка подошла к ней?

— Но ведь были и другие полнолуния, — прошептал ошеломленный такими гипотезами Александр.

— Были, но, возможно, внутренний календарь машины установлен на определенные даты, — парировал Себастьян. — Потом, я не исключаю, что возле пирамиды и прежде исчезали люди, но что это были за люди? Крестьяне? Бандиты? Бродяги? Кто станет их искать? — Он повел плечами. — Но моя дочь — дочь известного ученого — статьи выходили из номера в номер.

Лилит пробыла двадцать лет на другой планете или в другом мире и вернулась, не постарев ни на день. И если бы сейчас она появилась передо мной тридцатилетней женщиной, которая бы предъявила убедительные доказательства своей подлинности, я, пожалуй, не поверил бы ей. Но то, что она ничего не утверждает, не пытается что-либо доказать, и что она именно такая, как была… — Он развел руками.

— Как те люди, что попадают в страну фей, — Александр обвел взглядом собравшихся.

— Совершенно верно, молодой человек, кстати, мы знакомы?

— Я несколько раз нанимался во время ваших экспедиций. — Он поспешно опустил голову, снова стараясь сделаться меньше и незаметнее.

Нортон пристально посмотрел на Александра, но, должно быть, так и не припомнил его.

В этот момент входная дверь распахнулась, впустив внутрь дома тоненькую девочку в белом платье и шляпке с широкими полями, вслед за ней шла высокая сухопарая дама в платье гувернантки и в шляпе с вуалью от пыли.

— Папа, с нами сейчас такое приключилось, такое! Ты не поверишь. — Лилит подбежала к отцу, но, заметив гостей, остановилась, выпучив на незнакомцев голубые лучистые глазки. — Пардон, — она сделала торопливый книксен, — я думала, папа один. Здравствуйте!

Морби, Нарракот и Александр одновременно поздоровались, при этом от внимательного Морби не укрылось, что их проводник скрестил пальцы правой руки, жест, отгоняющий зло.

— Иди к себе, Лилит, я поговорю с господами, и мы продолжим утреннюю партию в шахматы. — Себастьян попытался увести дочь, но она и не подумала подчиниться.

— Когда мы возвращались с рынка, к нашему авто вдруг подбежал мальчишка, который… — Она покосилась на Александра.

— Это очень интересно, Лилит, но я же сказал, чуть позже, что подумают о нас господа.

— А если я потом забуду? — Девочка прикусила нижнюю губку. — Я так много всего важного забываю, что…

— Хорошо. Что сказал тебе этот мальчишка или что сделал? Он не обидел тебя? — встревожился отец.

— Он назвал маленькую мисс по имени, — поддержала свою подопечную гувернантка, — при этом он бежал за машиной и требовал, чтобы она вспомнила его. Очень долго бежал, я велела водителю ехать быстрее, не пристало девочке из хорошей семьи якшаться с уличным отребьем, но он долго не отставал и все время повторял свое имя — Тимми Олдон, Тимми Олдон из приюта Святой Марты. Вот.

— Я хорошо знаю Тимми Олдона. — Себастьян почесал бороду. — Каждый месяц я высылаю в приют заранее оговоренные с советом попечителей суммы и несколько раз нанимал детишек помогать мне с разбором трофеев здесь, а также вывозил некоторых на раскопки. В Каире нет работных домов, куда могли бы поступать сироты, и им дают возможность устраиваться на временные заработки. Тимми — прекрасный мальчик, будущий археолог, но откуда он может знать тебя?

— Понятия не имею. — Потное личико Лилит залила краска. — Но, может быть, он знает, где я была все это время? Вдруг он помнит то, чего не могу вспомнить я?

— Мисс Смит, прошу вас, уведите Лилит в ее комнату и дайте ей холодного чая. Обещаю, что сегодня же найду Тимми Олдона и поговорю с ним. — Он нежно поцеловал дочь, присев перед ней на корточки.

Когда мисс Смит и Лили покинули их, Себастьян предложил гостям вернуться в гостиную.

— А что рассказывала Лилит о своем путешествии? — осторожно продолжил Морби. — Как она описывает место, в котором находилась?

— Ни единого слова. — Себастьян снова налил себе и протянувшему к нему чашку Нарракоту. — Она помнила свое имя и то, что жила с папой, но мое лицо не показалось ей знакомым. Еще бы, я так постарел… Собственно, она помнила только голос отца, читающего ей египетские мифы. Это моя вина перед дочерью, я повинен в том, что она не сохранила в памяти ничего, кроме своей комнаты, где она целыми днями сидела в ожидании, когда я уделю ей время. Печально, признаться, я разрешал Лилит находиться в моем кабинете, и она старалась делать это тихо, чтобы не мешать мне. Обычно она читала или рисовала на маленьком, поставленном для нее столике, иногда я действительно читал ей сказки. Но большую часть времени бедняжка была обречена видеть спинку моего кресла. Поэтому, когда судьба подарила мне второй шанс, я принял решение оставить раскопки и все оставшееся нам время посвящать друг другу. На самом деле не такая уж и большая плата, учитывая, что я не собираюсь оставлять научную работу. Просто не буду больше заниматься раскопками. Ничего страшного, стану писать статьи для научных журналов, давно просят, или засяду за книгу.

— Есть ли какие-нибудь другие доказательства того, что найденная девочка действительно является вашим ребенком? — Нарракот казался сбитым с толка.

— Если я скажу вам, что помню ее родинки, вы мне поверите? Отцы редко имеют возможность видеть своих дочерей без платья и чулок. Если бы у нее была мать, она могла бы сказать об этом более определенно. — Он пожал плечами. — Мне кажется, вполне достаточно и того, что я это чувствую.

— Почему вы бросаете раскопки? — вдруг заговорил Александр. — Вы бы могли взять Лилит с собой, как тогда?

— Чтобы очередная пирамида со спрятанной в ней машиной еще раз украла моего ребенка? — Себастьян горько усмехнулся. — Благодарю покорно.

— Не могли бы мы сейчас пройти к Лилит и поговорить с ней? — Морби поднялся со своего места вслед за хозяином. — Мы бы задали ей вопросы в вашем присутствии и ушли по первому вашему слову.

— Поговорить? — Себастьян задумался.

— На следующий год мы собирались вновь посетить Египет, но на этот раз вместе с семьей археолога Питри, у которого растет славная внучка возраста Лилит, девочки могли бы подружиться. — Неожиданно для себя Эдмонд Морби проникся сочувствием к этому сильному, но такому ранимому человеку.

— Подружка — это хорошо, но год — слишком долгое время, — задумался профессор. — Дело в том, что у Лилит редкая болезнь…

— Вы о туберкулезе? Что же в этом редкого? — Нарракот пожал плечами. — Я бы даже сказал, бич XIX–XX столетий.

— Доротея вам и об этом сказала. — Себастьян грустно улыбнулся. — Я постарался, чтобы эта информация не просочилась в газеты. Нет, я о другом — память Лилит держится не более одного месяца, а потом нам всем приходится знакомиться с ней заново.

— Как это может быть? — удивился Морби.

— Ну, однажды она просыпается с чистой памятью. Почти с чистой. Она не забывала пока что буквы и не утрачивала способности читать и писать, она помнит, что такое платье, стул, что еду надо есть, а по лестнице подниматься и спускаться, но она забывает людей, с которыми общалась. Когда это произошло в первый раз, я был так поражен, что выписал врача из Лондона. По этой причине я тоже боюсь надолго оставлять мою девочку, хочу быть с ней, когда она опять все забудет и начнет знакомиться с миром заново.

Все какое-то время молчали.

— Простите меня, господа, но сейчас я бы хотел съездить в приют Святой Марты и переговорить с Тимми.

— Мы могли бы поехать с вами, — немедленно среагировал Нарракот.

— Послушайте меня. — Морби откашлялся и, наклонившись вперед, какое-то время всматривался в светлые глаза профессора. — Вам вовсе необязательно взваливать всю работу только на свои плечи. Я понимаю, сейчас вы чувствуете себя одиноким воином, защищающим свою крепость и свою дочь от враждебного мира. И я не могу не поддерживать вас в этом благородном деле. Вы, безусловно, правы, как был бы на вашем месте прав любой отец. Но… — Он сделал паузу. — Конечно, я не готов признать фантастические идеи относительно машины для перемещения и насчет оживших мертвецов. Хотите знать, во что лично я буду верить в этой истории? И какую версию, если понадобится, поддержу в любом суде мира?

Себастьян принужденно кивнул.

— Я верю в то, что ваша настоящая дочь пропала или провалилась под землю и была завалена камнями двадцать лет назад.

— Она не могла провалиться, — спокойно возразил Себастьян, — понимаете… — Он поднялся и, подойдя к стоящему у стены сундучку, извлек оттуда свернутый в рулон лист бумаги. — Ага, вот он. — Профессор развернул лист и расправил его на столе, подперев углы графинами с напитками. — Это пирамида в разрезе, не та пирамида, возле которой в свое время пропала Лилит, да это и не важно. Предположим, что вот здесь вход, а здесь та самая камера, которую взорвали двадцать лет назад эти варвары. Видите?

Итак, взрывчатка разнесла вот этот кусок стены и потолочное перекрытие над ним, при этом тот, кто находился в момент взрыва в пирамиде, был либо засыпан камнями, либо действительно провалился в одну из имеющихся там ловушек. Так?

Мужчины сгрудились вокруг схемы.

— Мой брат Габриэль преследовал грабителей, которые зашли раньше него в пирамиду и заложили взрывчатку. Получается, что они в пирамиде. — Он ловко поставил чашку Морби в центр рисунка. — Предположим, чашка — грабители, а он… — Себастьян поднял чашку Нарракота и водрузил ее туда, где был обозначен вход. — Габриэль вошел в пирамиду вслед за ними, его взрыв застал практически на пороге. Что же до Лилит, Габриэль видел ее где-то далеко, возможно, выходящей из лагеря. Чашка Александра была поставлена в нижней части чертежа. В момент взрыва она в лучшем случае только-только подходила к пирамиде. В этом случае ее могло отнести в сторону взрывной волной или убить камнями, потому что, если бы она вошла в пирамиду, то там…

— Она наткнулась бы на Габриэля и их нашли бы вместе, — закончил за него Морби.

— Вот именно, — победно улыбнулся Себастьян. — Я допускаю, что ее могло убить или контузить прилетевшим камнем, но тогда ее бы нашли люди из лагеря или я сам. Куда она делась?

— Ее могли забрать с собой рабочие, — неуверенно предположил Александр.

— Последнее маловероятно, потому как все местные знают, что расхитителей гробниц полицейские стреляют на месте, не отягощая суд лишней работой. — После того как взрыв унес жизни нескольких грабителей, остальные поспешно сгребли сокровища и поспешили как можно скорее покинуть пирамиду жреца бога Яха, так как они знали, что на рассвете я явлюсь туда, чтобы проверить, все ли готово к встрече важных гостей. И, увидев, что они учинили, отправлю свою охрану на поиски. Именно так я и поступил.