Маленький детектив

А теперь представьте, господа, ворам нужно убраться как можно дальше от пирамиды, при этом тащить на себе сокровища. Автомобиля у них не было. Что же, они станут тратить время на похороны тела моей дочери? Абсурд. Или, если она осталась жива, заберут ее с собой с тем, чтобы продать в какой-нибудь гарем? Разумеется, красивая белокурая девочка ценится весьма дорого, но не дороже же сокровищ, которые они должны были вынести на себе. Добавьте к тому, что Лилит будет сопротивляться, кричать, что ее похитили. Везти ее через границы рискованно, светленькую английскую девочку — слишком приметную, чтобы не вызывать расспросов. Их должен был остановить первый попавшийся на пути полицейский, да что там, первый европеец!

— Светлые волосы можно было бы перекрасить? Кожу замаскировать, — попытался возразить Александр.

— Можете представить себе компанию мародеров, которые, еще не до конца придя в себя после взрыва, перекрашивают кому-то волосы или накладывают грим. Нет, моя дочь пропала бесследно из этого мира, где ее искали, и теперь появилась.

— Хорошо, тогда я снова предложу свою версию, — не унимался Морби. — Предположим, что ваша дочь осталась жива, но не провалилась в другой мир, в это я не в силах поверить, а действительно была похищена. Предположим… — Он сделал примиряющий жест. — Что дальше? Я верю, что она могла выжить, о ней, как о редком и очень дорогом товаре, прекрасно заботились, она выросла и родила дочку, которую назвала Лилит. Я верю, что дочь вашей дочери вполне могла быть невероятно похожей на свою мать. — Он пожал плечами. — Обычное дело.

Себастьян слушал Морби, тяжело дыша.

— Таким образом, сейчас в вашем доме проживает, не ваша дочь, а…

— Моя внучка… — профессор присел на диванчик, почесывая бородку. — То есть вы хотите сказать, если я признаю Лилит не дочерью, а внучкой, от меня все отстанут, и я смогу без помех передать ей свое состояние? При этом я волен продолжать считать, что она моя потерянная дочь. А что, мне нравится!

— Даже если вы не признаете ее родной, но официально удочерите, вы сможете оставить ей все, что пожелаете, — включился в разговор Нарракот.

— Мне это действительно нравится, — повторил Себастьян. — А знаете что, господа, передайте Доротее, что я сам оплачу ваше расследование. Если я в любом случае смогу не расставаться с моей Лили, кстати, после возвращения она так себя называет, ничто ведь не помешает мне начать расследование, целью которого установить, где прежде жила моя внучка. В первые дни Лили действительно иногда вспоминала детей, с которыми якобы когда-то жила. Тогда я думал, что она припоминает свою жизнь в другом мире, но теперь я понимаю, что это ведь мог быть сиротский приют. А действительно, если она сбежала из дома, где жила и потом слонялась по улицам, неудивительно, что ее как сироту приняли в приют для таких детей. Я должен немедленно поехать туда! — Он вскочил.

— Давайте разделимся. — Морби почесал подбородок. — Вы пойдете к дочери и выясните у нее все про ее сегодняшнюю поездку и встречу с этим Тимми, а мы тем временем посетим приют Святой Марты и попробуем встретиться там с этим мальчиком. Можете что-нибудь рассказать о юном мистере Олдоне?

— Тимми — прекрасный мальчик, я несколько раз брал ребят из приюта на раскопки, кроме того, они помогали мне здесь, но Тимми, если другие работали за еду и небольшие суммы, которые по договоренности я выплачивал им, Тимми хотел только читать мои книги и говорить об археологии. Если бы мальчик жил в Англии, со временем он мог бы рассчитывать на стипендию Лилит, позволяющую ему учиться в лондонском университете. В прошлом году я даже подумывал взять его к себе и воспитывать как сына. Но когда я уже почти что собрался поговорить о нем с монахинями, я испытал такой стыд, вдруг показалось, что таким образом я предаю память моей дорогой Лилит. Вы понимаете, как будто бы я меняю ее на мальчика. Я испугался, что Тимми с его жаждой знаний, с его вопросами, ну, вы понимаете, займет место Лилит, что я перестану искать ее. — Себастьян тяжело вздохнул.

— Мы сейчас же отправимся в приют Святой Марты и поговорим с Тимми и другими детьми, — пообещал Нарракот.

Себастьян позвонил в колокольчик, и явившийся на зов дворецкий получил приказ срочно подготовить выезд, тем временем Нортон выписал чек, который вручил Морби.