Любовь дьявола

Глава 1

— Алек дай мне слово, что исполнишь мою последнюю волю. Я чувствую близость смерти.

— Не говори так Карина. Ты родишь нашего ребенка, и мы будем счастливы. Я уговорю твоего отца дать согласие на наш брак.

— Поздно Алек.

Женщина закричала от пронзившей ее боли. Черные кудрявые волосы разметались по подушке. Бледное личико покрылось холодным потом. Большие бирюзовые глаза, обрамленные длинными ресницами, с любовью смотрели на Алека. Алек крепче сжал ее руку.

— Я люблю тебя Карина. Я сделаю все, о чем ты просишь, только не бросай меня. Ты нужна мне, моя девочка.

Но Карина уже не слышала его, она потеряла сознание. Все закружилось перед глазами Алека, пол уходил из-под ног, сердце сжалось от страшного предчувствия. Доктор дотронулся до плеча Алека.

— Милорд, спуститесь в гостиную, отдохните. Вы ничем ей не поможете. Вторые сутки вы на ногах, на вас лица нет.

Алек вошел в большую светлую комнату. Она была шикарно, со вкусом обставлена и весьма уютна. Повсюду стояли цветы, наполнявшие ее ароматом. Но граф ничего не замечал, он рухнул в кресло, и устало прикрыл глаза. Очнувшись от кошмарного сна, Алек встал навстречу приближающимся шагам. Дверь без доклада резко распахнулась. На пороге появился высокий стройный мужчина лет сорока пяти. Он ворвался вместе со слугой. Строгий взгляд закаленного воина обжег Алека.

— Милорд, я говорил ему, что вы не принимаете, — дрожащим голосом оправдывался слуга, — но он и слушать не стал, оттолкнув меня силой.

Граф и незваный гость с ненавистью уставились друг на друга. Наконец незнакомец прервал молчаливый поединок.

— Где моя дочь?

— Я вам говорил, что не вы, ни кто другой не отнимет ее у меня. Я люблю ее. Она моя, моя, — ответил граф.

Герцог Раштон устало опустился в кресло и тихо спросил:

— Она родила ребенка?

— Нет, — также тихо ответил Алек.

Вдруг оба мужчины услышали душераздирающие крики на верху. Они как по команде бросились по лестнице и ворвались в спальню. Доктор держал прекрасного младенца, который орал во все легкие. Он быстро отдал малыша служанке, а сам вернулся к Карине.

— У нее кровотечение, Мария, неси белые простыни.

Алек стоял на коленях возле кровати и нежно держал в своих руках ее ослабевшую, безжизненную ручку, словно пытался вдохнуть в нее свою силу, но Карина угасала на глазах. Герцог с болью в сердце смотрел на умирающую дочь. Она с трудом открыла глаза, с любовью посмотрела на Алека и еле слышно произнесла:

— Прощай любимый. Не забудь, о чем я тебя просила. Отец.

Герцог быстро подошел к кровати, слезы застилали ему глаза.

— Подайте друг другу руку.

Мужчины беспрекословно выполнили ее просьбу.

— Хочу увидеть сына, назови его Рафаэлем.

Служанка тут же поднесла ребенка. Малыш мирно спал, чмокая губками.

— Оденьте ему мой медальон, — прошептала Карина.

Побелевшие губы тронула улыбка и застыла на ее прекрасном, умиротворенном лице.

Несколько дней Алек не выходил из кабинета. Потеряв счет времени, он машинально ел и пил, не желая никого видеть и слышать. Жизнь утратила для него всякий смысл. Несколько раз рука тянулась к кинжалу, но тут же всплывал образ любимой и безмолвный взгляд настойчиво напоминал «Алек, ты обещал».

Грег бесшумно двигался по кабинету, чтобы не раздражать хозяина. Он понимал и разделял его боль. Алек вырос на его руках. Именно Грег скрывал его шалости от отца и баловал. А теперь его любимца постигло горе, и он всем сердцем старался помочь ему. Грег поставил поднос с письмами и обратился к хозяину.

— Ваша почта, милорд, вероятно, здесь есть и неотложные послания, на которые вы захотите ответить немедленно.

Алек молчал, даже не взглянув на кучу писем. Грег выждал несколько минут и продолжал.

— Герцог Раштон просит вас поговорить с ним и решить очень важный для вас обоих вопрос. Что мне ему сказать?

Алек молчал. Он еще не был готов к разговору с герцогом. Он ничего не успел обдумать из сказанного Кариной и тем более решить, но говорить об этом Грегу не собирался. Грег снова выждал несколько минут и, убедившись, что ответа не будет, продолжал говорить.

— Милорд, ваш ребенок просто прелесть. Он нуждается в вашей любви и отцовской заботе. Может быть, позволите принести и показать вам его. Вы же не видели его с рождения, он понравится…

Но Алек надтреснутым голосом перебил его.

— Этот ребенок не нуждается в моей любви. Он чужой.

— Да как вы можете такое говорить, милорд? — возмутился Грег. — Мне ли не знать кто отец ребенка?

— А я и не утверждаю обратного, ребенок рожден от меня, Карина пришла ко мне невинной.

— Так почему вы говорите, что он чужой?

— Он не может принадлежать мне, Грег. Карина не обвенчалась со мной, он незаконнорожденный. Она просила отдать его ее отцу, когда ему исполнится восемь лет. Этот дьяволенок лишил меня счастья, и я не могу ему этого простить. Он получит должное воспитание и обучение до того как уедет к деду, но только не мою любовь.

— Вы сошли с ума, милорд, — не унимался Грег. — Отдать свое дитя.

— Замолчи, Грег. Так хотела Карина, и я выполню свой долг.

— Милорд, Карины нет, а есть вы и ваш ребенок. Если вы признаете, его он будет законнорожденным, вашим наследником.

— Ты ошибаешься, Грег, есть я, мой ребенок, его дед и клятва Карины королю. Он отдан королю еще до рождения. Я сам многого не понимаю в этой истории, но слово сдержу. Скажи герцогу, что завтра, после обеда я жду его в кабинете.