Джо и Лори

17. Сердечные страдания

На следующий день, пока Джо успокаивала себя мыслью, что даже сам Диккенс тронулся бы рассудком с таким привередой, как Найлс, в дверь ее чердака постучался никто иной, как сам Теодор Лоренс.

Она отворила дверь, ожидая увидеть Эми с чашкой чая и тостом, но перед ней стоял Лори с грустным лицом и раскаянием в глазах.

– Мистер Уэллер просит аудиенции у мистера Снодграсса, – выдал он. Несмотря на то, что он старался придать голосу беззаботность, его лицо говорило совершенно о противоположном: Лори был серьезен.

Она боялась серьезного Лори. Ему совсем не шла серьезность.

Джо как раз начала размышлять о том, не сжечь ли последний черновой вариант рукописи, когда появился Лори. Вместо этого ей пришлось поднять на него глаза и с привычным раздражением произнести:

– Здесь не Пиквикский Клуб, Тедди. Я работаю.

Он сел на ворох тряпья, и его колени оказались практически возле ушей.

«Когда он успел так вырасти? – подумала Джо. – Сколько времени прошло с тех пор, как он был здесь последний раз?»

– Мег сказала, что ты уже дописала книгу.

Джо клятвенно заверила себя, что больше никогда ничего не станет рассказывать Мег до конца жизни.

– Дописала, – ответила она. – Но Найлс свел все мои усилия на нет. Придется начинать все заново. В очередной раз.

– О, – выдохнул Лори, рассматривая кипу бумаги на перевернутом вверх дном тазу и венчающее пирамиду грязное перо. – Мне жаль это слышать.

– А мне-то как жаль.

На секунду повисло молчание.

Он посмотрел на нее.

– И что со мной произошло в новой версии?

– Погиб от рук уличных бандитов, – с улыбкой ответила она.

– Вот как? – у Лори загорелись глаза. – Защищая твою честь?

– Отказавшись пожертвовать пенни на бедность, – сообщила она почти с радостью в голосе.

Лори поморщился.

– Взяла и выставила друга скупердяем.

– Друга? – прищурилась Джо. – А разве ты мне друг? Друзья не пропадают на месяц из-за обычной ссоры.

Стоял сентябрь, воздух был свежим и бодрящим, но на чердаке царила августовская влажность, возможно, из-за слез Джо по поводу последнего черновика.

Лори приложил руку к сердцу и слегка поклонился.

– Поэтому я здесь. Хотел попросить у тебя прощения. Прости меня за все, я вел себя как идиот.

Джо кивнула.

– Наконец-то ты сказал что-то, с чем я полностью согласна.

Он встал и по-свойски закрыл дверь, и на миг ее снова охватила паника. Что бы он сейчас ни собирался ей сказать, это вполне можно было сделать и при маме с сестрами.

Джо уставилась на свои бумаги.

– Дверь обязательно закрывать?

Лори вздохнул и повернулся к ней с угрюмым выражением на лице.

– Боюсь, что да.

Возможно, ошибка состояла в том, что она подпустила его слишком близко, а он все неправильно понял. Парням нравится шутить о том, что девушки вечно падают в обмороки, постоянно болтают о романтике и любви, но в глазах Джо они сами – особенно Теодор Лоренс – вели себя не менее глупо, чем любая знакомая ей девушка.

Словно в подтверждение ее точки зрения он сел на перевернутую корзину и сказал:

– Я сожалею, что мы поссорились, Джо. Сожалею обо всем. Думаю, я просто тебе завидовал.

Она избегала смотреть ему в глаза.

– Завидовал? Чему?

– Всему. Твоим книгам. Твоей свободе, скорее всего. Той дистанции, которую ты соблюдаешь от всего того, что отвлекает от твоего искусства.

Джо слушала.

– Ты можешь продолжать писать, а я вынужден забросить музыку и поступать в университет. Кругом одни сплошные дела, и всем наплевать на то, чего мне действительно хочется.

Внезапно ее наполнила злость. Джо была готова отрезать себе волосы и переодеться в мужскую одежду лишь бы ее приняли в университет.

У ног Лори лежал целый мир: деньги, путешествия, положение в обществе, куча возможностей, о которых Джо могла только мечтать, – а он говорит о том, что предпочел бы вместо этого сидеть каждый день в темноте, по нескольку раз переписывая одну и ту же проклятую книгу из-за прихотей редактора?

Джо никогда не упустила бы такую возможность, как учеба в Гарварде. Сколько книг там можно прочесть, сколько нового узнать! А он тут жалуется, будто его в тюрьму отправляют.

«Деньги достаются не тем людям», – подумалось Джо. Глупый мальчишка, совсем не ценит щедрость своего деда.

Джо отложила перо в сторону.

– У меня к тебе предложение: я поступлю в Гарвард вместо тебя, а ты будешь сидеть здесь и писать книгу.

– Договорились. – Он протянул ей руку для пожатия. – При условии, что это будет концерт, а не книга. И что сочинять его буду за фортепиано, а не этим жутким узеньким столиком.

Тоска в его глазах смягчила гнев. Потому что глубоко в душе она знала, что все это существовало на самом деле: права и возможности, печаль и утрата.

«Музыка для него – замена матери, по которой он скучает. Жизнь, которую ему никогда не изведать. Книга, которую я не могу вспомнить, как писать».

Джо ответила ему крепким рукопожатием.

– Что ж, теперь мне осталось отрезать волосы и сделать из них женский парик для тебя. И с грудью надо будет что-то придумать…

Он рассмеялся, не понимая, что шутка это только лишь отчасти.

И не отпуская ее руки.

– Я надеялся… – начал он, потом отвернулся к окну. По его лицу скользнула неуверенность.

Снова повернулся к ней, пытаясь разобрать мысли девушки, маячившие на лице. Пауза затянулась.

Если он ждал от нее призыва к продолжению, то ждать ему придется долго.

На чердаке, казалось, стало еще тише, чем обычно. Джо слышала, как бьется ее сердце. Внизу, в гостиной, Мег и Эми спорили о чем-то за чашкой чая. На улице заливалась лаем собака, устроившая погоню за белкой вдоль пыльного переулка: она лаяла, как сумасшедшая, но этот звук нравился Джо больше, чем то, что ей скоро предстояло услышать.

Она видела это по его лицу; несмотря на недавнюю ссору, Лори по-прежнему продолжал думать о романтических отношениях и о ней.

«Глупое капризное сердце, как можно так ошибиться с выбором?»

– Я надеялся, – снова начал он, – что за время нашего пребывания на Манхэттене мы придем к… к пониманию.

– К пониманию чего? – поинтересовалась она, вздернув бровь.

Лори неожиданно обнаружил что-то крайне увлекательное на носке своей левой туфли.

– Будущего, – продолжил он. – Нашего будущего. Твоего и моего. Я пытался поднять этот вопрос в поезде по дороге домой…

«Упрямый мальчишка!»

– Ой, Тедди, давай не будем! – простонала она. – Я же уже сказала…

Его лицо вспыхнуло.

– Будем, Джо. Будем, и ты меня выслушаешь. Убегать от этого бессмысленно, нам придется поговорить, и чем скорее, тем лучше для нас обоих, – взволнованно затараторил он. – Я пытался сделать это в Нью-Йорке, и не раз. Ты мне не позволила. Но это необходимо сделать, старушка. Пожалуйста, послушай.

Джо глубоко вздохнула и подняла руки вверх. Неизбежное случилось, и сейчас ей нужно было покончить с этим раз и навсегда.

Лори продолжал:

– Я полюбил тебя с самой первой встречи, Джо. Это случилось помимо моего желания: ты всегда была такой привлекательной. Я много раз пытался объясниться, но ты меня не слушала. Даже отказалась надеть платье, которое я заказал специально для тебя. Но сейчас ты меня выслушаешь и дашь ответ, потому что продолжаться так больше не может. Я не собираюсь откладывать это до тех пор, пока не вернусь из Гарварда. Ты можешь повстречать кого-то в мое отсутствие, а я не могу этого допустить, Джо. Не могу. – Он встал перед ней на колени и взял ее руку в свои.

– Я думала, ты поймешь! Хотела избавить тебя от этого, – сказала Джо. Ситуация оказалась намного сложнее, чем она себе представляла. Джо попыталась его оттолкнуть задрожавшими руками.

– От чего избавить? – умоляюще спросил он, не поднимаясь с колен.

– От меня, – бесхитростно ответила Джо.

«От моих трудностей и проблем, от перепадов настроения. Моего странного характера и от особенностей карьеры. Моей неспособности жить, как все остальные люди на этой земле…»

– Джо.

У нее заблестели глаза.

– Мне жаль, что я настолько важна для тебя, не в этом плане.

– Бесполезно, Джо: это правда. Ты мне очень важна. Я знаю, что недостоин тебя, но надеялся, что ты полюбишь меня, думал, что… – Лори запнулся от нахлынувших на него чувств, неподвластных контролю. Джо тоже не могла сдержать слез.

Он перевел дух и продолжал:

– Я люблю тебя, Джозефина Марч. Всегда любил и всегда буду. Думаю, ты сама это знаешь и тоже любишь меня. Я читал твою книгу, Джо. Там же все ясно как божий день. Я и ты. Мы созданы, чтобы быть вместе.

– Тедди?! – Джо была поражена. – Ты читал мою книгу?

– Конечно, – ответил Лори с таким видом, будто его ужасала одна только мысль об обратном. – Мне понравилось. Как нравится все, что ты делаешь. Ты замечательный писатель.

Джо зарделась, в волнении не зная, куда девать руки.

Естественно, Лори читал книгу. Ведь они были лучшими друзьями. Это его признание по-настоящему тронуло ее. Конечно же, она знала, что нравится ему, но до сегодняшнего дня не подозревала, что и книга – тоже.

Она не могла точно сказать почему и что это меняло, но меняло многое. Возможно, дело было в той правде, которая открывалась благодаря этому. Если ему понравилась книга, значит он любил ее искренне и безоговорочно. Несмотря на сложную и сумасшедшую натуру.

«Там же все ясно как божий день. Я и ты».

Лори смял в руках носовой платок.

– Мне нужно было признаться тебе до отъезда. До того, как ты встретишь кого-нибудь и выйдешь за него. Чтоб мне провалиться, если я это допущу!

Джо закатила глаза.

– Лори, не собираюсь я никого встречать, пока ты будешь в университете, и не намереваюсь устраивать с ним побег. Буду сидеть дома без надежды на какую-либо встречу. Пойми, я вообще не планирую выходить замуж.

Как заставить его понять, что она никогда не станет ничьей женой, ничьей собственностью, никогда не откажется от своей девичьей фамилии и не бросит писать ради того, чтобы играть в семью с каким-либо мужчиной. Даже ради него. Какие бы чувства она к нему не испытывала.

– Не собираешься выходить замуж? Джо, ты серьезно?

Она помотала головой.

– Нет, Тедди, ни за кого. А уж за тебя тем более!

Лори побледнел: от злости или разочарования – она не понимала.

– Почему «тем более»?

– Мы бы постоянно ссорились. И не были бы счастливы вместе. Мы слишком похожи, оба вспыльчивые и любим покомандовать. Мы бы действовали друг другу на нервы, как мои родители. У них одинаковый характер, поэтому отец то на войне, то на Юге даже после окончания войны. Да, он там, чтобы помогать людям, но и чтобы быть подальше от мамы. – В конце концов, настала пора рассказать о браке Марчей всю правду. Почему отец постоянно уезжал из дома? Потому что так было всем спокойнее.

Лори не хотелось этого слышать.

– Но мы не твои родители.

Джо покачала головой.

– Твой отец тоже женился на неподходящей женщине, чем сильно расстроил твоего деда. У нас будет так же.

– Да нет же, нет! Это наша жизнь, Джо. Твоя и моя, а не наших родителей.