Джо и Лори

34. Плавящиеся корсеты

– Любовь, – провозгласил мистер Брук, с радостью и гордостью глядя на новоиспеченную миссис Брук, которая прямо-таки светилась красотой. – Это не только то, о чем пишут поэты. – Любящий муж сделал паузу и приобнял свою молодую жену, которая в ответ положила голову ему на плечо. – Говоря бессмертными словами самого Катулла: «Odi et amo. Quare id faciam fortasse…[10]».

Джо стояла в дверях вместе с Лори. У нее перехватило дух от этой свадебной сцены.

Мистер Брук и Мег.

Как замечательно они смотрятся вместе! И какая счастливая семья их окружает! Каким великолепным оказалось завершение сюжета в истории ее сестры, несмотря на все разговоры о капусте и прочих овощах.

Они отыскали свой путь, от слухов и домыслов, порожденных фантазией Джо, к чему-то более важному. Более человеческому и истинному.

Сидящая рядом с Мег мама Абба посмотрела на Джо и с удивлением перевела взгляд с дочери на Лори.

Джо почувствовала, как краснеет, и когда мама слегка мотнула головой в сторону лестницы, девушка кивнула в ответ и прошептала Лори на ухо:

– Мне кажется, мама все знает.

– Откуда? Этого не может быть, – так же шепотом ответил он.

– Ты же знаешь маму, Лори. Ей хватило одного взгляда на нас с другого конца комнаты.

– Это верно. Но остальные? Думаешь, они удивятся?

– Не больше, чем я, – отозвалась Джо.

– Не больше, чем мы, – согласился он, а затем крепко сжал руку Джо, прежде чем она направилась к лестнице, чтобы поговорить с мамой.

Джо застала маму на коленях перед кедровым сундуком возле небольшой тахты. Сундук был открыт, и от одного только зрелища у Джо заколотилось сердце. Поэтому что это был не просто сундук, а что-то вроде хранилища.

Для куколок Бет с фарфоровыми лицами. Для маленьких сестер Марч.

Для самого детства.

Мама достала самую потрепанную из кукол Бет – ее любимую, – но увидев выражение лица Джо, испугалась сама.

– Ты приняла его предложение, я угадала? – спросила она, не дав Джо времени опуститься на чисто выскобленный пол.

– Я не приняла его предложение, мама. В этот раз я попросила его руки.

Матушка выронила куклу и стиснула дочери руку.

– Ах, Джо.

– Скажи мне, что я правильно поступаю.

– Не мне судить, Джо. Как и не тебе решать, подходит ли Мег мистер Брук. Как ты его называла, кабачком?

– Капустой, – пристыженно пробормотала Джо.

– Ты должна быть смелой. Самой прокладывать жизненный путь. Делать собственный выбор. Как ты всегда и поступала.

– Мама. – Джо увидела слезы матери, почувствовав, как у самой на глаза на мокром месте.

Она обхватила руками колени, уставившись на стену возле кровати, стену, на которой Эми в детстве угольком рисовала сестер, пока те спали. Рисунки остались на ней до сих пор – вот они, четыре смазанные мордашки.

«Сейчас их трое».

«Совсем скоро будет двое».

– Все в порядке, Джо. Я знала, что так случится. Знала дольше, чем любая из вас. Просто… где-то в глубине души мне хочется немного поплакать. Всего на секундочку. Я потеряла Бет. Чуть было не потеряла Эми. Сегодня теряю Мег. А теперь и тебя.

– Неправда: ты нас не потеряла и никогда не потеряешь. – Джо по-прежнему изучала стену, с которой на нее смотрели четыре сестры. Только сейчас она заметила, что рисунок Эми изменился.

У третьей фигуры – той, что располагалась между опрятной Мег, растрепанной Джо и ангельской красоты Эми – была пара светящихся белых крыльев из размытой штукатурки, которые, казалось, обнимали всех четверых. Сестер, помимо этого, окружала широкая золотая полоса.

«Опоясаны золотым поясом».

Как рассказывал им отец.

«О, Эми».

«Как же тебе, наверное, было страшно – еще до болезни».

«Как же ты скучала по ней».

Матушка взяла Джо за руку.

– Ничего, Джо. Такова жизнь. Я потеряю тебя, а ты – меня. Потери неизбежны, моя дорогая.

Джо коснулась стены.

– Мне ее так не хватает, мама. Мне кажется… что в тот день я похоронила частичку себя. Вместе с Бет.

Слезы потекли рекой, и она ощущала их вкус на своем языке.

Мама Абба погладила дочь по лицу.

– Вы все потеряли что-то, Джо. Все. Я раньше утешала себя мыслью, что это часть вашего «Путешествия пилигрима» так же, как и моего. Что оно сделает нас, не знаю, сильнее.

– «Топи уныния»? – Джо вытерла слезы рукавом. – Нет, все ощущалось иначе. Будто мы сбились с пути. Уж я-то точно.

– Не только ты. Мег поспешила создать собственную семью с мистером Бруком…

– Словно спасаясь от нависшей над нами тени, – думала вслух Джо.

Мама кивнула.

– Эми любыми путями пыталась привлечь к себе немного внимания…

– В хорошем и плохом смысле, – улыбнулась Джо.

– Ваш отец, который запрятал собственное горе за болью раненых…

Мама Абба отвела взгляд, и Джо задумалась, сколько же невысказанной боли она, должно быть, перенесла за эти годы существования без него.

– Я как от огня убегала от всего, что может пробудить во мне чувства… – устало добавила Джо.

– Я злилась на отца потому, что тот уехал, и на Бет за то, что оставила нас. Но больше всего на Бога и на всех ангелов небесных за то, что забрали ее, – сказала мама, наконец подняв глаза на Джо. – И чуть было не забрали Эми. – Она покачала головой. – Я так долго носила в себе эту злость, Джо.

– Ох, мама. Ты никогда не говорила об этом. Я даже не подозревала. Ты не могла нам рассказать, да? Потому что пыталась скрепить нас, оставшихся, вместе?

– Нет, моя дорогая. Этим занималась ты. Я все корила себя, что позволяю тебе, обвиняла нас с отцом в том, что ты оказалась вынуждена делать это. А потом просто пустила все на самотек.

Джо погладила мать по щеке.

– Я хотела помочь, мама. Как могла.

– Знаю, Джо. По крайней мере, сейчас. И я уже примирилась с этим. Знаешь, из-за чего?

Джо помотала головой.

– Из-за тех писем, что стали сотнями приходить тебе. Из-за того, как твоя младшая сестра говорит о тебе, когда ты не слышишь. Из-за всех других сестер, которых ты никогда не встретишь и не узнаешь, но которым подарила веру в то, что и они могут поведать свою историю.

Джо чувствовала, как сильно бьется в груди ее сердце.

«Расскажи ей».

«Маме можно рассказать».

Она начала медленно, потому что никогда раньше не говорила об этом вслух.

– Были дни, мама, – один день в особенности, – когда мне казалось, что тень смерти над нами слишком огромна. Что от нее не скрыться. Не убежать. Я стояла у края Мельничной Плотины и думала, может быть, мне…

Матушка сгребла ее в объятия. Вот оно, не нуждающееся в словах утешительное тепло. Материнское тепло. Нежное касание рукава, запах накидки – все это было знакомо Джо с первых дней.

Джо рыдала так сильно, что едва ли могла говорить:

– Я думала… думала, что никто с таким мраком внутри не имеет права…

– Любить и быть любимым? – Мама поглаживала ее вздрагивающую кудрявую голову.

Джо кивнула, зарывшись лицом в мамино плечо.

– Видишь, какой итог. Потому что ты, Джозефина Марч, самая храбрая девочка из всех, кого я знаю. И эта девочка никогда не уходит с поля боя, если он не закончен. – Мама отстранилась и приподняла подбородок Джо твердой рукой. – В тебе нет ничего маленького, Джо. И я так горжусь, что ты моя дочь.

Джо с улыбкой смотрела, как матушка достает из рукава знакомый платок с вышитыми на нем крестиком инициалами «АМ» и вытирает дочери слезы.

– Ты меня благословляешь?

– Выйти замуж? За мальчика, который стал мне родным сыном? Ты сама как думаешь?

Улыбаясь, Джо взяла у матери платок.

– Я думаю, что выгляжу хуже, чем обычно.

Мама Абба бережно положила фарфоровых кукол Бет обратно в кедровый сундук и со стуком захлопнула крышку.

– Это твоя жизнь, Джо. Пиши ее, как тебе хочется. Главное, чтобы в ней не было лжи.

Никто, или почти никто, не заметил возвращения Джо и матери к гостям. Мег с Бруком танцевали с другими парами, дедушка Лоренс расхваливал Ханну за приготовленный обед, а мистер Марч доедал кусок торта из одной тарелки с Эми, которая вымазала кончик носа в креме – одним словом, стояла настоящая идиллия.

И только Лори не принимал участие в празднике, нервно расхаживая взад-вперед.

– Ну что? – Он взволнованно переводил взгляд с мамы Аббы на Джо, когда та вновь оказалась рядом. – Все хорошо? Что-то случилось?

– Да и… да. – Джо не находила подходящих слов, но ее глаза сияли любовью, и прежде чем она успела снова раскрыть рот, чтобы попытаться сформулировать мысль, он ее прервал:

– Подожди! – Лори сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда что-то миниатюрное и легкое. Он открыл коробочку и положил ее на ладонь девушки: внутри лежало кольцо с сапфирами и бриллиантами.

– Что это? – спросила Джо, вытаращив глаза.

– Оно принадлежало моей маме, – ответил Лори, откашлявшись. – И не переживай, я не дарил его Хэрриет. Она настояла на покупке кольца у модного ювелира в Нью-Йорка. Сама выбрала его в «Тиффани» и вернет обратно в магазин.

Хэрриет. Казалось, все это случилось так давно!

– Ты бы очень понравилась моей маме, Джо. Думая об этом, я чувствую…

– Что? – спросила Джо, прижимаясь к нему. У нее внезапно закружилась голова.

– Не знаю, как сказать. Просто… чувствую, и все тут. С тобой я так много всего испытываю. И так было всегда. Если спросишь меня, о чем я думаю или что чувствую…

– Что ты чувствуешь, Лори? – игриво поинтересовалась она.

– Все мои чувства – это ты. – Хрипло произнесенные слова шли прямиков из самого сердца. – Там, где ты – мой дом.

Она стиснула его руку.

– Теодор Лоренс, из тебя может выйти неплохой писатель.

– Нет уж, – ответил он, с улыбкой вздернув бровь. – Нашей семье хватит и одного.

«Нашей семье».

Джо придвинулась ближе, но он остановил ее.

– Пожалуйста, Джо. Позволь мне все сделать, как положено. Я так долго ждал этого момента. – Он медленно опустился на одно колено, наслаждаясь каждой секундой.

– О! – У нее из головы вылетели все слова. Ей было так радостно, что хотелось смеяться. И глядя на то, как счастлив он, она так и поступила.

Вокруг все затихло; Мег, Брук, мама с отцом, дедушка и Эми, замерев, смотрели, как Лори делает предложение Джо второй раз. Эми от удивления раскрыла рот, не веря своим глазам.

«Мне и самой не верится», – подумалось Джо.

Мег стояла, прильнув головой на плечо Брука. Смотрела Джо прямо в глаза, и в ее взгляде светилась сестринская любовь. Джо чувствовала, как слезы подступили к глазам, хотя Лори еще не успел что-либо произнести. Как будто и без того было сказано недостаточно.

– Согласна ли ты стать моей женой, Джо? – Вопрос в конце концов прозвучал. Что-то в голосе Лори казалось непривычным, будто он до сих пор не верил в то, что получит желаемый ответ. – Согласна? Знаю, что я недостоин, несовершенен. И все сделал неправильно… знаю…

Джо приложила палец к его губам.

– Ты знаешь меня, Тедди. Так же хорошо, как я знаю тебя. И этого достаточно, более чем достаточно. Все идеально.

Его глаза сверкали, но в этот раз что-то поменялось. Они сверкали от слез. Слезы текли по его счастливому лицу без стыда и смущения, почти с гордостью. Он утер их рукавом и рассмеялся.