Жизнь творимого романа. От авантекста к контексту «Анны Карениной»

***

Здесь стоит упомянуть не поддающийся точной датировке, умещенный в двухстраничном отдельном автографе (рукопись 97) вариант начала главы о Каренине после ухода Анны к Вронскому, который написан позднее ПЗР, но еще в модальности сюжета с состоявшимся разводом. Каренин в нем не только соглашается на то, чтобы «оставить жену, т. е. отпустить ее, и не требовать развода для себя» и чтобы «меньшой, не его ребенок-девочка носила его имя», но и, когда три месяца спустя встал вопрос о фамилии «будущего ребенка» Анны и Вронского, смиренно выступает виновной стороной в процедуре развода, «приняв на себя постыдные улики прелюбодеяния», чтобы разведенная Анна могла выйти замуж за Вронского. Текст оканчивается лаконичным сообщением, что «Вронской и Анна женились в том имении, Вронского, где он жил с Анной до этого», и вычеркнутой фразой: «Для Вронского и Анны наступило наконец давно желанное и дорого купленное счастие»[901].

Наиболее вероятной представляется датировка варианта концом 1873 — началом 1874 года, когда сюжет с состоявшимся разводом только начинал подвергаться ревизии (которая к тому же, как мы видели выше в гл. 2 и 3, не была одномоментной). Такая деталь, как бракосочетание в имении Вронского, находит соответствие в заключенной в рукописи 95 ранней редакции глав о летней жизни в имении Ордынцева/Левина, где Кити в беседе с родными вспоминает о том, как она с будущим мужем в утро их решающего объяснения случайно встретила на дороге Удашева/Вронского, ехавшего за город устраивать свое венчание с Анной. В верхнем слое этой рукописи, датируемом как раз рубежом 1873 и 1874 годов, рассказ Кити сохраняется, а «Удашев» исправлено автором (правда, не по всему тексту) на «Вронский»[902].

Нельзя, однако, полностью исключить, что обсуждаемый вариант с Карениным, прошедшим через унизительную процедуру развода, был набросан позже — в начале 1876 года, когда автор еще не внедрил в текст Части 4 отказ Анны от развода и мог сохранять интерес к модальности сюжета с состоявшимся расторжением брака. Так, первая фраза варианта сходна с таковой же в надежно датируемом концом зимы — весной 1876 года автографе из рукописи 74[903], который содержит редакцию той же главы уже, как кажется, без перспективы официального развода, но с Карениным, столь же терзаемым моральными муками. Сравним: «Несмотря на уверения Степана Аркадьича, которому в своей беспомощной растерянности поверил Алексей Александрович, несмотря на уверения о том, что все это очень просто, даже сам Степан Аркадьич увидал, что дело развода не очень просто» (рукопись 97)[904] — и «Несмотря на уверения Степана Аркадьича о том, что разойтись с женою очень просто, и несмотря на то, что, казалось, и все смотрели на это как на нечто очень простое, Алексей Александрович нашел свое положение не только очень сложным и трудным, но вполне ужасным» (рукопись 74)[905]. Можно предположить, что редакция рукописи 74 создавалась вскоре после того, как сюжетный ход с разводом в рукописи 97 был окончательно отброшен, но когда использованная в 97‐й конструкция зачинной фразы еще была свежа в памяти[906].