Пляска одержимости

Масаки, когда выслушал ее, сказал, что это глупо. Это было правдой.

Но она так страстно этого желала.

Дом у Такахиро был огромным — даже привыкшая к роскошному особняку Еши-сана, Широ все равно поразилась местному убранству. В районе Мэгуро, конечно, встречались виллы еще более вычурные, но впервые ее нога ступала в подобный роскошный дом. В отличие от строго классического обиталища ее покровителя, тут было намешано самых разных стилей, от европейского до классики, и в этом царстве безумия и жила ее цель. Тут, в этом перекрестье роскоши, она выглядела как алое пятно на белоснежной ткани: пусть одежда на ней была из богатых бутиков, но это все еще был уличный стиль: шорты, бомбер и футболка под ним. На фоне официального Такахиро — нелепость, тот свои рубашки снимал только в том случае, если Широ звала его куда-то в совсем дикие места. Целый ворох домработниц следовал за ними стайкой, и Широ ощутила себя не в своей тарелке: там, у Еши-сана, у них была лишь пара горничных, а всем остальным занималась Охико, благо ее одной на них троих, вместе с Оджун, хватало.

Но были и телохранители. Надо было ступать осторожнее…

Широ ощутила, как крепко сжал ее руку Такахиро, и где-то в голове на периферии промелькнула мысль, что он все прекрасно знает. О плане мести, о бумажном ноже в кармане. Просто ему самому некомфортно в этом несомненно роскошном, но не обжитом доме. И таким образом она могла ему помочь…

Нет. Глупости. Такахиро не ждал от нее ничего, поэтому и дал войти. Иначе мгновенно оборвал бы все связи. Все будет хорошо, убеждала она себя. Они будут втроем, наедине. Тайтэн доверяет Такахиро, поэтому не будет звать охрану в комнату. Они не посмеют ее пристрелить, потому что она — драгоценная дочь Еши-сана, а Тайтэну был нужен Еши-сан, без него «Хорин» бы рухнула. О, она это знала, прекрасно, потому что у Еши-сана были все карты на руках, чтобы сметить Тайтэна прочь. Но ничего. Широ ему поможет.

Тайтэн ждал их в гостевой комнате.

Роскошное место, в классическом стиле: низкий столик с кучей кушаний на нем, оформленные ручными рисунками стены, и сам хозяин напротив них, на подушке, в одной лишь рубашке, но все такой же внушительный, опасный. Такие люди как он, напомнила себе Широ, пишут современную историю, потому что под ними ходят корпорации. Но ничего. Даже бога можно свергнуть.

Такахиро был чем-то похож на него — профилем, быть может. Но они все равно жутко отличались, особенно взглядом: тот у главы дома Хорин был холодным, пробирающим до самой души. Бездушный мерзкий человек, которому было плевать на чужие жизни. Он приговорил мою сестру к той судьбе, которую она ничуть не заслужила, подумалось Широ. Она крепче сжала бокс-каттер в кармане и поклонилась, когда они с Такахиро опустились на подушки перед столом.

На том стояли разные закуски, выпивка. Чай — для нее. Все же, они играли в имитацию соблюдения норм.

Широ не притронулась ни к чему.

Она продолжала смотреть в глаза Тайтэну, даже во время разговора. Неожиданно, тот звучал не так, как ей думалось — без надменности, но что-то жутко неприятное проскальзывало в его тоне, словно презрение. Если бы Широ знала чувство страха, то она испугалась бы, как боялась ее сестра; но Широ, как замечал Масаки, была отбитой на голову. А потому она не страшилась ничего. И Тайтэн, говоривший с ней столь снисходительно, выглядел просто зазнавшимся ублюдком с беспорядком в голове, которого она ненавидела. Роптать перед такими людьми… Ни за что в жизни она не будет пресмыкаться перед таким червяком.

Как она и ожидала, в комнате были лишь они трое. Хорошо. У нее будет не очень много времени, но она успеет осуществить задуманное, если постарается.

Тайтэн тоже смотрел на нее. Наверняка пытался найти страхи, подсознательно дать понять, что ей, такой раздолбайке, нечего делать рядом с сыном Хорин. Хотя ничего из этого он не озвучил. А может, он просто чувствовал в ней угрозу, потому что Широ не собиралась играть паиньку. О, прости меня, Еши-сан… Ты так старался вырастить нормальную девушку из такой, как я, но не вышло. Так подумалось Широ, когда рука сжала рукоятку ножа крепче.

Их светский диалог шел… однако, на удивление нормально.

— Не знал, что у Вашимине было две дочери, — проговорил Тайтэн, впрочем, довольно искренним тоном. — Он редко упоминал такое.

— Я не родная его дочь, господин. Меня приняли в семью. Возможно, Вы слышали о моей младшей сестре, Оджун. Она принадлежит дому господина Вашимине несколько дольше, с самого ее рождения.

Тайтэн нахмурился, но ничего не добавил. Лишь поправил очки. Да какая тебе разница, хотелось воскликнуть ей. Тебе ведь плевать. Даже если Еши-сан упоминал своих детей, ты наверняка не слушал. Чертов ублюдок. Когда она чуть подалась вперед, Такахиро испуганно на нее взглянул, словно уже ощущая.

— Да, я помню про Оджун, — неожиданно, произнес он.

Тайтэн не выглядел заинтересованным, хотя заставил свой тон звучать именно так. Но взглядом он беззастенчиво рассматривал ее, словно пытаясь понять что-то. Вестимо, что. Потому что с сестрой они были очень похожи, потому что чувствовал что-то подсознательно, видел это лицо, но никак не мог соотнести, иначе бы уже давно выгнал ее прочь. О да, продолжай, ухмыльнулась Широ. Сраный ублюдок.

— Интересно. И как же он принял тебя к себе?

— Потому что он знаком с моей настоящей семьей. Как и Вы.

Она взглянула на Такахиро еще раз и улыбнулась, солнечно, отчего тот вдруг побледнел. Кажется, наконец-то понял. Ну конечно, в конце концов, он должен был знать сестру, и, значит, в какой-то момент он рассмотрел бы схожесть. После этого Широ поднялась на ноги и взглянула на Тайтэна сверху вниз, не скрывая своего презрения.

Бокс-каттер в руке лежал как влитой.

— Мое настоящее имя — Харада Широ.

Чем ближе становилась ночь, тем ярче вспыхивали огни в городе. Смотря на них с одной из просмотровых площадок, Широ ощущала лишь опустошение и желание бросить все и свалить куда-нибудь подальше в Пустоши. Даже всунутая ей в руки газировка не помогала, хотя, между прочим, то был ее любимый вкус.

Рядом продолжал беспокойно ходить Такахиро, из стороны в сторону. Руки он держал за спиной, и в вечернем свете фонарей его глаз было не рассмотреть, лишь отблески в очках. Широ знала, что он зол, но не собиралась извиняться: в конце концов, пусть она и поступила глупо, она все еще считала, что сделала все верно. Ну… в основном. Может, бросаться прямо на Тайтэна с ножом было глупо, вот так в открытую, но тот факт, что ее схватили сзади (Такахиро, конечно же), и что Тайтэна это скорее развеселило, чем рассердило, сыграли свою роль. Но она видела страх во взгляде ублюдка, сгноившего ее сестру, видела…

Всего на секунду.

Но он был напуган.

Этого было для Широ достаточно. Пусть боится. Пусть думает, что она вернется. Плевать. Плевать, плевать, плевать.

Наконец она подняла голову и взглянула на Такахиро, когда тот остановился и уставился куда-то в город. На просмотровой площадке никого кроме них больше не было, так что они могли спокойно говорить, не опасаясь чужих любопытных ушей.

— Ну ладно, ладно. Признаю. Хуево было продумано.

— Не то слово, — ровным тоном отозвался он. — Просто невероятная глупость.

На самом деле, Такахиро не был зол.

Он испугался — естественно — и, прежде чем Широ успела сделать хоть что-то на встрече, что могло бы ей серьезно навредить, схватил ее под руки и оттащил подальше от стола, продолжая бормотать извинения перед отцом. Он не обращал даже на то, как Широ угрожающе размахивала ножиком, лишь вскрикнул, когда она швырнула его в Тайтэна — но промахнулась, далеко, отчего тот вонзился в пол не так уж и близко от столь ненавистного ею человека. Тайтэн же… Нет, он не разозлился. Не заорал, не приказал осудить ее. Широ взбесилась еще больше, когда он вытащил бокс-каттэр из пола и повертел его в руках, после чего ухмыльнулся ей в ответ такой мерзкой поганой улыбкой, что у нее едва волосы на затылке дыбом не встали от того, как она взъярилась.

Она тогда вновь задергалась, пока Такахиро пытался ее успокоить; Тайтэн произнес:

— Если бы твоя сестра обладала хотя бы долей твоего куража и прямолинейности, может, все прошло бы совсем иначе.

— Я тебя убью, сукин сын! Ты слышишь?!

Хорошо, может, называть партнера Еши-сана столь грязным словцом было тоже очень и очень глупо. В любом случае, ее отпустили; ничего вообще не сказали, словно Тайтэна особо не тронула эта сцена, лишь рассмешила. Широ была так зла!.. Но вместе с этим она понимала, что добилась своего. Этот ублюдок знал, что не стоит просто так издеваться над памятью сестры, что если он расслабится хоть на немного, то она отомстит. И пусть… пока у нее не было возможности… В будущем она что-нибудь придумает, обязательно!

Просмотровая площадка была отличным местом для свиданий. Жаль, что теперь таких не будет. А может, и не жаль. Одной ложью меньше.

Широ скривила рот, когда рядом со вздохом опустился Такахиро.

— Могла предупредить, хотя бы, — забарабанил он пальцами по коленям. — А то я действительно испугался, когда ты достала нож.

Она раздраженно цыкнула и закинула ногу на ногу, подперла голову рукой.

— И что бы я тебе сказала? «Звиняй, Така-тян, закрой-ка глаза, а то я собираюсь угрожать твоему папаше ножом, ты только не смотри!».

Это вызвало у него улыбку.

Правда не было в этом ничего смешного.

Все закончилось… Вроде бы, угроза сработала. Вроде бы, ей даже ничего не сделали. Но, в своей сути, катарсиса у этой истории не было. Никакого вообще. Никакой драматичной развязки, никакой новой информации о том, была ли сестра мертва или жива, лишь насмешка недостижимо далекого человека и все. Фальшивые отношения разрушились, Еши-сан наверняка будет сетовать, что она поставила себя в столь опасное положение, но, в целом… Это было настолько бесполезно и глупо, что Широ расстроилась, осознав. По итогу она так ничего и не добилась. Хотя, признаться, и не думала ни о чем об этом в моменты, когда ждала долгожданной мести. Дождалась… Хотя можно ли считать простую угрозу ножом таковой? Так, шалость. Даже Тайтэн не испугался.

Надо было ударить его ножом. Ранить. Вот тогда… Тогда бы он точно понял…

Но теперь все это неосуществимо.

— Прости, — проговорила Широ, продолжая смотреть в город. — Я просто тебя использовала. На самом деле, я тебя не люблю.

— Я уже понял.

— Но ты вроде не хуесос-элитка, так что не такой уж и плохой.

На нее взглянули осуждающе.

— Ну и выражения…

— Ты злишься? — вдруг обронила она.

Такахиро купился. Главным пострадавшим в этой идиотской истории был именно он: чьими чувствами вертели только так. Интересно, осудил ли сына потом Тайтэн за то, что тот притащил практически заведенную бомбу домой? Или же зрелище настолько развеселило этого ублюдка, что он мгновенно позабыл о гневе на сына? Такахиро… Может, он и не злился на него, не мог, ведь тот был единственным оставшимся у него ребенком, кровинушкой, последней. Кто знал, насколько Тайтэн был сентиментален к детям. Сводила же его с ума смерть дочери.

Широ подняла на него взгляд, пока в голове вертелась мысль: а что случилось бы, если бы она убила Такахиро на глазах у Тайтэна? Ударила бы его ножом? Он был последним его ребенком. Что бы он ощутил в этом случае? Понял бы он, как чувствовала себя Широ, лишившаяся своего единственного родственника?