Пляска одержимости

Мама умерла. Не протянула. Болезнь загубила ее окончательно.

Широ осталась одна.

Совсем.

— Я не злюсь, — неожиданно, обронил Такахиро. Он тоже на нее не смотрел. — Ты поступила неразумно. Факт. И использовала меня. Но, признаться, я никогда… тебя не любил в ответ. По-настоящему.

— И что ты хочешь сказать, мы разыгрывали друг перед другом спектакль?

Когда Широ произнесла это обвинительным тоном, тот лишь пожал плечами.

— Как видишь.

— Тупизм…

Стоило ей застонать, как ее прервал уже вопрос от него:

— И зачем ты это делала?

— Что?

— Это представление, — он выразительно взглянул ей в глаза. — Зачем?

Зачем, действительно?

Неужели он так и не понял. Или же хотел, чтобы она сказала ему прям, без прикрас? Широ подняла взгляд. Она не хотела огрызаться, в конце концов, по-хорошему, Такахиро мог бы и пристрелить ее, но он верно рассудил и не стал ничего делать… Но это было сильнее ее, а потому, невольно, она осклабилась и прорычала:

— Потому что твой блядский папаша сделал «это» с моей сестрой. Убил ее, не знаю. Уже столько времени она не выходит на связь, а ее коллеги играют в молчанку, чего-то боятся. Ты же знаешь? Про Сен?

— Хараду?

— Да, она, — Широ вскинула голову и презрительно ощерилась. — Я знаю, твоему папаше она не нравилась. Никогда. И что она очень хотела на твое место, но Тайтэну куда приятней было держать там тебя, а не ее, столько лет проторчавшую на одном и том же посту, гнувшую ради этого спину, делая что угодно, отдавая всю себя, — когда она произнесла это, Такахиро поджал тонкие губы, но ничего не добавил. — Поэтому я подумала: представь. Я охмуряю его единственного сынка, затем прихожу к нему домой. Точная копия моей сеструхи! Думала, он взбесится, испугается…

Но не взбесился. Не испугался.

Желание говорить дальше пропало, и Широ рухнула обратно на скамейку, чувствуя невероятное бессилие.

Ладно, не было у нее плана. Действовала на авось, чисто с одной мыслью — я покажу ему нож и брошусь вперед. Чтобы посмотреть Тайтэну в глаза и увидеть, действительно ли он та мразь, которая могла сгноить сестру где бы та сейчас не была, или просто человек, пожертвовавший кем-то менее ценным в опасной ситуации. Широ не была идиоткой: она понимала, что бывали ситуации, где что-то приходилось отдавать, и если бы Тайтэн сказал ей, что Сен умерла, выполняя какое-то задание, чтобы не дать системе рухнуть, что это была добровольная жертва — она бы поняла. Еши-сан так умел. Он был хорошим рассудительным человеком. Но Тайтэн… Тайтэн так не сказал. А и она чувствовала, что это было не так.

Он оказался именно той мразью, на которую жаловалась ей Сен вечерами. Тогда они лежали вместе, в постели, еще живя вместе, и та рассказывала страшные истории о том, что творилось у нее на работе. Широ никогда не понимала, почему Сен не уйдет, но та говорила, что выбора не было: она с таким трудом попала в «Хорин», после ухода вряд ли ей повезет с такой корпорацией. А ей нужны были деньги, на сестру, на лечение матери. Сен так старалась ради нее… и это в итоге ее и сгубило.

Старание.

— К сожалению, это простая мелочная месть.

Такахиро неожиданно хмыкнул и ударил себя по коленям, после чего поднялся со скамейки.

Признание далось намного проще, чем ей думалось. Широ даже расстроилась: видимо, вот настолько легко она могла разбить чье-то сердце. Вот и получилось, что она была точно таким же плохим человеком, как и Тайтэн. Так легко распоряжалась чьими-то эмоциями, чувствами, и, воспользовавшись, отбрасывала их прочь.

Но и Такахиро был небезгрешен. Ей стоило помнить, что он был сыном своего отца, она видела его нервозы, срывы, и он мог быть точно таким же ублюдком, просто при ней не проявлял эти черты. Она знала лишь хорошую его сторону. В итоге, в этой истории были замешаны лишь самые отпетые грязные люди, которые готовы были всеми пожертвовать ради себя. Неудивительно, что они в итоге сошлись характерами хотя бы минимально. Широ даже рассмеялась, настолько абсурдной казалась ситуация.

— Я так и подумал…

Неторопливо пройдясь из стороны в сторону Такахиро неожиданно спокойным тоном заговорил:

— Все в порядке. Я так и думал, — повторил он.

— Но все равно купился?

Широ подобрала ноги под себя и устало на него взглянула.

— Я подозревал… что тут что-то замешано. Но то, что ты дочь Вашимине-сана, дало мне немного пространства для, скажем, надежд, что все более искренне, чем я себе воображаю. Ты жестокий человек, Широ-тян, — он вежливо улыбнулся, смотря на нее поверх приспущенных очков. — Не обижайся. Твои истории про драки мне это продемонстрировали. Но я знал, что ты не сделаешь что-то невероятно глупое. То есть, еще глупее угроз отцу. Он такой человек, иногда наглость для него — самое лучшее в человеке, а потому ты ему в какой-то степени даже понравилась. Знаешь, мама иногда говорила, что гениальность граничит с безумием. Но я понимал, что ты не станешь слишком рисковать, потому что подсознательно ты все еще волнуешься за свою сестру и не захочешь, чтобы в случае чего с ней что-то случилось.

Они помолчали немного.

— Прости, — на выдохе произнесла Широ. — Тебе ведь тоже наверняка не очень приятно про нее слушать.

— Про Хараду? С чего бы?

— Разве она не виновата в смерти… ну… сестры?

Взгляд Такахиро мгновенно ожесточился, но Широ понимала, что эта ярость обращена не на нее, а на иного человека, и она прекрасно понимала, кого именно.

— Нет. Мою сестру, мать и брата убил шиноби. Один и тот же сраный шиноби. Харада… сплоховала. Несомненно… Но она почти убила его. А Цубаки умерла из-за скачка напряжения, возникшего из-за его действий, но никак не от рук Харады. Отец… этого не понимает. Я вижу, почему. Но я спокойно отношусь к твоим переживаниям. Ты же не обеляешь ее. Просто переживаешь. Люди часто закрывают глаза на промахи родных.

Собственно, да. Не обеляла. Знала, что Сен… облажалась.

— За мертвых уже нет смысла волноваться, — невесело произнесла Широ.

— Но ты хочешь верить в то, что она жива. Разве не так?

Она уставилась на него.

Потому что поняла, на что тот намекает. Надо было быть идиотом, чтобы не понять. То, что им не передали труп… то, что ей даже не сообщили об этом, словно сестра просто исчезла. Просто обрубили все связи. И то, как смотрел на нее Такахиро, заставило ее содрогнуться. Потому что сейчас она четко увидела, что он был сыном своего отца. Видела… но он сомневался, а потому обронил эту фразу. Как спасательный круг.

Но затем Такахиро резким жестом убрал выбившуюся прядь за ухо и вздохнул.

Широ вскочила на ноги.

— Она жива, да? Ты что-то знаешь?!

— Да. Она жива.

— Где?!

— Широ.

— Не надо мне только врать, что у тебя нет доступа! — зарычала она и схватила Такахиро за грудки. Он был выше, но Широ вынудила его наклониться. Следом буквально прошипела: — Я хочу знать, где сейчас моя сестра! Что с ней?! Почему даже Еши-сан молчит?! Что вы с ней сделали, ублюдки!

— Широ.

— Хватит! Отвечай на вопрос!

— Отпусти меня.

Голос его зазвучал недовольно, в нем скользила сталь. От неожиданности Широ разжала кулак и уставилась на него загнанным взглядом, ожидая, что тот скажет что-то еще, что убьет ее вопрос полностью, но Такахиро лишь оглянулся по сторонам, попутно поправляя пиджак, после чего уставился прямо ей в глаза. И затем слегка сощурился, словно не веря в то, что сейчас произнесет.

— Ладно, бактерия, я скажу. Намекну. Это секретная информация, и чего-то конкретного я не знаю. Только то, о чем говорил отец. Не говори никому. Не предпринимай ничего. Пожалуйста. Ты послушаешь, Широ?

— Еще раз назовешь меня бактерией, я тебе глаз выковыряю.

Но затем Широ с готовностью кивнула.

В этот раз она будет действовать осторожней. Иначе.