Алексей Толстой в «хождениях по мукам» четырех супружеств
- Автор: Николай Шахмагонов
- Жанр: Литературоведение / Биографии и Мемуары / Современные российские издания / Для старшего школьного возраста 16+
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Алексей Толстой в «хождениях по мукам» четырех супружеств"
Советская артиллерия не ответила. Люди стояли на молах, на бульварах, на обрывах над морем и смотрели, как в дыму и мгле тускнели, уходя, тяжелые туши пароходов. В этом молчании победителей был тяжкий укор.
Пароходы исчезали в тумане. Северный ветер норд-ост как бы перевернул чистую страницу. На ней должна была начаться героическая история России – многострадальной, необыкновенной и любимой нами до предсмертного вздоха».
А на пароходе пассажиры, кто в унынии, кто в непомерном возбуждении, кто в тревоге, кто с надеждами на что-то лучшее в будущем, слушали вечерню прямо на палубе, и архиепископ Амвросий повторял проникновенно и настойчиво:
«Мы без Родины молимся в храме под звездным куполом. Мы возвращаемся к истоку – к Святой Софии. Мы грешные и бездомные дети. Нам послано испытание».
Этим испытанием стала нелегкая жизнь на чужбине. Жизнь не гостей из великой страны, а изгоев. Офицеры, блестящие офицеры гвардии становились таксистами. Разве что творческим людям оставались какие-то малые надежды не пасть на дно эмигрантской жизни.
Наталья Васильевна Крандиевская вспоминала…
«…пассажиры, собравшиеся на палубе “Карковадо”… были из другого века: пестрая мелковатая публика с пустяковым багажом. Люди неопределенной профессии и общественного положения. Чаевые давались скупо. Преобладали левантинцы, охотно и плохо говорящие на всех языках.
Русские беженцы в измятых одеждах, прошедших через огонь, воду и трубы турецкого карантина, расположились на палубе второго класса. Мы были среди них: я, Толстой, двое детей и бонна Юлия Ивановна, наш верный спутник в скитаниях».
Пароход «Корковадо»
Решение принято. Эмиграция. Париж. Столь вожделенный Париж для русской интеллигенции. Но и выхода, казалось, иного нет…
«Возвращаться из Одессы в Москву, через фронт Деникина, через Украину, по степям которой гуляют разбойники, оказалось труднее, чем нестись вместе с беженским потоком на юг. И вот нас понесло и выкинуло на чужой берег… Море и небо синее, а денег у нас совсем мало… В остальном все обстояло благополучно. Трудно было желать лучшей погоды для плаванья. Дети были здоровы. Мы еще не устали бродяжничать. Мы были молоды и полны надежд на будущее. Веселая стая дельфинов провожала нас до входа в Дарданеллы».
Наталья Васильевна рассказала о многотрудном пути из Одессы в своих воспоминаниях довольно подробно, а вот Алексей Николаевич описал все в упомянутой выше повести «Похождения Невзорова, или Ибикус».
Тяжелы впечатления… Это сквозит в каждой строке глав, посвященных следованию на битком забитом пароходе…
«Все несчастья эвакуации, спанье в трюмах, бобы и обезьянье мясо, распученные животы, очереди у отхожих мест, грязь и последнее унижение вчерашнего дня, когда все только облизнулись в виду Константинополя; еще глубже – вся бездольная, кочевая жизнь за два года революции, разбитые вокзалы, вшивые гостиницы, налеты, перевороты, разбойники, бегство на крышах вагонов в мороз, в дождь, вымирающие в тифу города, бегство все дальше на юг – все это взорвалось, наконец, чудовищной истерикой в истерзанных душах…»