Алексей Толстой в «хождениях по мукам» четырех супружеств

Разговоры становились все тревожнее; у крыльца появлялись мужики без шапок. Матушка в это время ходила по комнате, заложив руки за спину, все думала и думала, поправляя пенсне на шнурочке».

Запомнился и голод, наступивший вслед за засухой:

«Наконец окончилось это долгое, как горячка, лето, и поздней осенью однажды подали к обеду черные щи. Матушка сняла крышку с чугуна, взглянула на отца:

– Больше ничего не будет.

– Поешь этих щей и запомни, – сказал мне отец, – что твои товарищи – деревенские мальчишки – сейчас и этого не едят.

Мне стало жаль деревенских мальчиков, которые ничего не едят; отец же, катая хлебный шарик, дудел марш. Подудев, сказал:

– Но как помочь, не знаю».

В тот же трагический период умерла бабушка Екатерина Александровна Тургенева. Пораженный горем, он написал ласковое письмо дедушке Леонтию Борисовичу, и ответ, возможно именно ответ деда, вдохновил на первый опыт в творчестве.

Дед писал: «Милый мой Алеханушка, благодарю тебя за твое письмо, – постараюсь, мой милый, маленький дружок, исполнить твой совет, много не плакать о бабушке; будем за нее молиться, чтобы ей на том свете, где она теперь, было бы лучше, чем было здесь, и думаю, мой голубчик, что ей доподлинно там лучше. Она свои обязанности всегда хорошо исполняла: когда была маленькая – училась хорошо, старших уважала, воспитателей, ее слушались, когда была большая и была хозяйкой дома, всегда хозяйство держала в порядке, о людях, служащих ей, заботилась, – не считала их за чужих; своих детей любила (спроси об этом маму), нищим помогала, за больными ухаживала, Богу молилась, – и много еще у нее было доброго, – всего коротко не перескажешь. Ну вот, я и думаю, что за все это ее Господь и наградит, – и какая, Алеханушка, награда тем, которые исполняли Его заповеди! – Их причтет Господь в число друзей своих, и самых близких ему. – Вот ты мне и скажешь: ну что же плакать-то тебе, дедушка? – Знаю, миленький, что не о чем, – а все же плачется; после и ты узнаешь и поймешь, о чем плачется, а теперь скажу тебе только: потому мне плачется, что жалко мне бабушку, – ведь и тебе жалко ее. Целую тебя, мой милый мальчуганушка, и молюсь о тебе, чтобы Господь тебя не лишил Его благословения. Твой дед Л. Тургенев».

Для занятий творчеством нужен какой-то толчок. Это может быть сильная любовь, а может быть и трагедия. В данном случае подтолкнула Алексея Толстого к сочинительству смерть бабушки.

Не обязательно писатель возьмется именно за тему, его потрясшую. Алексей Толстой задумал рассказ о жизни и приключениях своего сверстника, назвав его Степаном, Степкой. Об этом первом своем опыте в десять мальчишеских лет он вспоминал:

«Много вечеров я корпел над приключениями мальчика Степки… матушка… очень хотела, чтобы я стал писателем. Я ничего не помню из этого рассказа, кроме фразы, что снег под луной блестел, как бриллиантовый. Бриллиантов я никогда не видел, но мне это понравилось. Рассказ про Степку вышел, очевидно, неудачным – матушка больше не принуждала меня к творчеству».

Правда, то, что она не принуждала к творчеству, имеет и еще одно объяснение. Она как раз отметила, видимо, что способности есть, и что они немалые, что письмо дается легко. И увидела в этом тоже некоторую опасность. О том писала Бострому:

«Ты знаешь, что писание ему дается без труда, и если еще восторгаться этим, то он и вовсе не захочет заниматься тем, что сопряжено с каким бы то ни было усилием… Он очень был огорчен, что я отнеслась холодно к его новому сочинению… сказала: “Ничего еще пока не видно, что из этого выйдет, посмотрим, что будет дальше”».

Дело в том, что наряду с дедовским письмом побуждением к творчеству были и материнские советы. Тот, кто сам преуспевает в творчестве или хотя бы занимается им серьезно, полагая занятия профессиональными, нередко пытается приобщить к этому родных и близких. Случается, удачно, а случается, что и нет. Случается и так, что первые неудачи отталкивают, но позднее вдруг творчество зовет властно и неотвратимо, как это впоследствии случилось и с Алексеем Толстым.

Не пытаясь некоторое время писать рассказы, он продолжал писать письма, которые – те, что сохранились, – говорят о его несомненных способностях, перерастающих в талант. Ведь известно, что талант – это один процент способностей и девяносто процентов титанического, напряженного труда…

Ну и конечно, дорогу к творчеству прокладывает чтение книг. Ведь недаром говорят, что тот, кто много читает, тот много пишет. Книги – лучшие учителя – так их именовал Бунин, да и не только он, а Суворов, например, и вовсе в беседе с императрицей Елизаветой Петровной, на ее замечание о том, что он нелюдим и не дружит с товарищами, возразил, что у него огромное количество друзей, и друзьями своими назвал книги.

Кстати, и боевую летопись России Алеша любил, много читал о боевых походах русской армии, а зимой в мальчишеских играх организовывал строительство снежных крепостей «Очакова» и «Измаила», и потом развертывались целые баталии по взятию этих укреплений.

Уже в зрелые годы он отметил:

«Чтобы понять тайну русского народа, его величие, нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи».

А в отрочестве среди любимых героев были и герои популярных в ту пору романов Фенимора Купера и Жюля Верна, и герои отечественной истории – чудо-богатыри Суворова и победители французов, воины Кутузова.

Чтение привело к тому, что он сам, уже не по наущению матери, взялся за новый рассказ. Это случилось в 1893 году.