Русский святочный рассказ. Становление жанра (2-е издание)

* * *

В то время, когда в доме Гончаровых происходило гаданье, на станции железной дороги, где поезд должен был стоять по расписанию три минуты — он стоял уже около часа. Такая долгая стоянка была вследствие того, что путь на следующую станцию был занесен, и его расчищали.

Пассажиры поезда, которым в продолжение настоящего путешествия уже не раз приходилось терять время на станциях по случаю заносов, не очень беспокоились долгой остановкой и, побывав в буфете, возвратились в вагоны и предались занятиям, прерванным остановкой поезда.

Только один Николай Васильевич Володин, поручик …ского полка, сильно был недоволен остановкой поезда и беспрестанно спрашивал железнодорожных служащих о том, скоро ли поезд поедет.

— Ах, молодой человек! Какой вы, право, нетерпеливый. Ведь вы, кажется, в десятый раз меня спрашиваете, скоро ли пойдет поезд? Поверьте, если мне дадут путь с следующей станции, то я ни минуту не задержу поезда, — отвечал начальник.

— Ах, если бы вы знали, как для меня томительна остановка поезда! Право, я у вас на станции, а все мои помышления носятся в пяти верстах от следующей станции, — проговорил Володин с грустной улыбкой.

— Так вы едете только до следующей станции? — спросил начальник.

— Да, в имение Гончаровых. Может быть, вы знаете?

— Как не знать — я с ними хорошо знаком: мои дочери и сын и сейчас гостят у них. Позвольте узнать, уж не жених ли вы Варвары Андреевны?

— Да. Позвольте представиться, Николай Васильевич Володин, — сказал Володин, протягивая руку.

— Очень приятно с вами познакомиться, очень приятно. Я отставной капитан Павел Михайлович Худокормов, — проговорил начальник станции, пожимая руку Володина.

— Теперь, я думаю, вам не удивительно мое нетерпение, — сказал Володин.

— Да, да. Я понимаю вас. Варвара Андреевна такая невеста, что можно по ней соскучиться. Да, я понимаю вас. Но все же вам придется поскучать на моей станции какой-нибудь часок.

— Знаете ли, Павел Михайлович, не взять ли на вашей станции лошадей и махнуть к Гончаровым.

— Бог с вами, разве вы хотите попасть к ним к утру или чего доброго к обеду? Ведь отсюда до Гончаровых тридцать верст, мужицкие лошади протащут вас пять-шесть часов, да пожалуй, чего доброго, застрянете где-нибудь в сугробе или собьетесь с пути. Пойдемте-ка ко мне. Я прикажу поставить самовар, попьем чайку да потолкуем, а тем временем путь и расчистят.

Володин принял предложение Худокормова, и вскоре новые знакомцы сидели за кипевшим самоваром и разговаривали — о военных событиях, а еще более — о Гончаровых.

Наконец пришла телеграмма, что путь расчищен, и начальник станции, простясь с Володиным, отправил поезд.

— Ну, так после Крещения пируем на вашей свадебке, — крикнул начальник станции, когда поезд тронулся и Володин стоял на площадке вагона.

— Да, да, непременно. Я почту за особое удовольствие видеть вас, — крикнул в ответ Володин.

Через три четверти часа поезд был уже на станции, к которой прилегало имение Гончаровой. Володин оставил свой багаж на станции до утра, поспешно нанял лошадей и поехал к Гончаровым.

— Господи! Да это никак вы, барин? — всплеснувши руками, тихо сказала Ариша, встретив Володина в коридоре.

— Я, Ариша, я… Что барышня, здорова? Почивает?

— И, барин, до сна ли им теперь? — отвечала Ариша, весело улыбаясь.

— Где же она? Что делает?

— Оне гадают о вас.

— Гадает? Как?

— За зеркалом сидят. Больно-то уж она соскучилась по вас.

— Она в своей комнате?

— Нет; на антресоли — в нашей. Ох, уж как-то оне будут рады вам!

— Она одета? Можно к ней взойти?

— Можно-с, только не сказать ли им о вашем приезде?

— Не нужно. Я явлюсь к ней как суженый.

— Ох, не попритчилось бы им что от неожиданной радости.

— Ничего, Ариша! От радости не умирают, — сказал Володин и стал тихо подниматься по лестнице к комнате, где сидела с зеркалом гадающая невеста.

Уже около часа сидела Варвара Андреевна перед зеркалом и, хотя зрение ее начинало утомляться и застилалось как бы туманом, а мысли были всецело поглощены Володиным, тем не менее не только образ его, но и никаких предметов в зеркале не появлялось.

«Что же это такое? Откуда это могло появиться верование в то, что в зеркале или даже в комнате, где гадают на зеркало, что-нибудь появляется?» — подумала Варвара Андреевна, и в ее памяти невольно стали воскресать рассказы о страшных явлениях гадающим на зеркале. Пришла ей на память Людмила Жуковского[833], и ей даже становилось как-то неловко и жутко, так что она хотела было оставить гаданье; но вдруг слышит тихие шаги по лестнице и затем скрип двери. Она вздрогнула. «Кто бы это мог быть? Маша? Ариша?.. Но нет, они не решатся войти сюда. Кто-нибудь другой?.. Так нет! Ариша ревниво оберегает доступ ко мне. Кто же это мог войти сюда? Или все это мне чудится?.. Я слышала ясно шаги и скрып двери… Неужели рассказы правы?» — подумала Варвара Андреевна и потом быстро прибавила:

— Нет, нет! Шаги и скрып двери мне почудились: их вовсе не было.

Она хотела было оглянуться, но, увы, голова ее отказалась повиноваться. Она вздрогнула всем телом и словно превратилась в статую. Рассказы о сверхъестественных явлениях разом воскресли в ее памяти.

Володин с минуту постоял на пороге и потом, чтобы не испугать свою невесту, тихо назвал ее по имени.

«Варя», — слышит за собой Варвара Андреевна чей-то словно знакомый голос. Мороз пробежал по телу; сердце забилось крепко и часто.

Володин, видя, что гадающая не отзывается — верно заснула, — называет ее громче и делает несколько шагов вперед. «Варичка», — уже явственно слышится ей знакомый голос, затем шаги, и видит она в зеркале чье-то знакомое, но загорелое и обросшее бородой лицо.

Кровь стынет в жилах ее. Пораженная испугом, как ударом грома, она падает со стула, как подкошенный стебель.

— Воды, воды, спирту! — кричит Володин, бросаясь подымать упавшую Варвару Андреевну. В доме поднялась тревога, забегали, засуетились. Началось брызганье, растирание и другие приемы для приведения в чувство Варвары Андреевны; но увы! все оказалось тщетным: Варвара Андреевна была мертвая.

Пришлось начальнику станции Павлу Михайловичу Худокормову пировать, но только не на свадебном пиру, а на похоронном.

Володин после смерти невесты недолго прожил: он направился в Ахал-Текинскую экспедицию и там убит при штурме Текинских укреплений.