Экземпляр номер тринадцать

— Конечно, бабушка…

— Нет! Не поедет!

— Мама! — в ужасе всхлипнула я — Ты хочешь, чтобы я осталась тут одна? Либо сейчас же выздоравливай, либо…

— Мне нет пути назад, дочка — устало прошептала мама — Я все отдала…. все истратила… Запасов давно уже нет… Да и слава Богу! А ты… Ты не останешься одна, нет. Но и к этой ведьме ты не поедешь. Я все заранее уладила.

— Аделина! — ахнула бабушка — Как ты смеешь? Между прочим, это я спасла жизнь малышке, когда она родилась на три недели раньше срока. Помнишь? Если бы я не приехала вовремя к тебе в гости, отпраздновать мой же день рождения…

— Не держи меня за дуру, мать — лающе рассмеялась больная — Ты опоила меня и вызвала преждевременные роды. Да! Чтобы Делия родилась темной ведьмой и смогла принять искру рода. Я ведь все рассчитала, когда решила ее зачать. Она должна была родиться летом! Должна была прожить тихую жизнь ведьмы — природницы…

— Ты обрекала родную дочь на ничтожную жизнь землеройки! — зашипела Ада — Я должна была смиренно на это смотреть?

— Это было мое решение! И теперь я приняла еще одно… Твоим опекуном, Делия, будет вир Драг.

— Что? — я тихо отпрянула от матери — Вир Драг? Мам, но он…

— Он друг твоего отца. Вы знакомы много лет! Он буквально знает тебя с пеленок, на коленях качал!

Мужчину я и правда хорошо знала. В нашей деревне, к слову, вообще незнакомцев не было. А вир Драг и подавно был близок нашей семье. Много лет назад он приехал из столицы, проверить внезапно доставшийся ему в наследство дом. И, в итоге, осел тут. В городе у него осталась семья — жена и сын подросток. Но, как это часто бывает, брак был договорным и супруги с облегчением приняли решение о разъезде, как только для такового нашелся повод. Что именно заставило вира сменить все блага цивилизации на сомнительную радость жить на свежем деревенском воздухе оставалось для меня загадкой. Но мужчина очень быстро стал вхож в наш дом и практически все свое время проводил подле нас. Особенно много его внимания всегда перепадало мне. Вир не упускал возможности меня потискать, привозил мне подарки и не жалел времени на детские игры. Мать искренне считала, что так мужчина реализовывает свои нерастраченные родительские чувства, которые не смог в свое время в должной мере подарить сыну. Однако я, с возрастом, начала откровенно тяготиться его излишним вниманием, которе как раз не иссякало с годами. Иногда, признаюсь, мне было даже совестно за то, с каким упорством я пыталась избежать общения со старинным другом семьи. Причин тому, казалось не было. Наоборот, мужчина всегда был рядом и не отказывал в помощи. К слову, даже теперь, когда не стало отца и мать слегла сперва от горя, а потом и впала в неизвестную хворь, именно вир Драг был рядом. Буквально поселился у нас в доме, не отходил от вдовы друга целыми сутками. Сегодня вот впервые он попросил дать ему время отдохнуть и отъехал до собственного дома, обещая вернуться уже к вечеру. По всему выходило, что более верного и надежного человека мать не могла выбрать для роли моего опекуна. Однако, я не испытывала ни облегчения, ни спокойствия. Видно, моя темная ведьмовская сущность все больше давала о себе знать. Ведь, как известно, темные ведьмы вообще нелюдимы. Даже родственные связи у них весьма поверхностны. Что уж тут говорить о подобном дружеском общении с чужим, по сути, дядей, который, к тому же, на двадцать с лишним лет меня старше.

Не зная, как выразить свое необъяснимое нежелание сближаться с этим человеком и переходить под его опеку, я неуверенно произнесла:

— Да, я знаю. Он добрый, хороший, но… зачем ему лишняя нахлебница?! Растить чужую сироту…

— Ты не чужая, Делия — раздался мягкий хриплый голос за моей спиной и в комнату вошел статный широкоплечий мужчина лет сорока — Ну что ты, девочка? Ты мне самая родная. И думать не смей, что станешь мне обузой.

— Вир Драг, значит — прищурившись, прошипела ведьма и, вдруг ахнула — Аделина, ты ослепла, что ли? Ты отдашь ему дочь?!

— А Вы кто, позвольте спросить? — неожиданно резко спросил вир, подозрительно глядя на бабушку.

— Вир Драг, это… — начала было я, но была прервана родственницей.

— Я сестра Аделины, вира Ада Адаль — холодно представилась красавица и смерила мужчину полным ненависти взглядом — Родная тетка Делии.

— Ах, вот оно как — хмыкнул мужчина — Но, как я догадываюсь, отношения у вас не особо теплые, раз вира Адаль завещала мне стать опекуном Делии.

— Она… сглупила.

— Ничуть — прошелестела мама — Все продумано, Ада. Опекуном Делии станет он.

— Аделина!

— Разговор окончен. Я…. — и тут она захрипела и забулькала горлом. Густая, черная кровь толчками полилась на впалую худую грудь, пачкая простыни.

— Мама! — заверещала я и была тут же поймана сильными мужскими руками, прижавшими мое лицо к своей груди.

— Не смотри, девочка моя. Все-все!

— Пустите меня! — билась я в стальных тисках рук — Пустите! Мама! Мамочка!

— Делия, тише…

— Пустите же!

Но меня силком выволокли на улицу и, не давая опомниться, погрузили в коляску, стоящую на дороге у нашего дома.

Следующие дни я практически не помню. Я так сильно плакала и билась в такой истерике, что лекари настоятельно рекомендовали мне каждый час принимать успокаивающий элексир. В результате, ко дню похорон матери я уже плохо что соображала. Находясь где-то на грани снов и яви, я еще ощущала тягучую пустоту и щемящую боль, но не находила в себе сил ни выплеснуть их со слезами, ни принять.

Я помню серое небо и мелкий, противный дождь. Помню как с удивлением рассматривала подол черного суконного платья, каким-то чудом оказавшегося на мне. Но в упор не могла вспомнить кто и когда одел его на меня. Лишь неясные образы, которые бросали в брезгливую дрожь, да тихий хриплый голос где-то за гранью моего сознания уговаривал меня: « Ну расслабь ручки, Делия…вот так… И давай я поправлю на моей девочке юбочку…»

Звуки земли, падающей на деревянную крышку гроба, буквально били меня по ушам. Я всхлипнула и мерзляво поежилась под тонким шерстяным плащом, укутавшем мои плечи.

— Замерзла, девочка моя? — тут же хрипло прошептал мне в ухо знакомый голос — Сейчас пойдем домой, да? Я уложу тебя в постельку…

— Не надо — просипела я, дергаясь, словно от удара — Я не хочу…

— Лекарь сказал, что ты еще очень слаба. Надо побольше спать. Мы же не хотим, чтобы ты разболелась? — облил меня сиропом вир и его толстые губы, будто случайно задели мое ушко.

— Я уже здорова — замотала головой я — Я не хочу!

— Конечно хочешь — хрипел мужчина, уже не таясь потираясь носом за моим ухом — Я же знаю, как девочки хотят… Но ты не волнуйся. У нас впереди так много времени! А к совершеннолетию и ты узнаешь… Я подожду… Я умею ждать…Я столько лет тебя ждал…

Меня буквально окатило волной омерзения и липкого, тягучего ужаса. Я снова дернулась, но мои плечи оказались крепло сжаты сильными мужскими руками, которые буквально обжигали прямо прямо через ткань.

— Боишься меня, Делия? — зашипел мне в ухо опекун — Ну что ты! Разве я могу обидеть мою девочку?

В этот же миг, знакомый высокий голос так же окликнул меня по имени:

— Делия! — ко мне спешила бабушка, бросая обеспокоенные взгляды то на мое затравленное лицо, то на фигуру сопровождающего меня мужчины — Девочка моя, как ты?

— Ба… — всхлипнула я, практически опадая в родные объятия — Я… я…

— Я знаю, деточка — прошептала мне в волосы Ада — Знаю… Господи, что же она наделала?! Как могла не увидеть?!

— Я…я… — продолжала судорожно вздрагивать я, давясь слезами.

— С ней все будет хорошо, вира Адаль — мягко произнес опекун, ядовито ухмыляясь на злобные взгляды женщины — Просто шок, стресс… Ей прописали успокоительное. Она придет в себя.

— Не сомневаюсь — процедила бабка — Дадите мне пару минут поговорить с племянницей?

— Так говорите — пожал плечами вир Драг — Я не мешаю.

— Немного мешаете — снова кинула высокомерный взгляд на мужчину ведьма — Я хочу пообщаться с девочкой тет-а-тет.

— А вот этого, боюсь, я не могу Вам позволить — хитро ухмыльнулся мужчина — Как ее опекун, я обязан всегда находиться при своей воспитаннице, дабы не допустить никаких неприятных для нее ситуаций.

— Всегда, значит — прищурилась темная — Подонок… Ей шестнадцать! Она еще дитя!

— Ну что Вы, вира Адаль! Какое еще дитя? Делия у нас уже совсем взрослая девушка. Не правда ли, милая? Все ее деревенские подружки уже давно замужем. Своих деток вон нянчат!

— Я не хочу! — с ужасом захлебнулась слезами я, цепляясь в бабушкино пальто — Забери меня! Пожалуйста, забери!

— Заберу, милая! Я уже подала прошение в суд о пересмотре опеки. Ты моя родная кровь! Если понадобиться, я попрошу помощи у ковена!

— Я не отдам ее — вдруг зарычал вир и с силой отодрал меня от бабушки, задвигая за свою спину — Она моя!

— Это решит суд, уважаемый вир — холодно обронила Ада, сверля его набирающими свет зелеными очами.

— Только попробуй расчехлить силу, ведьма — рыкнул опекун — Выпью до капли! И любой суд меня оправдает!

И он, не таясь зажег искру своего дара, которая тут же, алым огоньком, зажглась на уровне его солнечного сплетения и отбросила рубиновые отблески на небритый подбородок, от чего создавалось впечатление, будто он измазался кровью.

Меня явственно замутило и я вскинула взгляд на бабушку, в поисках поддержки.

Но темная не смотрела на меня. Она прожигала тяжелым взглядом вира, постепенно раздвигая губы в жуткой усмешке.

— Так и знала! Пиявка! — наконец, плотоядно улыбнулась ведьма и чуть склонила голову на бок — Какая удача.

— Я Накопитель — сатанея, прошипел мужчина.

— Один фиг — фыркнула бабуля — Ну, да я не удивлена.

— Я не отдам Делию — процедил он.

— О, теперь даже не сомневаюсь — просвистела в ответ темная — Тем интереснее игра.

— Поиграть любишь, ведьма? — хищно оскалился маг.

— Обожаю! Только тем и живу — хихикнула родственница — И, заметь, всегда выигрываю.

— Не в этот раз — многообещающе ухмыльнулся опекун и резко схватил меня за локоть — Домой, Делия. Твои свидания с теткой отныне я запрещаю.

— Ада! — завопила я и, извернувшись, кинулась бабушке на шею.

— Все будет хорошо, дорогая — прошептала мне в макушку ведьма и тут я с удивлением почувствовала, что она что-то вложила в мою ладонь — Если что — сожми его и позови меня!

— Довольно — рявкнул опекун и повторно выдернул меня из теплых объятий — Мы уезжаем.

— Запомни, милая — ободряюще крикнула мне в след Ада — Все будет хорошо! Я рядом!