Экземпляр номер тринадцать

Глава 14

— Гад! Сволочь! Ииии…инквизитор! — рычала я, одергивая на собственных бедрах изумрудно-зеленую бархатную юбку — Свадебный обряд захотел? А поросячье рыло не хочешь?!

Нет, меня, конечно, и саму несколько смущало мое негодование. В конце-концов, я сама, не далее как вчера, под мудрым руководством бабушки приняла решение присоединить этого гада к своей коллекции. И там вообще не было запланировано никакого другого варианта избавления от брака, кроме моего быстрого вдовства. Но тут есть нюанс! Если бы это происходило по моей инициативе, то произошло бы много позже. Сейчас же я была решительно не готова!

А к таким мероприятиям я предпочитала тщательно готовиться. Я прощупывала выбранный экземпляр, узнавала все, что только было возможно о его жизни, семье, друзьях. Обычно, не впутывалась в отношения, которые грозили стать достоянием общественности. Не лишала семьи единственного кормильца, не отнимала искренне любимых мужей, какими бы подлецами они при этом не оказывались. И не забирала у детей отцов. Благо, что Накопители (а по сути все равно Пиявки!), чаще всего состояли именно в договорных браках, детьми брезговали, не имели настоящих друзей и, как правило, свой уход в мою коллекцию отмечали лишь легким замешательством среди немногочисленных знакомых. Уж такова была их природная суть.

И тут, в силу обстоятельств, мне предстояло пополнить свою сокровищницу не много ни мало инквизитором! Нужно ли говорить, что ситуация меня несколько напрягала. И требовала максимального внимания, тщательнейшего просчета и предельной осторожности с моей стороны. А тут такое стремительное развитие ситуации! Что я вообще о нем знала? Есть ли у него близкие друзья? (Кто знает, может инквизиторы между собой дружат, как окаянные). А родственники, которые поднимут шум, если он исчезнет? Как оказалось, даже «полоумный старик, который уже много лет не встает с постели и не покидает мира грез», как мне описывал своего отца Вермон, оказался вполне себе даже прытким живчиком. Вон, инквизицию подключил для выяснения обстоятельств смерти сына. Если это он, конечно. Кстати, брат экземпляра в инквизиции тоже мой просчет, хоть и вполне объяснимый! А уж экземпляр из их рядов… В общем, я ничего не успевала, словно меня внезапно подхватил и закружил стремительный поток, по имени Деймон Мигре. И этот поток что-то явно темнил.

« А ведь он с первой встречи просто играл со мной» — вдруг подумалось мне.

А я то, самоуверенная идиотка… реперные точки в нем просчитала. Ага! Где пресловутая забота о слабых? Ни разу нет! О своей прошлой золовке он отозвался с пренебрежением. Даже не пожалел репутацию ни в чем не повинной женщины. Да какой бы она не была! Девушкам в нашем обществе все равно не просто. А пятно развода многократно усложняет положение. Но ему оказалось это безразлично!

Где зависимость от мнения отца? Отца он даже не спросил о том, как тот отнесется к его сомнительному плану. Просто поставил в известность и, по благоприятному стечению обстоятельств, получил от того « добро». Вообще начинаю сомневаться, что его отец имеет хоть какое-то отношение к этому пасьянсу.

Разве что какая-то скрытая неприязнь к брату все еще хоть как-то проскальзывала в случайно оброненных фразах и мельком брошенных ремарках и вписывалась в составленный мной психологический портрет жертвы. Но много ли это мне дает?

А где самовлюбленность? Где самоуверенность?

Где заинтересованность в моем шикарном теле, в конце концов? А как же случайные прикосновения? Двусмысленные намеки, которые он успел мне накидать?

Нет, Деймон Мигре не был во мне заинтересован. Как не был он и самоуверенным идиотом. Этот гад просто совершенно точно знал о собственной силе и умело ею пользовался, прощупывая еще на подлете границы дозволенного и точки моего кипения.

« Это не ты просчитала его, Делия! Это он просчитал тебя!» — неожиданно совершенно ясно осознала я и заметалась по спальне, не зная за что хвататься — « Я в глубокой такой жо…жизненной яме, короче. И сама я отсюда, похоже, уже не выберусь»

— Вира Мигре? — раздался в этот момент громкий мужской голос и в мою спальню вежливо постучались.

— Мать моя-Великая Тьма! — взвизгнула я, едва не навернувшись с испугу — Кто это?! И с какого это…кхм… числа я Мигре? Я Адаль.

— К Вам посетитель. Он представился как комиссар Саджю — профессионально проглотив мою истерику, отозвалась дверь — Велите проводить его в кабинет? Или в Золотую гостиную?

— У меня есть Золотая гостиная? — искренне удивилась я, аккуратно выглядывая в коридор и упираясь взглядом в невозмутимую фигуру лакея. Вот так. А я и забыла, что у меня теперь есть слуги — Эм… Пусть ждет в кабинете. А, хотя, нет! Пусть в холле ждет. Я сейчас.

Быстро отыскав в образовавшемся хаосе жакет в тон юбке, я схватила с кресла золотистый шелковый шарф и быстро выскочила в прихожую.

Комиссар напряженно замер возле входа в компании все того же невозмутимого лакея и бесцельно рассматривал подтертую позолоту потолочной лепнины.

— Комиссар — вежливо улыбнулась я — Рада Вашему визиту. Кстати, прекрасно выглядите.

— Благодарю — не слишком уверенно отозвался визитер, тут же трогая пальцами еще покрытое блеклыми пятнами лицо — Однако, мне не предложили пройти…

— О, я просто решила, что мы с Вами немного прогуляемся. Грех пренебрегать прекрасной погодой, Вы не находите? — наивно хлопая глазками, пропела я.

— Прекрасной погодой? Но ведь собирается дождь — сухо обронил мужчина.

— Обожаю дождь — тут же всплеснула руками я — У меня где-то тут должен быть зонт… Хотя, не думаю, что дождь вообще начнется.

Я тут же почти целиком залезла в стенной шкаф и дернулась. В углу обнаружилась напрочь забытая мной мужская трость с золотым набалдашником.

— Черт — прошипела я, сдвигая в сторону этой улики длинное черное пальто и прикрывая свисающими полами опасную вещь — Надо будет ее срочно спрятать.

Наружу я вылезла уже с длинным зонтом-тростью в руках.

— Вот! Собственно, я готова. Вы составите мне компанию в легком променаде? — мурлыкнула я гостю.

— Видимо, да — вздохнул комиссар и, приняв у лакея свою шляпу, вышел в след за мной — Хотя, какое в том удовольствие — гулять в дождь?

— Не стоните, вир Саджю — отмахнулась я — Я ведьма. Я знаю, чего ждать от неба. Говорю же Вам, дождя вообще не будет!

Собственно, ливень хлынул, едва мы дошли до границы палисадника.

— Хорошо, когда небо не преподносит сюрпризов — будто ни на что не намекая, произнес полицейский, спокойно раскрывая над нами мой большой зонт — Мы все еще могли бы вернуться в дом.

— Не могли бы — огрызнулась я, вынужденная встать очень близко к мужчине — Я не доверяю этим слугам. А нам надо поговорить.

— Простите. Я зря засомневался в Вашей ведьмовской чуйке — вдруг замялся комиссар — Вы же и правда знали, что дождь пойдет, получается. Просто специально для разговора на улицу пошли.

Я махнула рукой. Если откровенно, никогда не умела предсказывать погоду. Но пусть в глазах полицейского я буду прямо всемогуща. А откровенный прокол с дождем он и дальше считает моей продуманной стратегией.

— Так вот, ближе к делу, вир… — начала я и была тут же перебита.

— Так вот, насчет того, что я узнал… Эээ… простите

— Продолжайте — медленно кивнула я, внимательно глядя на вира.

— Ну, Вы же и так все знаете, судя про всему — покраснел мужчина — В общем, когда Вы вчера так… жестоко усомнились во мне, я взял на себя смелость навести кое-какие справки. Дело вира Мигре никто так и не запрашивал. Инквизиция им не интересовалась, как я и предполагал. Но вот когда я ввел в поисковик Ваше имя… В общем, Вы три года назад привлекались, как свидетель по делу об исчезновении вира Соло, который при загадочных обстоятельствах пропал в Лиране.

К слову, вира Соло в Лиране теперь точно не было. Он спокойно плавал в колбе номер девять и, насколько мне было известно, в ближайшее время никаких поездок не планировал. Но это в данный момент к делу не относилось.

— И что? Там многие были свидетелями — стараясь казаться безразличной, пожала я плечами.

Да. Тот самый случай, когда мои отношения, все-таки, достоянием общественности почти стали. Правда в той ситуации, это было моим дополнительным алиби.

— Да. Но вот то дело как раз попало в зону интереса инквизиции. Тело вира Соло найдено не было. Зато при обыске его городского особняка нашли тайный подвал. А в нем трупы нескольких ведьм. Которые, судя по всему, оказывались в его плену в разное время на протяжении минимум десяти лет. И всех их выпили магически. Насухо. Поэтому в Лиран была вызвана специальная группа из столицы.

— И снова не понимаю — покачала я головой — Меня в том подвале не было, как мы можем видеть. Относительно выпитых ведьм со мной никто не разговаривал. Как это дело пересекается с сегодняшним?

— Понятия не имею — пожал плечами комиссар — Однако, именно в процессе того расследования был зафиксирован первый запрос на Ваше досье.

— От инквизиции? — резко побледнела я — А обоснование для запроса?

— В том-то и дело, что запрос прошел по… как бы, выразиться… по частным каналам — покачал головой вир.

— Что значит, по частным? — напряженно уточнила я.

— Ну, вира Адаль, Вы же сами понимаете. Вот я для Вас узнавал информацию. А кто-то узнавал информацию для кого-то из инквизиции. Только вот это был вовсе не официальный запрос.

— Так… понятно… точнее, совсем ничего не понятно — затрясла я головой — Зачем кому-то было интересоваться мной? Если бы у инквизиции были ко мне какие-то претензии, запрос ведь был бы совершенно открытым, правильно?

— Именно! Но и на этом не все. Насколько я понял, пока шло расследование Вы незаметно покинули Лиран. И, несколько дней спустя, по всем близлежащим городам посыпались запросы на уведомление о Вашем въезде. Однако, кем бы не был Ваш преследователь, он потерял Ваш след. Следующие пару лет Вы, судя по всему, жили в каком-то Богом забытом месте, в самой глубокой провинции. Потому что отзыва ему так и не пришло. Зато пять месяцев назад, едва Вы прибыли в столицу, обратились в Министерство для прохождения проверки и подали документы на регистрацию, по тому старому запросу моментально выслали оповещение.

— Но…,это было пять месяцев назад, как Вы справедливо заметили. А инквизиция появилась у меня на пороге лишь теперь. И то, в связи с исчезновением мужа — не понимая, на что даже надеюсь, прошептала я.

— А это, кстати, еще одна загадка — хмыкнул комиссар — Вчера вечером дело вира Мигре в архиве было опечатано и на него лег штамп «совершенно секретно». А по всем ведомствам пришел строжайший запрет на распространение информации не только о нюансах этого происшествия, но и вообще о факте гибели вашего супруга. В комментариях указано, что «в рамках проводимого расследования». Вот только само дело так никто из архива и не забрал. А запроса от инквизиции, как мы помним, не было и быть не могло — нет там ничего интересного для их ведомства. Так кто же тогда ведет расследование, не забирая на руки документы? Да и есть ли оно вообще, это расследование?