Узнай меня, любимая

Глава XXXIV. Кто есть кто

Снег скрипел под копытами, войска Кароля Каменецкого шли на Ковали. Ладские отряды и остатки верных крулов объединились под Ивлицей, готовясь к возможной битве. Рядом с королем ехал Яромир Ковальский, они перекидывались шутками, скрывая напряжение. Все может пойти не так, как хотелось бы. Я еду чуть поодаль на смирной пегой лошадке. Ярек не хотел брать меня с собой, желая, чтобы его жена пересидела под защитой стен Дарницы, однако мы с королевой Софией смогли его переубедить. Кто еще сможет подтвердить личность мужа, как не жена? Я была козырем в королевской колоде. Но Яромир настоял, чтобы на меня натянули легкую лесоградскую кольчугу. Теперь это железо оттягивало плечи и давило на позвоночник.

Самозванец не спешил нападать, пережидая до весны и продолжая слать крульской знати «прелестные письма»[7]. Вначале он делал это тайно, с оглядкой, но, когда на его строну, не заподозрив измены, перешел даже близкий друг Яромира Милош Яровский, Матей перестал скрывать намерений и в открытую выступил против короля. Знать заметалась, не зная, кого выбрать. Страна выглядела как растревоженный муравейник. Настало время все выяснить и сделать выбор.

Армия съехала с косогора, и на горизонте показались войска самозванца. Две лавины хлынули на равнину, неумолимо сближаясь. Дыхание перехватывало, неужели придется биться?

Лжеярек гарцевал в центре свиты: молодой, красивый, ухоженный… прежний. На голову он нацепил точную копию старой крульской короны. Каменец, чтобы не обижать ни ладов, ни крулов, велел выковать новый венец объединенного королевства, а обе кроны водрузил в тронном зале на почетном месте. Дотянуться до них самозванец не мог, но сделать подобную – наглости хватило. А рядом на белой лошадке ехала Моника, очаровательный ангелочек в ореоле светло-русых кудряшек, струящихся по плечам.

Два войска сблизились на расстоянии полета стрелы. Ярек было дернулся вперед, но король жестом остановил его:

- Не лезь под стрелы, нас больше, пусть сами вышлют переговорщиков.

В противоположном лагере совещались, видно решая, что делать. Наконец, от них отделился Милош Яровский и поехал в сторону королевского войска.

- Наш король желает видеть самозванца, – выпалил он.

- Вот это новость, Милош, я, выходит, самозванец? – ехидно прищурился Ярек.

Милош пробежал по нему беглым взглядом и холодно заявил:

- Я вас не знаю.

- Милош, не меняются только от колдовства, – с легкой горечью произнес Яромир.

- Тебя ведьма Иванка наворожила, чтобы нас запутать. Но мы нашего брата не предадим, – насупился Милош, выдвигая вперед широкую челюсть.

- А теперь послушай меня, щенок, – гаркнул Каменец. – Оба войска отходят на полет двух стрел. Вы и ваш господарик спешиваетесь и кладете оружие на снег, мы делаем то же самое и встречаемся на середине. Там и потолкуем: кто есть кто.

Милош развернул коня и поскакал к «своим», я видела обиду в глазах Яромира. Это очень больно, когда тебя не признает лучший друг.

Посовещавшись, противники махнули платком – знак согласия на переговоры. Оружие упало на землю, король и самозванец с близкими людьми начали сближаться. Я спрыгнула с коня и пошла за Яромиром. Моника, разглядев мой жест, сделала то же самое, сопроводив мужа.

Матей окинул Яромира насмешливым взглядом, в нем отражалась уверенность в превосходстве. Широкоплечий, стриженный и возмужавший Ярек не казался ему серьезным соперником. Но первым самозванец обратился ни к Яромиру, и ни к королю, а ко мне:

- Как тебе живется во грехе? – бросил он мне насмешливо.

- Я живу с законным мужем, а ты, Матей, со своей законной женой, – при этом я посмотрела на Монику, она вздрогнула от незнакомого имени, немного удивленно посмотрела на супруга, но быстро взяла себя в руки, опять напустив безмятежную уверенность.

- Я предлагаю уладить дело миром, я не враг тебе, Кароль, – высокомерно вздернул подбородок Матей. – Ты забираешь правый берег Лады и ладские территории на этом берегу, мне остается Дарница. Все довольны. А самозванца ты должен выдать мне, – при этом его глаза зло стрельнули в Яромира, вот по этому ледяному взгляду я и опознала тогда лжеца, отчего другие этого не видят?

- Я настоящий Яромир Ковальский, сын Казимира Ковальского, внук Ольгерда Ковальского, – холодно произнес Ярек, – а ты оборотень, хлебнувший крови болотника, и зовут тебя Матей Изгой, брат изувера короля Игнаца.

Шляхтичи самозванца удивленно уставились на своего предводителя.

- Все это сказки про кровь болотников, – усмехнулся Матей, – а вот найти в Лесоградье похожего лицом человека да добавить ему сходства с помощью ворожбы, вот это возможно.

Шляхта загудела.

- А помнится у настоящего Ковальского на одном месте пятно родимое было, – выдал гетман Яшка Ступица. – А что? Я сам в бане видел, – давясь от смеха сузил он глаза и по старой привычке получил подзатыльник от Каменца. – Да я ж дело говорю. Кто пятно у Ковальского помнит?

- Я, я, я, – отозвалось несколько шляхтичей.

Делать им больше нечего было, как только зад моего мужа разглядывать.

- Стягивай штаны, посмотрим, – гоготнул Яшка.

- Я те стяну, неприличное слово, мало не покажется, – надвинулся на него Яромир.

- Так для дела же, – хихикнул Яшка, ничуть не смутившись.

- Шрам покажи, что в боку, – сменил тактику король.

- Я оголяться не стану, – предупредил Матей, – и шрамами хвастать тоже, не по чести это. Если твой самозванец желает, так пусть хоть штаны снимает.

Этой фразой Матей выбивал у Ярека весомый аргумент. Надо что-то предпринять, чтобы переломить ситуацию, но что?

- Милош, а помнишь, как мы ночевали в королевском погребе? – произнес Яромир, обращаясь к другу. – Как шли потом через королевские покои и в коридоре встретили Янину?

- Это моя жена-изменщица тебе рассказала, – хмыкнул Матей.

- Вацлав, – кивнул Яромир одному из шляхтичей, – а помнишь, мы с тобой ночью переплывали Ладу на спор. А с тобой, Вит, мы лазили к одной вдове, я не имею права раскрыть ее имени, но ты помнишь, ведь, помнишь, как сорвался и ободрал себе бок?

- Молодец, много всего выспросить успел, – скрестил руки на груди самозванец.

Странно, но теперь его жесты не казались мне такими уж похожими на жесты мужа. И тут я заметила в глазах Моники тоску, она смотрела на моего Яромира побитой собакой, она уже поняла, что ошиблась, ее счастье рассыпалось прахом.

- Ну, допустим я самозванец, а он настоящий Яромир, – продолжил Ярек, по лицу Матея поползла косая улыбка, за спиной пошел шум разочарования, – допустим. Но что вы получите, поддержав этого Ковальского? Мы были в осаде в северной крепости, я своими руками валил лес и строил стены, потому что некому было этого делать, люди были наперечет. Но мы добились победы, Роман сел в Лесоградье, он благодарен моему королю за помощь. Он на нашей стороне. Что вы получите? Три сильных соседа, которые будут рвать по частям вашу землю, вечную войну и горе. На что вы подбиваете свой народ, как быстро забылось все? Я не хочу носить чужой венец, – он указал на корону самозванца, – мне моя шапка дорога. Я присягал королю, мой отец от вас всех звал Каменецкого на трон, и что теперь изменилось? Зачем это все? Разве он ущемляет нас, отнимает наши земли, притесняет наши вольности? Что вас не устраивает? Милош, а ведь он тебя мертвецки пьяного на руках таскал, не побрезговал, в имении Луговых, ты-то может и не помнишь, да я помню все.

- Ярек, прости, – простонал Яровский и кинулся к Яромиру.

Я испугалась, а вдруг у него нож, и он сейчас пырнет моего Яречка. Но Милош только крепко обнял друга:

- Други, это же наш Ярек! – прокричал он.

- Они в сговоре, специально перед вами балаган разыграли, – попытался нейтрализовать и Яровского самозванец.

- Точно наш, – перекрикнул его Милош, – Ярек, да покажи ты им шрам. Да вон же Вацлав тогда был, когда тебя полуживого притащили.

И Яромир начал раздеваться, он скинул ладский кожух, стащил жупан, нательную рубаху. На морозе от обнаженного торса шел пар.

- Вот же, вот шрам, треугольник прокола! – прокричал Милош.

- Ярек, Ярек!!! – радостно закричали все. – Настоящий Ковальский с Каменцом, – проорали шляхтичи назад, для своих воинов.

Матей зло сжал кулаки, все рушилось для него, его последний шанс на вожделенную корону. А Моника? Она стояла бледная, гордо вскинув хорошенькую кудрявую головку.

И тут Матей вытащил из-за пояса рог и начал призывно трубить. Кого он зовет, оглядываясь в сторону болот? Меня пронзила страшная догадка.

- Зря трубишь, они не придут, – уверенно заявил король.

Но Матей, не слушая, продолжал раздувать щеки.

- Они не придут! Болотники идут на кровь, так Иванка заманила одного из них в Давыдов град, он почувствовал скорую бойню. А здесь крови не будет. Паны ясновельможные, здесь же крови не будет?! – король тяжелым взглядом обвел всех собравшихся.

Ненадолго наступила тишина.

- Не будет, государь, не будет!!! – полетел ответ.

«Пусть Яромир дотронется до него, – услышала я где-то совсем рядом голос Иванки, завертела головой, старой ведуньи нигде не было, – пусть дотронется», – опять повторил голос.

- Дотронься до Матея, – шепнула я Яромиру.

Муж сделал два больших прыжка и коснувшись руки самозванца, вырвал у него рог и… словно спала пелена, раз, и все мы прозрели. Перед нами стоял худой изможденный мужчина чуть за сорок, с острым крючковатым носом и бегающими глазками. Именно так его и описывала Хеленка. От него с громким «охом» отпрянули шляхтичи. Моника пошатнулась, но удержалась на ногах.

- Матей, да это же Матей, живой, чертяка, а говорили, его болотники съели! – послышались выкрики.

- Да нет, он сам болотника съел, – загоготал Яшка Ступица. – И что с этим оборотнем делать?

- Повесить его! – заорали вокруг.

Немногочисленные альтские воины столпились вокруг своего вожака, для них его облик не был тайной.

- Да перебить их! – гаркнул Ступица.

- Нет, нет!!! – Моника упала на колени перед королем, молитвенно складывая руки. – Прошу вас, пожалуйста, прошу вас. Вы же сами пошли за ним, – обернулась она к шляхтичам, – тоже готовы были на мятеж, а теперь только его вините. Государь, прошу вас!

- Я прощал вашего мужа дважды, и всякий раз он возвращался и причинял немало бед. Сейчас он побежит к альтам и будет ждать удобного случая, чтобы вернуться на кончике их кривых сабель.

Моника поспешно вскочила и побежала к Матею. Она снова упала, обхватив его колени:

- Убейте тогда и меня, я люблю его, не хочу жить без мужа, – залилась она слезами.

Я заметила, как смягчилось лицо самозванца, как он бережно погладил жену по волосам. Ему не хватало не только власти, но и любви. Если я сейчас вымолю им жизнь, проклятье сумасшедшей старшей Баньковой разрушится.

- Государь, я прошу вас, отпустите их, – с дрожью в голосе обратилась я к Каменецкому.

Король нахмурился, опять установилась тишина. А ведь иногда тишина может кричать, надавливая на виски.

- Пусть уходят, – мрачно произнес Каменецкий.

Матей махнул своим, взял Монику за руку и повел к лошадям. Воины расступились и небольшой отряд повернул в сторону юга. Они не бежали, а уезжали с чувством полного достоинства. Король милостиво позволил это.