Запретное целительство. Сеньорита Смерть

Глава 36. Низведение Корбина Рихтера

То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть.

(с) Козьма Прутков

Корбин Рихтер.

Третий раз в жизни Корбин терял контроль над магией стихий. Все доводы разума, убеждения, прежние ценности не то что исчезли, а стали не важны. Желания — дикие, необузданные, брали вверх, подпитываемые стихиями, а затем, сея хаос, обрушивались на мир.

Это даже было приятно. Дать волю своему гневу и злости, испытать чистую, незамутненную сомнениями или чувством вины радость. Позволить своей печали излиться дождем. И стать, пусть и на время, чем-то большим, чем просто человек.

Ему не стоило привлекать к сомнительному мероприятию Ренату. Может быть, если целительницы не было рядом, он сорвался бы только на менталиста. Но в этот раз к инстинктивному отвержению ментальной магии прибавилось и навязчивое желание избавиться от надоедливых людишек, и остаться наедине с очаровательной лермийкой. Тепло её колен, мягкость взгляда, нежность прикосновений. Даже когда он провалился в воспоминания, он все еще чувствовал, что Рената рядом.

И это не успокаивало, а наоборот, лишь еще больше будоражило его дикие первобытные инстинкты. Так что он в какой-то момент он обнаружил себя бодро шагающим по парку с ужасно перепуганной лермийкой на плече. О том, что происходило до, у него остались весьма смутные представления, а спрашивать «я там не убил кого-нибудь, случаем?», было неловко.

Нужно было вернуться, или хотя бы отпустить Ренату, не тащить её за собой, но чем больше Рихтер об этом думал, тем быстрее становился его шаг, и крепче захват. А затем он и вовсе стал придумывать себе оправдания. В конце концов, он была его целительницей! Может, у сеньориты Бьянки найдется способ его остановить. Или в ее присутствии он сам придёт в себя.

Хотя на самом деле повелитель стихий не хотел приходить в себя. Он хотел сорвать с Ренаты одежду и заняться с ней любовью, заставить её стонать и царапать ему спину, навсегда стереть с красивого лица выражение холодного безразличия, с которым она смотрела на него после их ссоры. Но что уж он точно не хотел, так это услышать от лермийки, что он «жалкий червь», от которого её тошнит.

Любого другого он тут же убил бы на месте. Не специально, но источник усиливал все желания, и обычная злость легко могла превратиться в жажду смерти обидчика. С Ренатой это не произошло. Ведь она была «его женщиной», и ей он мог позволить гораздо больше, чем кому-либо другому.

«Убить нельзя терпеть». Сегодня Корбин Рихтер точно знал, где поставить запятую. Хотя Рената делала всё, чтобы вывести его из себя. Например, ерзала на его бедрах, отчего терпеть напряжение в паху становилось всё сложнее и сложнее. В какой-то момент сознание Рихтеро снова уплыло, а когда он пришёл в себя, то обнаружил, что смотрит на встрепанного мужчину самой придурошной наружности, разлегшегося на мокрых досках. Ну и урод, храни его Господь! Хотя сложен неплохо. И глаза…

Да это же он сам! Значит Рената сейчас… Хм, такой обмен телами открывает очень интересные перспективы! Трахнуть самого себя… О нет, нет! Рената не простит такого обращения со своим телом. Да и если честно, теперь бы он, будучи красивой женщиной, выбрал мужчину попривлекательнее. Но тогда это означает, что кто-то будет касаться Ренаты, а он бы это не хотел… Как всё запутано!

К счастью, почти сразу всё вернулось на свои места. Почти. Потому что в женщине, что совсем недавно боялась даже дотронуться до него лишний раз, что-то очевидно изменилось. Это была всё та же сеньорита Бьянки, изящная лермийка, но от её робости не осталось ни следа.

Рената приникла к его губам, а пальцы её, холодные и влажные, скользнули вниз по животу, опасно приближаясь к сосредоточию его желания.

«О, да!» — радостно завопили его инстинкты. — «Кому-то сейчас перепадёт!».

«О, нет! Рената точно об этом позднее пожалеет, а виноват будешь снова ты!» — вовремя проснулся его здравый смысл. Или не вовремя, как посмотреть.

— Милая, ты уверена, что хочешь этого прямо здесь и сейчас? — сипло спросил Рихтер.

— Тс-с-с, тебя не спрашивают.

— А?

— Тебя не спрашивают, — по слогам повторила Рената. — Заткнись, северянин.

Она склонилась, прижимаясь к нему грудью, и возбуждающе потерлась. Дотягиваться до его губ было явно неудобно, так как лермийка сместилась ниже, давая себе доступ к его паху, и Рената принялась за шею, покусывая и облизывая, оставляя на мужчине свои метки.

Нужно было что-то делать, пока он сам не сорвался. Рихтер поймал одну из соблазнительно покачивающихся прядок волос, и слегка потянул, заставив лермийку посмотреть на себя. Взгляд у неё был недовольный.

— Рената! Ты понимаешь, что на тебя влияет мой источник? Ты должна разорвать контакт!

— Не хочу, — капризно сказала Рената и снова лизнула его в шею. Шаловливые пальцы между тем достигли своей цели, заставив Рихтера буквально вытянуться струной под целительницей. Она тихо засмеялась. — И ты не хочешь, милый. Ну же, позволь сделать тебе хорошо.

Покровительственные дерзкие интонации, алчущий взгляд, неприкрытое желание, которым она льнула к нему… Но за всем этим было что-то ещё, мешающее Рихтеру принять столь щедрое предложение. В её укусах, царапинах, что она оставляла на теле, грубоватых, даже болезненных прикосновениях, что дарила ему, не было и тени ласки или нежности. Лишь похоть, желание причинить боль и… унизить?

Она не собиралась заняться с ним любовью, она хотела поиметь его. Что за демоны скрывались в этом тихом создании? Кто так исковеркал душу лермийки, что то, что должно было быть высшим проявлением близости между мужчиной и женщиной, стало почти сражением, где один, рано или поздно, должен был подчиниться другому?

К счастью, сколь агрессивна и настойчива была Рената, в силе и весе она сильно уступала Рихтеру. Он перехватил её руки, и резко перевернулся, подомнув девушку под себя.

Лермийка зашипела, попытавшись врезать ему между ног коленкой, но маг вовремя уклонился.

— Тихо-тихо! Я не собираюсь делать ничего такого…

— Врёшь! — Она изогнулась, и опасно щёлкнула зубами около его уха. Он отпрянул, и южанка издевательски засмеялась. — Трусишка.

— Нас скорее всего уже ищут. И если найдут таком виде, будет неловко. Нужно успокоиться, — сказал повелитель стихий, убеждая больше себя, чем целительницу.

— Зачем? Ты убьешь их, и мы продолжим веселиться.

Удивленный столь радикальным способом решить проблему, Рихтер немного ослабил внимание, и в тот же момент Рената обхватила его своими ногами. Маг с трудом оторвал взгляд от белеющей кожи между краем темных чулков и тканью задравшейся юбки. Как он уже успел убедиться, лермийское нижнее белье было гораздо более тонким и откровенным, чем позволяли себе грейдорские фрау и фрейлины. И Корбину было ужасно интересно узнать, что носит Рената под своими скромными и простыми платьями. Он бы и посмотрел, и руками пощупал…

— Нельзя просто так убивать людей, — не очень убедительно сказал он. — Сейчас на тебя влияет моя магия. Это неправильно. Ты должна остановиться.

— Если ты хочешь, чтобы я остановилась, почему не отпустишь? Достаточно тебе отойти от меня, как я не смогу дотянуться до твоего источника. Или ты мог бы просто использовать свою магию. Я всего лишь слабая целительница, и едва ли смогу влиять на тебя против воли.

И вправду, почему он тянул, мучая себя и её? Почему не мог оторвать взгляда от её лица, столь прекрасного в своей страсти и ярости?

— Наверное, хочу понять, где настоящая ты.

— А какой я тебе больше нравлюсь? — От тихого грудного смеха, одновременно пугающего и возбуждающего, пробирало до самого нутра. — Милая Рената или совсем немилая, но которая исполнит все твои фантазии? Может, тебе приходилось слышать, что целительницы способны доставить весьма острое наслаждение? Я знаю заклинания, способные усилить чувствительность и продлить удовольствие. Мы могли бы всю ночь… Апчхи! И если… Апчхи!

— У тебя из носа течет, — заботливо сообщил Рихтер, старательно удерживаясь от смешка. — Пойдём домой. Почему-то мне кажется, что горячий чай доставит нам удовольствие большее, чем барахтанье на промозглом ветру.

Он поднялся на ноги, и тут же покачнулся. Ощущения были как после жесточайшего похмелья. Но Ренате было еще хуже. Стоило ему её отпустить, как она тут же сжалась в комочек, дрожа всем телом. Рихтер хотел погладить её по спине, но вовремя удержался. Едва ли лермийка, истощенная и уставшая, сможет удержаться от того, чтобы снова не испить силы из его источника. И кто знает, выдержит ли ее слабое тело этот раз.

А вот он тоже должен был бы сейчас валяться в отключке, как в прошлые разы. Но несмотря на головную боль, тошноту, и прочие неприятные симптомы отравления, с его магией сейчас было все в порядке.

Кажется, даже в большем порядке, чем до этого. Он посмотрел на блестящую в свете чудом уцелевшего фонаря лужу, и сделал жест рукой. Вода, повинуясь ему, закрутилась в воронку, а затем испарилась, оставив после себя рой возбужденных элементалей.

Магические каналы восстановились. Он вылечил себя сам, или это сделала Рената? Или, может быть, сработало взаимодействие их сил. Весьма интересно и необычно, хотя больше бы с подобным он экспериментировать не стал. Не стоило оно того.

Целительница тихо всхлипнула, и Рихтер тут же засуетился. Идти она не могла, он сам бы её сейчас не унес, а оставлять здесь не хотелось. Маг накинул на неё свою рубашку, высушил промокшие доски под ней, тихо при этом бормоча всякую успокаивающую чушь.

Помогало, кажется, не очень, так как сдавленные рыдания не утихали. Так что вскоре Рихтер плюнул на безопасность, и устроившись рядом, обнял Ренату, согревая её своим телом. Так их и нашли спустя полчаса.