Чудовищная сделка

Пусть знает. Хватит вить из меня веревки и лгать. Я продолжу бороться, стану занозой, которую не достать. Превращусь в головную боль, несмотря на все выпавшие на мою долю испытания. Я… не поддамся!

А он продолжал сжимать мои пальцы. Давил, наслаждался видом, упивался чужой болью. Усмехнувшись, выудил артефакт из моей ладони и сжал в своей, тут же закатив глаза. Его едва не затрясло от того света, которым озарился шарик. Я до конца не поняла принцип работы этой диковинки, однако уже закралось подозрение, что таким образом он что-то забирал у меня и этим подпитывал себя.

Ощутив скользнувший по ладони холодок, я выдохнула и опустила плечи. Почувствовала, как неприятные ощущения отступают. Расслабилась и позволила себе сесть, однако тут же мотнула головой и взяла себя в руки.

— Поэтому, — произнесла, глядя на песок перед собой, — угрозы по поводу возвращения меня домой и твои посягательства на Миранду больше не работают. Ты не получишь ни ее, ни наше имение, ни ежегодное пособие от отца. Попросту не сможешь это провернуть. Моя кровь во время обряда впитала весь текст, написанный на той бумаге.

Я посмотрела на Солби снизу вверх и едва не улыбнулась. Мне еще предстояло разобраться со своим рабством и меткой на запястье, однако моя семья, как оказалось, с самого начала была защищена. Оставалась лишь Миранда и этот артефакт. Я не знала, способен ли он на нее воздействовать. Не оборвались ли связывающие их нити? Будет ли ей больно, едва Вольтер с силой сожмет шарик? Хотелось верить, что нет. Вот только как проверить?

Мы сразу же после обряда покинули Норс-Уэльс. Уехали на границу, там пробыли несколько месяцев, а затем оправились в Лайр на грандиозный турнир, к которому Солби меня готовил. Он превращал девушку в воина. Уже много раз делал большие ставки и с внушительным коэффициентом выигрывал, ведь в столь хрупкую особу, как я, никто не верил. Начиналось все с боев в подворотнях. Первое время на кулаках, затем дело дошло до оружия.

Странный способ заработка, однако мне данное занятие пришлось по вкусу. Уж лучше терпеть боль от драки с противником, чем бороться с унижением. Я была благодарна, что Вольтер не заставлял с ним спать, что не продавал мужчинам, как шлюху, что не принуждал к более отвратительным вещам.

Ведь если подумать, людское воображение безгранично. Темными холодными ночами в очередной клетке я убеждала себя, что хорошо отделалась. Перевязывала новые раны. Проверяла старые. Смотрела на звездное небо и благодарила Богов, что хотя бы жива и могу видеться с другом.

Ши…

Мой пернатик следовал за нами по пятам. Вольтеру не нравился наш спутник, потому он много раз порывался его убить. Но вскоре я уговорила орла не показываться Солби на глаза. Так и жили. Моя птичка скрашивала долгие часы одиночества. Теперь он сам питался, где-то прятался, часто кружил над нами при долгих переездах, бывало, даже приносил мне мясо убитых им животных.

Я поняла, что слишком углубилась в свои мысли, и вернулась к подслушанному разговору. Все же Вольтер врал на каждом шагу. Он ведь изначально подсунул отцу подделку. Словно знал, что в библиотеку может ворваться старшая сестра и разорвать ее, а потому настоящий припрятал у себя и достал лишь после.

— Так что если ты решил выбросить меня на пороге отчего дома, — вкрадчиво произнесла я, уже восстановив дыхание, — то буду этому безмерно рада.

— Даже не надейся, — Вольтер схватил меня за горло и сильно сжал. — Ты теперь навечно моя и будешь выполнять любые мои приказы.

Я потянулась вверх. Едва не начала хватать ртом воздух.

— Считаешь, знание о договоре тебе как-то поможет? Нет, глупая крошка. Я найду на тебя управу. И раз ты решила, что в состоянии высказываться и угрожать, заявлять права или гнуть свою правду, то придется тебя расстроить: не можешь. Просто готовься, малышка.

Он отпустил меня, и я упала на одну руку. Приложила ладонь к шее, посмотрела из-подо лба на мужчину, который снова приблизился к своему сундуку и выудил вещь, не вселяющую доверия.

— Еще один укольчик, — направился ко мне.

— Нет! — запротестовала я и начала отползать.

— Чего ты испугалась, детка? Это всего лишь укольчик, который придаст тебе сил.

— Нет, пожалуйста. Я справлюсь сама, обещаю. Не нужно больше этой гадости!

Солби схватил меня за волосы и всадил иглу в шею. Я затряслась всем телом. Ощутила, как леденящий душу состав побежал по венам, как начал сковывать холодом легкие, как затуманил разум. Я упала спиной на песок. Вывернулась. Издала приглушенный стон, ощущая, как ломает внутренности. Это была уже не боль. Агония.

Вольтер выбросил шприц и переступил через меня. Двинулся к выходу. Отодвинул полог и, обернувшись, произнес:

— Я приду за тобой, когда настанет твоя очередь. А пока восстановись, как следует, мой маленький зверек.

Хотелось завопить ему вслед, наброситься и всадить такую же иглу, чтобы прочувствовал все на своей шкуре. Но во рту пересохло. Я вытянула в его направлении руку, сжала кулак и на миг обмякла. Боль отступила и взвинтилась в мозг с новой силой. Казалось, сейчас захрустят кости. Из груди рвался стон. Я не могла лежать спокойно и изворачивалась на песке подбитым ужом. В меня будто вонзали мечи, проворачивали и доставали. Снова и снова. В каждую часть тела.

Но все когда-нибудь заканчивается. Пришло долгожданное спокойствие. Я еще сжимала в кулаке мелкие песчинки под собой, с хрипом дышала, не обращая внимания, что те попадали в рот. Смотрела невидящим взоров в никуда. И с каким-то болезненным упоением понимала: еще жива.