Маленькая Рита. Переводчица

Глава 3. "Кино-о!"

Долгожданная и волнительная встреча с Лолой отменилась в самый последний момент, не успели мы доехать до ресторана.

Всю весну и все дни только что наступившего лета моя лучшая подруга проявляла лихорадочную активность по всем фронтам: помимо основной работы преподавателем в Центре раннего развития, она брала заказы на семейные фотосессии и готовилась к собственной свадьбе с любовью всей жизни — Димкой. Если раньше её старания губили несобранность и неумение расставить приоритеты, то сейчас Трофимова жаловалась на чудовищную нехватку времени. Я как-то пошутила, что, видимо, ей придётся себя клонировать, чтобы успеть побывать на своей церемонии фотографом, иначе кого она подпустит, кроме себя, до такого важного дела?!

Если знакомство с Лолой пока отодвинулось, нужно было разобраться с моими близкими. Пусть скорее они все перезнакомятся, а потом можно просто перебрасываться дежурными и вежливыми: «как дела, а у вас, всё хорошо, ну и слава богу, Рита, береги себя, вы заезжайте почаще, да, конечно».

Я вспомнила один из домашних вечеров в апреле, когда мне пришлось наконец-то рассказать о Вальтере родителям.

— Наверное, молодой человек появился, вообще к нам не заглядываешь, Ритулик, — неловко начал папа за ужином, переглянувшись с мамой. — Не звонишь, не рассказываешь ничего, как ты, как работа.

— Всё в порядке, — вздохнула я и отставила тарелку. — Да и я не одна… Раскусили. Наверное, раньше стоило вам рассказать.

— Кто-то из твоих коллег? — мама оказалась проницательной, как всегда. Она бросила тревожный взгляд на отца, который завис над тарелкой с куском хлеба в руке и выжидательно смотрел на меня.

— Мы работаем в одном отделе, — я понимала — нечего дальше замораживать эту историю, пора открыть все карты.

— Ну, — улыбнулся отец. — Когда же ждать историческую встречу?

— Ох, она и правда будет исторической…

— Что такое? — насторожилась мама.

— Ладно… Всё равно же узнаете. Вы ведь помните, в какой компании я работаю?

— Примерно, — засмеялся отец. — Иногда у меня ощущение, что ты где-то в закрытом городе трудишься, — сколько тайн. В немецкой, помним-помним. Хотя у вас там винегрет какой-то, ты вроде немного говорила.

— Так, вот, — я всё ещё мялась, боясь непонятно чего. — Он… Он не русский. Он — немец. И… он старше меня. Не совсем так уж намного… Ему в феврале исполнилось 37, - я округлила глаза от собственной глупости. Тринадцать лет — разница весьма существенная.

— Ох, как… — протянул отец и поднялся с места. — В феврале! Смотри, мать, на календаре уже апрель. Плохие мы с тобой родители, совсем запустили единственную дочь. Не интересуемся путём, что да как.

Подойдя к окну, он опёрся о подоконник и исподлобья посмотрел на маму, которая тоже не выражала особой радости. Мне было совсем не понятно, от чего настроение так переменилось. Ясно же было — они заранее сговорились пытать меня сегодня на щекотливую тему. Но стоило им услышать, кто мой избранник, как возникло тягостное напряжение. Как будто я рассказала, что встречаюсь не с добропорядочным немцем, а с сомалийским пиратом.

— И как его зовут? — папа приоткрыл окно и достал пачку сигарет из кармана.

— Вальтер. Вальтер Брандт.

— Кино-о, — протянул он в ответ.

Мама покачала головой и даже не обратила внимания, как тот уже выудил сигарету.

— А что такое? — я пожала плечами. — Да, он гораздо старше, но это же неплохо. Да и я давно не ребёнок. Что не так? — потребовала я ещё раз.

— Рита, — мама вздохнула и откинула светлую прядь от лица, — если не смотреть на возраст… Через десять лет…

— Да-да, — я начинала волноваться и выпускать колючки: — «тебе будет ещё 34, а ему уже 47». Я знаю, мама, я умею считать. Но что это за вредная привычка — строить проблемы в настоящем на будущее. Бред какой-то.

— Ритулик, — снова начал отец. — Мы-то с мамой рады за тебя. Ты же с детства бредишь Германией, и тут вот как повезло…

— Папа, — я начинала закипать — родной человек пытался уличить меня в корысти? — Это и правда стечение обстоятельств. Я не собираюсь никуда уезжать, я не для этого встречаюсь с Валь… с ним, — отчего-то мне было неловко произносить его имя при родителях.

— Рита, — обеспокоенно посмотрела на меня мама. — Мы совсем не об этом. Мы же знаем, что ты всегда всё сама, всё сама…

— Именно. Так, мам, в чём проблема? Чего вы так напряглись? Давайте соберёмся все вместе, и вы увидите, какой Брандт… — я совсем не нашлась, как описать для них любимого мужчину.

— Мы верим тебе, — отец кинул пачку на подоконник и вернулся на своё место с незажжённой сигаретой в зубах. — Но ты с дедом сначала эту проблему утряси.

Видимо, я выглядела настолько изумлённо-потерянно, что родители засмеялись и накалённая атмосфера резко приняла обычные показатели, стоило мне самой понять, что дело не в Вальтере. Даже не собака, а целый слон, был зарыт совсем в другом месте.

— Помнишь, как ты ему сказала, что теперь работаешь в немецкой компании? — напомнила мама. — Он уже тогда насторожился. А тут…

— Да, отец у меня — очень сложный человек, — покачал головой папа и снова засмеялся: — Вот же ирония судьбы! Такой подарок внучка приготовила старому!

— Антенну от телевизора у него заберите, а лучше отдыхать куда-нибудь его надо отправить…

После неудавшейся встречи с Лолой прошла неделя, когда я решила поехать за город. Я с ужасом представляла себе сцену, как в какой-нибудь дурацкой комедии: дед трясёт костылём в не по-стариковски сильной руке — недавно повредил ногу на рыбалке — изгоняя ни в чём не виноватого Брандта с порога: «Твой дед, поди, в 15 году моего штыком колол, а твой отец, может, в 41-м в моего из танка стрелял, так что, я тебя чаем поить буду у себя в хате?!»

Но чаем дедушка нас всё-таки напоил. Ещё и сладким-сладким вишнёвым пирогом угостил до отвала. Да и вообще отпускать нас долго не хотел. Особенно, Вальтера.