Маленькая Рита. Переводчица

Глава 6. Всё по-новой?

Как только я открыла дверь в переговорную и увидела сидящих там, меня обдало жаром. Почудилось, всё бледное напудренное лицо залила краска.

Прямо напротив входной двери, за столом, по правую руку от места начальника нашего отдела — Тихонова в кресле развалился Матиас Фогель-младший, крутя между пальцев фирменную авторучку. Он ничуть не изменил своему прошлогоднему стилю: та же причёска — чёрные волосы в короткой стрижке с подбритыми висками, те же дорогие очки в чёрной оправе, тот же его любимый тотал-блэк без галстука и такой же самодовольный скучающий вид.

Матиас увидел меня, но сразу отвёл взгляд, чуть скривив губы. Возможно, этот неприятный презрительный жест дорисовало моё воображение. Стоять на пороге и пялиться на немца было бы подозрительно и просто глупо, я поспешила занять место за столом.

Рядом с Фогелем — от удивления и неожиданности я даже не сразу заметила — сосредоточенный Вальтер. Подперев кулаком подбородок, он что-то отмечал в ежедневнике, то и дело заглядывая в лежащие рядом бумаги и смартфон. Он, похоже, за делами и фоновым шумом и не заметил, как я вошла.

К несчастью, весь ряд по правую сторону от немцев заняли девушки из испано-итальянского отдела.

Мне не оставалось ничего, кроме как плюхнуться на свободное место рядом с Дорой почти напротив Матиаса. Вальтер заметил, что я на месте и чуть улыбнулся, я в ответ. Надеюсь, получилось не очень криво. Стараясь не выдавать волнение и не смотря на соседей напротив, я с озабоченным видом копалась в сумке, сама не зная, что пыталась отыскать.

— Привет, — первой поздоровалась Партугас. — Говорят, сегодня ничего хорошего не жди.

— Доброго утречка, Дора, — вздохнула я и, не сдержавшись, спросила шёпотом: — А Фогель зачем здесь, не знаешь?

Я понимала, что Доре ещё тяжелее выносить присутствие Матиаса. Должно быть, она так ждала его приезд в прошлом году и как быстро всё закончилось для неё. Фогель проявил невиданное благородство: после грязной истории со мной, перед самым отъездом получив по морде от Вальтера, больше никому не показывался и по-тихому свалил в Германию. Бывшей возлюбленной Доре он просто сказал тогда: «Я уезжаю, между нами всё кончено», как рассказала сама потерпевшая.

В том июне я попала в щекотливое положение: так много прекрасных людей, с которыми меня уже связывали разные отношения, по-разному пострадали из-за моей глупости, из-за моей слабости и, конечно, из-за бесчестия похотливого лиса Матиаса. И только Дора оставалась в неведении, что же на самом деле произошло. До сих пор она не знала, что разлучница сидит прямо сейчас рядом с ней и точно также смущается взглядов её бывшего.

Партугас в ответ на мой вопрос пожала плечами и, чуть отвернувшись в сторону, также шёпотом поведала:

— Фогель-старший сменил гнев на милость. Лена сказала с утра, он тут будет месяца два околачиваться теперь. Якобы под строгим контролем папеньки. Сомневаюсь, что он имеет реальную власть над ним.

— Ясно, спасибо за информацию, — как можно безразличнее отреагировала я.

Дора тяжело вздохнула, выпрямилась и начала бесцельно расписывать ручку в блокноте.

Два месяца. Это слишком много. Хоть увольняйся или бери отпуск за свой счёт на это время. Хотя кто знает, как пойдёт. Главное, не попасть в его лапы. Не дать ему ни одного шанса на искушение.

Мы прождали нашего шефа Тихонова по прозвищу Лимон (за любовь к галстукам жёлтого цвета) добрых полчаса, пока в кабинете не появились два молодых человека, которые больше напоминали вчерашних студентов: парень и девушка. За ними вошёл запыхавшийся начальник с красным от жары лицом.

— Добрый день! — поздоровался он, утирая белым платком пот со лба. — Разрешите представить новых стажёров нашей компании — Денис Озеров и Нина… Нина… — Маркова, — звонким и уверенным голосом подсказала новенькая, с белоснежной улыбкой оглядев будущих коллег открыто и дружелюбно.. — Нина Маркова, — кивнул Тихонов и продолжил: — Как вы все знаете, грядёт слияние с большой компанией господина Вальдблума, и с нашей стороны нужна новая кровь, новые силы. Прошу любить и жаловать молодых специалистов. В добрый путь! — вся речь и интонации Тихонова отдавала казёнщиной директора средней школы. Не хватало только завершить всё это какой-нибудь пламенной комсомольской речёвкой:

Покорять вершины, дали,

Звёзды в небе зажигать.

Сильным быть и твёрже стали,

Оптимизм в сердца вдыхать.

Как всегда, в минуты самых сильных волнений из глубин моей памяти, из каких-то страшных сундуков подсознания выбираются невиданные нелепицы.

— Нина будет трудиться в итальянском отделе, — продолжил Виктор Палыч, — а вы, немцы, англичане, встречайте Дениса. Прошу не обижать и всячески помогать юным коллегам.

Хорошо, что мне никто не устроил такой презентации в прошлом году… Меня сразу бросили в рутину и лапы Партугас.

Начальник пытался выглядеть и звучать оптимистично, говоря об одном, но изнутри его пожирали другие проблемы: как при изменениях в новой компании, которой мы скоро станем, сохранить хотя ядро коллектива, эффективность работы и прибыльность. Наверное, Виктор Палыч хватался за любую возможность показать нас сильными.

Не проще ли было не соглашаться на сделку и работать в привычном режиме?

Я не запомнила ничего, что говорил шеф в то утро. На новеньких первое время я не обращала особого внимания. Они вместе уселись в самом конце стола. Денис по-по-джентльменски достал из угла и подкатил кресло для Нины.

Вместе они смотрелись, как условные Кабаре-дуэт "Академия" на заре карьеры: невысокий и щупленький Озеров с мягкими светлыми волосами и тревожным взглядом, в отутюженном синем костюме, начищенных коричневых ботинках, и рядом — Нина.

Ей бы гораздо больше подошло какое-нибудь южное аппетитное имя, например, Джованна или Виктория — такая она была на вид обольстительная и манкая. Высокая, темноглазая и пухлогубая, густые каштановые волосы ниже плеч, слепящий белый маникюр выделялся на загорелых руках, бежевое платье, которое перечёркивало представление о вкусе её обладательницы, но ярко подчёркивало природные прелести. Ни убавить, ни прибавить, хороша!

Удивительно, они — это я, это — я всего год назад, а сколько всего случилось, чтобы я сейчас так уверенно чувствовала себя рядом с опытной Дорой. Новенькие с любопытством оглядывали зал, будущих коллег, меня в том числе, коротко перешёптывались.

Но всё моё внимание следовало устремить только к одному сотруднику этой компании. Я опустила взгляд на свои бумаги и боялась поднять голову, посмотреть на Вальтера. А вдруг он очаровался новенькой — красоткой Ниной и сейчас обхватывает её глазами? Но нет — я украдкой глянула на него — господин Брандт серьёзно слушал Тихонова, скрестив руки на груди. Матиаса также не привлекли молодые товарищи — он увлечённо, крепко сжав губы, нахмурив брови, переписывался с кем-то в телефоне.

Мне хотелось и не хотелось, чтобы Фогель-младший смотрел на меня.

Чёрное дизайнерское платье для офиса (недавно нашла интересного русского модельера) отлично сидело на моей подтянутой фигурке (спасибо Лоле за классного тренера). На днях я подсветила блондом свой натуральный цвет, из косметики — только любимая помада цвета тёмной фуксии и пудра. Но самое красноречивое: мой холодный и отчуждённый взгляд. Я — не я, наверное, для него.

Времена меняются, господин Фогель.

А он совсем не изменился. И это — самое ужасное. Неизвестно, какая часть меня избавилась от животного влечения к нему. Несколько раз за год во мне предательски проскальзывали глупые вопросы: «Люблю ли я тебя Вальтер Брандт? Или я влюбилась в твой образ, который остался в памяти тем апрельским днём год назад? Что если бы на твоём месте оказался Матиас — тем Мистером Х., которого я увидела тогда в университетском дворике, а?»

Поёжившись, я мысленно отхлестала себя по щекам за такую крамолу.

Вот оно, поганенькое нутро: рядом с тобой красивый, здоровый, любящий, спокойный, работящий мужчина, а тебе неймётся, паршивка! Тебе нужны сопли на кулак, скандальчики, интриги, постоянный страх быть уличённой… Тебе нужен такой, как Матиас? Чтобы вечно дрожать от одной мысли, что он легко может изменить тебе. Как вправить себе мозги?

Вал глупых мыслей захлестнул меня на всё время короткого собрания, я никак не могла сосредоточиться и собраться. Карандаш покоился в моей руке, но я не сделала ни одной заметки. Да и как я могла бы? Он снова совсем рядом. Чего ждать от него в этот приезд?

Я представила себе, как в нашем кабинете под вечер никого не осталось. Глухой звук приближающихся шагов. Я знаю, что это он. Дверь открывается, и Матиас без стука и разрешения входит в кабинет.

— Как у вас дела? — безразлично спрашивает он.

— Матиас, не забывай и в нашем языке это звучит одинаково и двусмысленно: у Вас и у вас, — мои попытки отбиться от него занудством совсем не работают. — У вас с Вальтером.

— Замечательно, просто отлично, лучше быть не может. — Рад за тебя.

Я стою между столом и подоконником, словно в загоне, а хищник медленно приближается, ощущая свою власть и понимая, что добыча никуда не сбежит.

— Нам даже не нужно быть вместе, чтобы чувствовать как мы на самом деле близки. Ты знаешь?

— Ерунда, гормоны, животная страсть. В этот раз ты меня не поймаешь. Тогда я была слишком слаба, но не сейчас.

— Подари мне всего одну ночь и одно утро…

Нет, конечно, Фогель-младший не будет сыпать такими пошлостями. Он, как обычно, выдумает что-то более лаконичное и изощрённое. Слишком хорошо он меня узнал. Но запомнил ли?

Но только благодаря этой мысленной сцене мне пришла на ум отличная идея, как отомстить Матиасу. Он получил по заслугам в прошлом году: ему досталось по красивому лицу и от Макса за одно, и от самого Вальтера за другое, но и от меня он должен получить урок.