Любовь по Нерасчету

Глава 20. Путешествие на корабле

Никита

Сонина сестра окликнула меня из кухни — я тут же трусливо убрал руки с талии девушки и отстранился. Конечно, жаль было разрывать наш с помощницей интимный момент, во время которого мою грудь заливал целый потоп горячей надежды на ещё более тесное продолжение. Поцеловать её хотелось просто невыносимо, но с другой стороны — подходящее ли это место и время? Стоит ли торопиться — а вдруг я всё испорчу излишней спешкой?

Да и на Дашу следовало обратить внимание. Я до сих пор испытывал иррациональную ревность при мысли, что Олег занимается её воспитанием и отчаянно желал потеснить его на этом поприще, тем более что сама малявка выражала мне явный пиетет.

— Можно попросить вас на пару слов? — очень вежливым, очень невинным тоном прощебетала Даша, когда я вышел из ванной.

Выглянувшая следом Соня сделала сестре "страшные" глаза, видимо, пытаясь запретить общение со мной тет-а-тет, но я не собирался упускать такую возможность.

— Не волнуйся, я во всём разберусь, — сказал помощнице, мягко тронув её за плечо. — Иди переодевайся, и сразу выезжаем.

Даша увела меня опять на кухню, где уже никого не было.

— Никита Андреевич! — очень серьёзно, совершенно не похоже на предшествующую клоунаду заговорила девочка. — Вы простите, что я вмешиваюсь во взрослые дела, но считаю своим долгом заботиться о сестре, как она обо мне, и потому хочу вас попросить: вы могли бы запретить своему шофёру приходить к нам домой? Он постоянно чем-то обременяет Соню, а она такая… всех жалеет, всем старается помочь, хотя ей самой помощь не помешала бы. Но этот человек — он мне не нравится, и почему мы должны нянчить его племянниц и всё такое прочее?

Эта просьба поразила меня до глубины души. В груди сжался тяжёлый холодный комок сожаления об утраченной дружбе. Мы ещё не порвали отношения с Олегом, но я видел, что они безвозвратно уходят в прошлое.

— Что ещё он делал, кроме привода племянницы? — нахмурился я.

Даша помрачнела лицом.

— Воспитывать меня пытается, — буркнула она недовольно. — А кто он такой? Он нам никто! Знакомый без году неделя. Я потому и грублю, что мне неприятно его присутствие, а вообще-то я нормальная, вовсе не оторва какая-нибудь.

— Я понял. Послушай, Даша, здесь может быть только один добрый совет: будь вежливой — это оружие, против которого нет защиты. Пока ты брыкаешься и грубишь, ты в уязвимом положении. Ты даёшь ему повод продолжать наступление.

— Он другу моему по морде надавал! — в голосе девочки неожиданно проскочили плаксивые нотки.

— За что?

— За то, что тот вступился за меня.

— Ясно. Сейчас не будем выяснять, кто первый начал — это просто потеря времени. Но помни, что я тебе сказал, хорошо?

— А вы поговорите с ним? Вы запретите?

— Я однозначно поговорю с ним, но он не мой раб. Отдельный, самостоятельный человек, который сам распоряжается своей жизнью. Единственный, кто может запретить ему являться к вам, — это твоя старшая сестра.

— Разве вы не можете пригрозить ему увольнением?

Я усмехнулся:

— Вряд ли это будет для него аргументом.

— Что он за человек такой? — горестно вопросила Даша. — Почему так по-хозяйски себя ведёт со всеми? Он же простой водитель, откуда эти королевские замашки?

— Люди разные бывают, — не стал я углубляться. — Но ты… можешь позвонить или написать мне, если он станет вам докучать.

Девчачьи глазищи широко распахнулись, а лицо осветило выражение восторга:

— Да! Пожалуйста! Давайте так сделаем! Я сразу, как только он явится… сразу вам позвоню! Вы же согласны, что он Соне не пара? Ну скажите, согласны ведь?

Я кивнул со вздохом. К чему скрывать? Я согласен на 1000 %.

Даша продиктовала свой номер, и я сделал дозвон. Соня уже ждала меня в прихожей.

— Что эта пигалица вам наплела? — спросила она, когда мы вышли из подъезда.

Я улыбнулся:

— Жаловалась на свою тяжёлую жизнь. Как её воспитывают без конца и сострадания.

— О, в этом все подростки мастера — жаловаться!

— Все люди, если уж на то пошло, — поправил я.

— Тоже верно. Не обращайте внимания. По-хорошему, конечно, ей ремня не хватает, но думаю, уже поздно, так что… переживём как-нибудь.

Мы сели в машину.

— Даша не плохая девочка, — заметил я. — У неё перед глазами прекрасный пример добропорядочной и ответственной сестры — она перерастёт кризис и станет хорошим человеком.

— Спасибо, — смущённо потупилась девушка и засуетилась, пристёгивая ремень, чтобы сбросить неловкость.

— Софья, — позвал я.

Большие голубые глаза — ещё более голубые, чем обычно, из-за платья — посмотрели, кажется, мне прямо в душу — так пронзителен был их взгляд.

— Олег не докучает тебе своей дружбой?

— Нет, всё нормально, — поспешно ответила Соня, пряча глаза.

Врёт. Я взял её за руку и даже позволил себе переплести наши пальцы. Это было так приятно, что мозг размягчался, теряя нить разговора, но я волевым усилием заставил его опять сосредоточиться.

— Софи, ты можешь говорить со мной откровенно, я не просто предлагаю, но настаиваю на этом!

Девушка ошарашенно уставилась на наши переплетённые пальцы и некоторое время молчала, не пытаясь забрать у меня руку. Пауза затягивалась. Я понял, что ещё немного — и надо переходить к решительным действиям. Желательно, конечно, поцелуям и объятиям… Но тут Соня наконец отмерла, заговорив хрипло, а потом откашлявшись, что впрочем все равно не помогло:

— Поверьте… кхм-кхм, Никита Андреевич, я сама разберусь с Олегом. Его, конечно, не назовёшь деликатным человеком, но договориться всегда можно. — Она улыбнулась. — Он ведь большой ребёнок, а у меня большой опыт общения с таковыми.

И руку отняла.

У меня похолодело внутри. Что, если этот негодяй всё-таки пустил корни в её сердце? Ребёнок ребёнком, но мне ли не знать, как он действует на женщин? Природная наглость и море обаяния — гремучий коктейль. Но как узнать точно?

Я тронулся.

— Он сказал вчера, что скоро будет увольняться, — вдруг заявила Соня.

Я пожал плечами:

— Да, наверное.

— Недели не проработал!

— Что-то не понравилось. Бывает, я не держу.

— Будете нового искать?

— Не уверен. Может, и сам обратно за руль сяду. Я люблю водить. Жаль, конечно, рабочее время в пробках тратить, зато голова успевает немного остыть и что-то важно проанализировать.

Мы приехали в офис и сели за отчёты. Не самое интересное занятие для времяпрепровождения с симпатичной девушкой, но мне нравилось работать с Соней. Она очень внимательна, разумна и, что немаловажно, способна на самостоятельное мышление. Это большая редкость и ценность среди наёмных сотрудников.

Часа в три я предложил заказать какую-нибудь еду с доставкой. Мы отлично пообедали, разговорившись за трапезой, и никак не могли остановиться. Обсудили методики воспитания молодёжи, побеседовали о психологии и философии, слегка затронули политику. Время бежало незаметно — Соня очнулась в шесть и ахнула:

— Нам ведь уже пора ехать на речной вокзал! Ох, а мы с отчётами не закончили… может, возьмём их с собой?

— На речной? — удивлённо переспросил я.

— Ну да. Вы же сказали взять билеты на корабль. Я так и сделала. Наш теплоход отправляется с речного вокзала через полтора часа. Я подумала, пока доедем по пробкам, пока припаркуемся… Посадка начнётся через час.

Я от души расхохотался.

— Ты что, восприняла мои слова всерьёз? Мы едем в Р-ск на корабле?

Соня сникла.

— А вы пошутили? Простите, я ещё неопытная помощница, в вашей иронии и в ваших транспортных предпочтениях не очень разбираюсь…

Я не удержался — взял её за руку.

— Не переживай. Ничего страшного, это даже интересно. Новый опыт. Покатаемся на корабле. Там есть ресторан?

— Да, конечно.

— Ну вот и отлично. Платье тоже пригодится. Поехали.

— А отчёты брать?

Я подумал с секунду и махнул рукой:

— Подождут.

София

Никита Андреевич остался доволен моим выбором средства передвижения в целом и кают в частности. Это были две довольно просторные, обшитые деревянными панелями и прекрасно обставленные комнаты, каждая со своим санузлом, но соединённые внутренней дверью. Когда сотрудник отдела бронирования предложила мне этот вариант, я подумала, что это будет удобно: мы сможем общаться и посещать друг друга по рабочим вопросам, не выходя в коридор. Шеф одобрил такое соображение — правда, постфактум.

Разместившись у себя в каюте (что не заняло много времени), я слегка умылась и переоделась в то самое вечернее платье с разрезом: выбора не было, другое я уже надевала на приём. Осторожно постучала в межкомнатную дверцу и услышав приветливое:

— Входи! — на ватных ногах двинулась вперёд.

Я чувствовала себя неловко в таком дорогом и открытом платье, да и ношение шпилек давалось мне с трудом. Повернув ко мне голову, Никита Андреевич замер на несколько секунд.

— Вау! — выдохнул он наконец.

Я смутилась ещё сильнее. Напомнила:

— Вы уже видели меня в нём, на фото…

— Фото не считается. Ты выглядишь просто… потрясающе.

— Спасибо.

Сам он стоял у туалетного столика в наполовину застёгнутой рубашке и теребил её рукава.

— Поможешь?

Я подошла ближе. Запонки! Золотые… Я рубашек-то таких никогда не видела — которые на запонки застёгиваются. Улыбнулась, перехватывая украшение из пальцев шефа:

— А вот это, наверное, пресловутый "Хьюго босс"!

— Вовсе нет. Всего лишь "Кашарель".

Никита Андреевич переводил взгляд с моих пальцев, не слишком ловко обращающихся с запонками, на моё лицо, и в том и в другом случае он хранил тёплое, я бы сказала, ласковое выражение.

— Не понимаю, — пробормотал мужчина немного хрипло, — почему у тебя нет жениха…

Я дёрнула голым плечом:

— Был. А потом уехал. И я долго приходила в себя после разрыва…

— Уехал? Куда?

— В Австралию. Мы долго встречались, почти три года, планировали пожениться, но потом…

Шеф подождал продолжения, но оно не последовало.

— А почему ты не поехала?

Я снова пожала плечами:

— А что мне там делать? Я не настолько хорошо знаю английский, чтобы преподавать в Австралии…

Я переключилась на второй рукав, нечаянно скользнув взглядом по вырезу рубашки шефа. Выглядело там всё очень привлекательно. Залипательно, как сказали бы мои бывшие ученики. Мускулистая грудь, покрытая лёгким золотистым загаром — и когда он только успевает солнечные ванны принимать?

— А твой… бывший жених — кто по профессии? — спросил Никита Андреевич, мазнув пальцами по моей кисти. Мягко так, нежно. Мурашки рассыпались по руке щедрым водопадом.

— Фотограф. И дизайнер. Язык ему, конечно, нужен, но не так, как мне. Да он и знал его неплохо.

— Давно он уехал?

— Год назад.

— Идиот! — шепнул шеф как будто про себя, а потом добавил уже громче, обращаясь ко мне: — Так, может… уже хватит грустить? Пора начинать сначала…

Я чуть заметно улыбнулась:

— Хорошо, как скажете, босс. Непременно начну. Вот переделаю все сверхурочные дела на работе — и сразу же…

Вторая запонка была уже пристёгнута, Никита Андреевич внезапно положил большие горячие ладони мне на талию и, посмотрев прямо в глаза, сказал проникновенно: