Марс выбирает смерть

— Но… тогда и он не сможет вернуться, — сморщил лоб помощник и стал похож на шарпея еще больше.

— Именно, — улыбнулась уголком рта Королева, — Его ничего не должно держать на этой планете.

— Придать ему должную мотивацию?

— Иного не дано, — протянула Королева, — У него нет близких. Годами лежит в гибернации. Копит на Олимп, как остальные ублюдки и трясется над своими кровными. Скряга. Все они гнилые, словно червивое яблоко.

— Могу устроить ему внезапное банкротство.

— А потом невзначай предложить сделку? — рассмеялась Королева, — Нет… Тут нужно действовать тоньше. Это не рядовые людишки, которых можно запугать или обмануть. Он не должен видеть во мне виновника всех своих бед.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете ввиду, моя Королева…

Там, в прошлом, все поменяется слишком быстро. Там, в прошлом, в одно мгновение наступят иные законы и правила игры резко сменят свой курс. Фальх тут же откажется от своих слов. Шок от сиюминутного шантажа перестанет иметь должный эффект. Избранный Жнец забудет собственные обещания и захочет действовать только в своих интересах. Все договоренности будут преданы. Клятвы — нарушены. Слишком большой отрезок времени и слишком большие желания стояли на кону, чтобы случилось как-то иначе. Ослабленная, раненная и потерявшая всякую силу Великая Мать сможет разве что удрать как можно дальше от источника собственной боли, имя которому — Пламя. Азари это прекрасно понимала. Она нутром чуяла, что если обозлить Жнеца, он достанет ее из-под земли. И не важно, как далеко она сможет сбежать. Самое первое, что сейчас представляло опасность — эгоистичное начало охотника. Его нужно было направить на решение совсем иной проблемы. Жнец должен был выбрать не погоню за ослабленным гигантом, а спокойную жизнь в отведенном ему судьбой времени. Должен был хотеть убить скользящую больше, чем ее саму. На данный момент это мог сделать только один человек. Человек со шрамом, проходящим сквозь затянутый белой пеленой глаз. И сейчас он безразлично смотрел своим потухшим взглядом с казенной медицинской карточки.

— То есть, по старинке сейчас не работаем? — уточнил секретарь, окончательно потеряв нить мысли Великой Матери и стараясь разъяснить для себя хоть что-либо.

— Эх, Фальх…Фальх… Зря его оставили в списках, — довольно усмехнулась Азари, не обратив внимание на вопрос, — Ты никогда не был силен в интригах.

Замолчав, помощник решил не вмешиваться в возбужденный ход мыслей Королевы. Комната вдруг освободилась от полупрозрачных колец. Интерьер стал четче, ярче, осязаемей. Из распахнувшихся высоких окон подул легкий ветерок. До острого чутья секретаря донеслись приятные ароматы уличной дезинфекции.

— Чтобы завтра с утра на моем столе была вся информация об этом Жнеце. От рождения и до сегодняшнего дня. Друзья, травмы, финансовое состояние, где живёт, чем питается. Все его слабости и вредные привычки.

— Будет сделано.

— Эким, ты когда-нибудь был человеком?

— Моя Королева, вы же все про меня знаете…

— Я хочу услышать это от тебя.

— Нет, Моя Королева, не был.

— А я была, — Азари вновь сладостно задрожала, — И у меня было достаточно времени, чтобы изучить гнилую людскую натуру. Я прекрасно знаю, где нужно слегка нажать, чтобы прогнуть, а где уколоть, чтобы окончательно сломать. Пороки человеческих душ открываются мне каждый день и то, к чему они приводят. И ты не представляешь, на что готов человек, доведенный до отчаянья.