Поговорим о детях. Причём начистоту

Благодаря знаниям и совместным усилиям, желание может поддерживаться в течение многих десятилетий, и уровень сексуального удовлетворения вовсе не обязан снижаться.

Ух ты! А как же этого добиться?

Может, начать с истории? Ведь прошлое всегда влияет на настоящее. Значит, и сексуальная история влияет на сексуальное настоящее, так?

Мне кажется, дорогие читатели, лучше начать не с наших с вами сексуальных историй, а с сексуальной истории общества. Ведь она во многом повлияла на то, что мы сейчас именно такие, а не какие-нибудь другие.

Начнем нашу хронологию с XVII века (нам же нужно с чего-то начать, а рассмотрение всей истории от первобытных времен до наших дней заняло бы слишком много времени). В то время во многих регионах западного мира моногамия была нормой, главным образом — из-за влияния религии и значения, придаваемого институту брака. Он играл большую роль, поскольку был связан с собственностью на землю и, следовательно, с финансами, но супругов для большинства девушек выбирали их отцы, а не сами невесты. Христианство оказало решающее влияние на формирование моральных ценностей. С приходом протестантской Реформации понятие о браке стало постепенно меняться, все больше подразумевая личный выбор и уже не ограничиваясь исключительно деторождением. Любопытно, что до этого момента женщин было принято считать более похотливыми существами (Хм. Ну да, достаточно вспомнить некоторые места «Декамерона»), но вскоре на смену этому убеждению пришла мысль о том, что мужская сексуальность сильнее, а женщины по своей природе менее сексуальны.

В дальнейшем секс перешел от контроля со стороны религии («ваши желания — это грех») к контролю со стороны медицины (в частности, психиатрии): «ваши желания являются признаком безумия». «Истерия» определялась как болезнь, связанная с сексуальностью у женщин, причем мастурбация рассматривалась как один из ее симптомов. Термин «нимфомания», который был придуман в XIX веке и быстро завоевал популярность, использовался для характеристики женщин, которые мастурбировали и хотели секса больше, чем их мужья, грезили о сексе, а также занимались им с другими женщинами.

**************************************************************************************

Интересно, что на рубеже XIX столетия женщина гораздо чаще, чем мужчин, отправляли в психиатрические лечебные заведения в связи с «отклонениями» в их сексуальном поведении. Да-да, в те годы женская сексуальность вызывала больше опасений, чем мужская. Женщина запирали в психиатрических лечебницах, их подвергали гистерэктомии или лоботомии, ставили пиявки на гениталии, морозили в ледяных ваннах, удаляли клиторы, вводили во влагалище едкие химические вещества. (Добавим и это в копилку «достижений» медицины). Можно предположить, что подобные методы «лечения» являлись формой социального контроля над женщинами, причем во главе угла стояло подавление их сексуального желания.

То есть медицина выполняла заказ общества — «опустить» женщин. Ну и кто больше виноват — медицина или общество? О своём мнении промолчу. Решай сам, читатель.

Добавлю только — подобное кое-что говорит и о самом обществе.

В конце XIX — начале XX столетия стали звучать решительные голоса, которые утверждали, что религия и наука ошибались относительно сексуального самовыражения. (Моё мнение — не просто ошибались, а накосячили охренительно).

Когда в конце XIX века свою деятельность начал австрийский невролог и психиатр Зигмунд Фрейд, которого впоследствии назвали отцом психоанализа, он охотно заговорил о сексе. Причем настолько охотно, что все так или иначе оказалось связано с сексом.

**************************************************************************************

Многие из предположений Фрейда оказались неверными.

*************************************************************************************

Несмотря на то, что Фрейд неосознанно и безосновательно патологизировал целые группы людей, он, по крайней мере, продвигал понятие о сексе как о приятном занятии и рассматривал его как естественное человеческое желание — в отличие от прежнего взгляда на секс только как на способ продолжения рода (а все остальное — от лукавого).

Расшифрую предыдущее высказывание так: у Фрейда были и ошибки, и реальные достижения, но главное, что он сделал — не «опускал» женщин.

В операциях по «очистке» грязного секса чем-то чистым церковь и подвластная ей мораль преуспели немало. Так как человек все же стремился заниматься сексом, то в этом его надо было как-то ограничить (чтобы использовать сэкономленную энергию и время на другие цели) или идеологически оправдать то, чего все же не допустить было нельзя

В ортодоксальной христианской культуре (и культурах основных мировых религий) таким оправданием для занятий сексом была необходимость продолжения рода. Даже людям, состоявшим в браке, предписывалось заниматься совокуплением именно для этих целей. И поэтому средства контрацепции до сих пор не приветствуются многими религиозными деятелями. А легендарный Онан в священном писании был осужден за прерванный половой акт — семяизвержение вне лона жены.

Таким образом, ортодоксальные религиозные идеи стремились свести роль человека к роли животного. И секс — к обычной случке. К счастью, этого не произошло, и человек всегда стремился получать удовольствие от секса. Возможно, испытывая при этом вину и стараясь отвлечься на что-то другое. Но сильные физические и эмоциональные переживания, связанные с сексом, по-прежнему притягивали человека к человеку, даже тогда, когда рождение ребенка не планировалось.

Характерные для нашей страны «перелицованные» семейные роли. Что должна, по обычаю, делать «правильная» жена? Ставить мужа на место. Ему ведь только волю дай — все пропьет, загуляет, бросит. И помрет под забором. А значит, для его же пользы, а также для блага семьи мужа следует загнать под каблук: пусть сидит и не рыпается. Поскольку этот алгоритм знают оба — и муж, и жена, — они разыгрывают пьесу как по нотам. И всем все кажется правильным. Только вот оставаться мужчиной он в этой ситуации не способен. Сама природа противится. И, чтобы все-таки не потерять себя как мужчину, идет «налево» — находит даму, с которой может почувствовать себя именно мужчиной, а не подкаблучником.

Женщине тоже приходится несладко: ведь всю свою женственность следует удавить, дабы таким образом строить семейные отношения. И, если в ней остается хоть капля памяти об истинном женском предназначении, она непременно найдет мужчину, рядом с которым, пусть всего на одну ночь, сможет ощутить себя именно женщиной, а не гибридом городового с ломовой лошадью. А вы еще спрашиваете, откуда берутся измены…

Да, все это — наследие «проклятого прошлого». Снова и снова мы утыкаемся в этот барьер: такова наша история, у нескольких поколений была напрочь заблокирована сексуальность, реализовывать себя в этой важнейшей сфере было неприлично, постыдно, запретно. Объяснений — сколько угодно. Только нам-то от этого не легче: никто за нас проблему не решит. Стало быть, придется отказаться от приятной идеи искать виноватых и предъявлять им счета. Выбираться надо самостоятельно. Или — терпеть, смиряться, готовиться к изменам.

Идеи американцев насчет того, что допустимо в сексе, значительно изменились в последние шестьдесят лет.

В 1948 году вся Америка была возмущена, когда исследования доктора Альфреда Кинси показали, что большое количество американских пар практикуют куннилингус. Теперь же семейные психотерапевты только поощряют это дело.

До 1965 года контрацепция в Соединенных Штатах была запрещена (до дела Грисвольд против Коннектикута), а до 1972 года ею нельзя было пользоваться неженатым парам (Айзенштадт против Бэрда). До 1967-го законом был запрещен секс с людьми другой расы (Лавинг против Виргинии). А анальный секс между людьми одного пола (гомосексуализм) был декриминализован лишь в 2003 году (Лоуренс против Техаса). Это довольно значительные перемены для такого короткого промежутка времени.

Даже этой коротенькой выборки достаточно, чтобы понять, что прошлое очень сильно влияет на состояние нашего современного общества. А соответственно — и на нас с вами.

Просто потому, что состояние современного общества невероятно сильно влияет на всех нас.

Представления о том, что является нормой в сексуальных отношениях, также очень варьируются в зависимости от страны. В Китае, к примеру, люди, как правило, не целуются на улице. Даже держаться за руки там считается рискованным шагом. В большинстве стран Европы взрослые и дети обычно ходят на пляж топлес или голыми. (Они не считают это сексуальной практикой, но в этом-то и дело — в Америке же люди считают именно так.) Клиторидэктомия (женское обрезание) практикуется мусульманами в Северной Африке, на Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Такая процедура проводится двум миллионам девочек каждый год. В США это запрещено законом и считается жестоким насилием над детьми. Секс до свадьбы считается естественным и привычным явлением в Голландии и Скандинавии, где принятие решений в плане секса свободно обсуждается внутри семей.

**************************************************************************************

Как только вы осознаете, что ваши представления о «нормальном» сексе — это лишь одна из возможных точек зрения, перед вами откроется целый мир чувственности. Сексуальный мир, в котором нет места самокритике и тревожности, где все равно на оргазмы, успехи и провалы. Именно здесь можно по-настоящему познать сексуальное расслабление, наслаждение и близость.

Давайте поговорим о моногамии.

Моногамия, возможно, является одним из лучших примеров социальных условностей, которые влияют на наше поведение до такой степени, что мы этого даже не осознаем. Мы воображаем, что моногамия — это характерная черта человеческой природы, а не продукт влияния религиозных, экономических и политических сил.

А ещё давайте вспомним, что до победы христианства моногамия вовсе не была единственно возможной формой семейного союза, как нам представляется теперь. Обыденным явлением были семьи, где на одного мужа приходились две — или больше — жены. (А специалисты отлично знают, что в истории народов Земли бывали и варианты, где у одной жены было два и больше мужей).

Тут следует отметить — чтобы не создавать ложной картины прошлого — что такие семьи были в меньшинстве. В большинстве случаев семья и тогда была: один муж и одна жена.

Сказанное помогает нам лучше понять, что не существует якобы естественной моногамии. Её просто ввели.

Но раз общество приняло моногамию, то что это может значить?

А то, что в глазах этого самого общества моногамия имела много достоинств.

Но мы-то с вами знаем, что у любого явления кроме достоинств, есть и недостатки.

Я думаю, что принятие нами моногамии как неизбежной и пожизненной формы отношений может негативно сказываться на нашей сексуальной жизни, так как моногамия лишает нас права уйти и вместе с тем заставляет нас воспринимать долгосрочный сексуальный интерес и энтузиазм партнера как нечто должное, что не нуждается в подпитке.