Зерг по имени Маша

Было странно видеть призраков, толпами сидящих на крыльях самолёта и не испытывающих от сильного встречного ветра и мороза никакого дискомфорта. Другая группа призраков подглядывала за людьми в туалетах, особенно этим грешили азиаты. У призраков вообще не особо было принято чего-то там стесняться — стесняться должны живые, а призракам уже давно всё до лампочки. В самолёте она встретилась с земляком, уже достаточно старым и опытным призраком, внешний вид которого напоминал облачко с лицом. Он рассказал, что больше всего призраков в курортных зонах и в больших городах. Так как тактильные удовольствия призракам не доступны, они отыгрываются на интеллектуальных: смотрят фильмы, слушают музыку, посещают выставки искусства, читают книги. С последним, конечно, приходится солоновато, но некоторые призраки навострились вселяться в гаджеты.

— Вот бывало у Вас такое, что пишешь сообщение, а оно не проходит? А потом, когда уже сдают нервы, и начинаешь писать всякую матерщину, всё вновь начинает работать, но уже стыдно за свои сообщения? Это чаще всего они и есть — призраки, — наставлял Машу её собеседник.

В общем, призраки обожали пошутить, и нельзя было сказать, что их загробная жизнь была скучной. Некоторые, конечно, заигрывались, но за такими обычно являлся мертвецкий патруль. Вообще смущало то, что у мёртвых есть свои органы безопасности и хоть довольно-таки анахроничная, но система. «Кураторы» являлись ко всем призракам, в зависимости от вероисповедания. Маша, конечно, была не очень верующим человеком, но всё же относила себя, скорее, к христианам, потому к ней и прибыл ангел. Будь она буддисткой или мусульманкой, то явился бы кто-нибудь ещё. Блин, да она своими глазами видела, как за теряющей человеческий облик душой-вампиром, пытающейся высосать из живого человека жизненную энергию, явился отряд страшучих яокаев и утащил куда-то в ад.

— Вероятно, это был мертвецкий патруль, азиатское отделение, — пояснили ей знающие призраки.

Вообще мёртвые очень ревностно стерегли покой живых, и эти ребята Маше потихоньку начинали нравиться, хоть и знала она о них слишком мало. Создатели буклета, который дал ей Габриэль, ничего сами о себе не рассказывали.

А потом начались похороны. Её похороны. Маша смотрела на всё это с лёгким недоумением: после смерти меняется отношение к ней, и вид скорбящих родственников вызывал недоумение. Она утешала отца, приходя ему во снах, как могла, и частично это помогло, а вот прийти во снах к маме не позволил тут же явившийся Габриэль.

— Беременным настоятельно противопоказан контакт с призраками, — авторитетно заявил Габриэль. — Да, твоя жизненная энергия, по большей части, испарилась в мир, но то, что осталось, может навредить душе ребёнка. Они очень, знаешь ли, нежные.

В ответ на этот спич Маша выпучила на него глаза, она не знала, что мама беременна.

— Да-а-а, недолго моя комната пустовала, — выдохнула она. — А кто там?

— Девочка, четыре недели, — пожал плечами Габриэль. — Здоровый ребёнок, патологий не вижу.

— У меня к тебе так много вопросов.

— Я не информационное бюро, — хмыкнул ангел. — Вот попадёшь в небесную канцелярию, там и получишь ответы на все свои вопросы.

Собственно, Габриэль был прав. Всё, что может дальше с ней произойти, она знает. Вечное таскание по театрам и концертам, подглядывание за живыми в душе и бане, постепенная потеря своей гуманоидной оболочки — всё это её не прельщало. А если она пойдёт за Габриэлем, то у неё будет хоть и туманное, но будущее.

— Ладно, веди меня, Вергилий, — театрально сказала Маша.

Габриэль снова закатил глаза.

— Вот добрешешься, и я тебе действительно устрою экскурсию в Ад.

— А он есть? — уцепилась Маша за крупинку информации.

— Есть, но он не похож на то, что ты думаешь.

— А на что он похож?

— На Мытищи в период новогодних праздников, с одновременной забастовкой коммунальных служб. Холодно, света нет, отопления нет, а по улицам бродят агрессивные толпы гастарбайтеров с непонятными целями, – ответ Габриэля слегка озадачил. Не так она себе представляла Ад. В её понимании, должны были быть черти, котлы и костры. Тем временем Габриэль вывел её из дома на улицу и подобранным с тротуара мелком нарисовал на ближайшей стене её дома дверь.

— Проходи, — сказал он толкая дверь, которая открывалась внутрь. За дверью был светлый просторный коридор со множеством дверей.

— А что это там?

— Она и есть. Небесная канцелярия.

— А я думала, что ты возьмёшь меня за руку, и мы вознесёмся к небесам.

— Может, тебе ещё вертолёт вызвать?

Ангел снова закатил глаза и вошёл первым.

— Ну что, ты идёшь? Или мне попозже зайти?

Маша решилась и шагнула в коридор с дверьми. И ничего с ней не произошло, будто в другую комнату вошла.

— Дверь за собой закрывать надо, не в хлеву, — проворчал ангел.

Она по привычке захлопнула дверь и уже через секунду осознала, что ей удалось взаимодействовать с материальным предметом. Когда она была призраком, без применения способности полтергейста её руки проходили через всё насквозь, не встречая сопротивления.

В коридорах они были не одни — кураторы со своими подопечными сновали тут и там, кто-то заходил внутрь, кто-то выходил обратно. Стояла какая то привычная рабочая суета. В основном были ангелы, но не только. Ходили тут и всякие диковинные существа из азиатской религии. Но один раз Маша вместе с Габриэлем зависли, вытаращившись на валькирию в бронелифчике или, вернее будет сказать, броне-бикини. Габриэль пялился на формы валькирии, а Маша — на её одежду, ибо даже в самых пошлых фантазиях не могла вообразить, что такая одежда возможна. Валькирия прошла мимо них, окатив обоих холодным пренебрежительным взглядом.

— Это что сейчас было? — спросила Маша.

— Брунгильда, работница старо-скандинавского сектора поклонников Одина.

— А они ещё есть?

— Есть хоть и немного, — печально сказал Габриэль а потом грустно вздохнул. — Не девушка, а мечта.

А потом мимо них прошла группа чертей, ведущая упакованного в наручники эфирного вампира. Один из чертей остановился и подошёл к Габриэлю.

— Привет, Габи, — сказал чёрт, протягивая ангелу ладонь для рукопожатия. — Как служба?

— Привет, Мефисто. Нормально, — ответил ангел, пожимая руку чёрту. — Вот, душу веду на распределитель. Знакомься, Мария Орлова.

— Мадам, — чёрт протянул руку Маше.

— Здравствуйте, — немного побаиваясь чёрта, она вложила свою ладонь в его.

Чёрт тут же галантно поцеловал её.

— Всегда приятно видеть светлые души в нашем гадюшнике. Позвольте представиться, Мефисто, работник убойного отдела.

— Ой, — Маша почувствовала, что краснеет. Руки целовать ей пробовал только Иван, но выглядел он при этом так нелепо, что впоследствии она сама запретила ему вытворять подобное. А Мефисто проделал это с грацией потомственного дворянина, перецеловавшего не одну тысячу ручек. — Прямо-таки гадюшник?

— Он и есть. Вы не поверите, сколько преступных душ нам приходится ловить ежедневно. Того и гляди, наш светлый мир официально переквалифицируют в тёмный.

— А сам-то как? — Габриэль переключил на себя внимание Мефисто, видя, что Маша испытывает неудобство и смущение в присутствии чёрта.

— А, — чёрт печально махнул рукой. — С этой чёртовой работой веру в человечество теряешь.

— Ну так ты переводись из убойного отдела в наш — логистический.

— А, не, брат. Моя работа — это Авгиевы конюшни, но кто-то должен же разгребать тот навоз, чтобы завтра было лучше. Слушай, может, заскочим сегодня в бар, опрокинем бутылочку-другую тёмного нефильтрованного?

— Конечно, брат. — Чёрт и ангел снова пожали друг другу руки, но на этот раз стукнулись друг о друга грудью и слегка обнялись. Разговор закончился, чёрт со всеми попрощался и отвалил по своим делам.

— А я думала, черти и ангелы плохо относятся друг к другу.

— С чего это вдруг? У нас одно начальство, просто отделы разные.

Потом они дошли до какой-то очереди, состоящей из разного рода представителей религии. Кого тут только не было: ангелы, черти, какие-то джины, даже пара рептилоидов.

— А что это за очередь, и куда мы стоим?

— Это гардероб. В рабочей одежде по канцелярии ходить нельзя. Если тебе тяжело стоять, то можешь посидеть на скамейке в стороне.

Маше было не тяжело, она вообще не ощущала ни боли, ни усталости с того момента, как умерла. Но гардероб на том свете окончательно вывел её из равновесия. Она отошла от очереди и прошла вперёд. Очередь на тот момент подходила к пузатому мужичку с заплывшими глазками и отвисшими мочками ушей.

«Будда», — догадалась Маша.

Пузан сунул себе палец в пупок и дернул его вверх вдоль живота. Пупок сдвинулся, и живот раздвинулся в стороны. Облик Будды снимали, словно костюм, и вот — вместо него стоит флегматичный азиат. Маша поспешила вернуться обратно к Габриэлю и обсудить увиденное. Но чуть не потеряла его. Ангел уже снял нимб и отстегнул крылья. Собственно, желая сэкономить время, его примеру следовали многие работники небесной канцелярии.

— Ты не ангел.

— Маш, ангел — это не национальность, а профессия.

— Но ты не ангел. А Мефисто тоже…?

— Мефисто — сокращение от Мишка Фитисов. Гусар-аристократ из девятнадцатого века, умер на войне с Наполеоном.

— А ты? Как тебя на самом деле зовут?

— Так и зовут. Я монах-доминиканец из пятнадцатого века, умер при разбойном нападении во время паломничества в Риме.

— Мне надо сесть. — вздохнула Маша.

Габриэль тут же забил на очередь и усадил её на скамейку.

— А что… Габриэль, ты обычный человек?

— Угу. Все мы тут — обычные люди. Ничего не попишешь, работать-то кому-то надо.

— Я, наверное, сейчас задам очень странный вопрос. Но Бог есть?

— Есть, но не здесь. Мы давно уже находимся на самоуправлении. Если выражаться более простым языком, то Бог — это кто-то вроде кризисного менеджера, выезжающего только на чрезвычайные ситуации, а так во всём остальном мы сами справляемся.

— А дьявол, а Ад, а Рай?

— Эм-м-м, — Габриэль совершенно по-человечески почесал затылок, затрудняясь ответить, — это сложно объяснить. Но Рай и Ад — это что-то вроде колонии поселения для диких миров.

— Так что, Рая нет?

— Ну-у-у, где-то в веере миров он обязательно есть, просто Рай

это не место, а временной промежуток нашего мира.

— А…?

— Хватит, Маш. Сейчас я отведу тебя в то место, где ты получишь ответы на все твои вопросы.

За гардеробом они попали в офис — по-другому это место ну никак не назвать. Причём офис в каком-то банке. Отгороженные от остального пространства ячейки с сотрудниками, о чём-то общающимися с посетителями, были и посетители, сидящие на скамейках перед ноутбуками, намертво прикрученными к столам шурупами. Посетители что-то озадаченно вычитывающие из мониторов. За один из таких мониторов Габриэль усадил Машу.

— На этом моя работа закончена и мы должны попрощаться.

— Ты меня бросаешь? А что мне дальше делать и куда идти?

— Все вопросы ты можешь задать компьютеру. Как только закончишь с компьютером, то обратись к оператору — тебя примет любой. И не теряйся, тут тебе никто не причинит зла. Поняла?