На Запад!

Глава 6. Союзнический долг

Второго ноября конная тысяча под предводительством Василия уходила в дальний поход. Провожали всадников всем поместьем.

– Не волнуйся, бать, все хорошо будет, – успокаивал Андрея тысяцкий. – Дорога нынче добрая, вон как грязь уже подмерзла, до хорошего снега еще не менее трех седмиц, а за это время мы как раз до Полоцка дойдем. Через Полометь мы бродом у Яжелбиц перемахнем, благо вода сейчас совсем низкая, коню всего лишь по брюхо. А на реке Поле для нас в условленном месте розмыслы уже паром навели. Потом мы вдоль Ловати на юг двинем. Великих рек по пути более не будет, так, только лишь одни мелкие. Через Усвяты перемахнем, а там к тому времени уже и все озера с реками льдом покроются. Вьючных коней у нас с припасом в избытке. Все воинские сотни крепкие, испытанные. Миндовгу поможем, а потом к середине января ждите нас у Пскова.

– Людей береги, – нахмурившись, сказал отец. – В рубку не лезьте, литвины любят дурной наскок. У нас с Миндовгом в свое время и был такой сговор, что ему хорошие стрелки нужны. Конных копейщиков у него и своих там в достатке. Тысячу сбереги, Васька, я с тебя за каждого воя спрошу! Вы нам потом против немцев шибко нужны будете. Твой поход, если правду сказать, – мера для нас вынужденная, он нам нужен для того, чтобы не допустить союза Литвы с немцами. Дабы у Северной и Западной Руси был лучше мирный сосед, а не вечный набежник. Но и своих людей нам незачем класть за этого соседа, он и сам, знаешь ли, еще тот гусь, того и гляди, ежели отвернешься, отщипнет чего-нибудь. Так, по провианту: вы в пути на вьюках достаточно его везете, корма для коней тоже до Холма хватит, а там у местного воеводы спросите, он вам покажет особый амбар, откуда овса возьмете. Заранее приготовили его для вас. В Полоцке немного передохнете. Князь Святослав нашим Ярославом уже предупрежден, так что мешать он вам не будет. Потом, после отдыха, проверишь лед на речном пути, и ежели он крепкий, то бери наших орудийщиков, что уже там вас ждут, и двигай с ними по зимнику. Проскочишь озера Нарочь и Свирь, ну а дальше уже по малой речке Страче на большую Вилию выйдете. По ней вам прямой путь на столицу литвинов – на Вильно – будет. Там вас будут уже ждать. Миндовг хочет решить все дело с земгалами и жмудью одним большим сражением, а уже потом идти дальше бить городища. Если он будет вас удерживать, не соглашайся. Ваше дело – до середины января быть под Псковом, с союзниками или без. Так что этого наказа ты держись строго. А то знаю я этого литовского лиса, начнет тебя уговаривать, чтобы ты на пару седмиц задержался.

– Да понял я, бать, понял все! Не уговорит он меня, – отмахнулся Василий.

– Ну, ладно, и правда, сам ведь уже взрослый, все прекрасно понимаешь, чай, не дурной, – кивнул Андрей. – Давай уже прощаться, сын, береги себя! – и мужчины крепко обнялись. * * *

Тысяча всадников шла на юго-запад к Западной Двине ходко. Дорога для коней была хорошая. По речному льду оно бы, конечно, идти было гораздо лучше, но зато здесь и путь был прямее. Не приходилось идти по извилистому речному руслу, которое зачастую плело в землях северной Руси причудливые узоры. Обогнув огромный массив болот с юга уже за топью Красный мох, переправлялись паромом через реку Полу. Была она в этих местах неширокой. От силы шагов в сорок-пятьдесят длинной, но зато глубокая, а мочить разгоряченных дальним переходом коней было неразумно.

– Давне-енько мы уже вас здесь, Василий Андреевич, дожидаемся, – поздоровавшись с тысячным, протянул десятник розмыслов Торчин. – Некоторые уже даже в Молвотицах успели поджениться, – кивнул он на стоящих с длинными шестами воинов. – А что, городок немаленький, девок в нем незамужних тьма, а сам-то он недалече, всего с десяток верст от нас по прямой до него. Дело молодое, чего уж там. Мы переправу еще в сентябре закончили, дела особого и не было нам с той поры, если только местных туда-сюда перевезти, ну и так помочь чем, чтобы без дела вовсе не сидеть. А чего, вокруг лес добрый. Пару дней всем десятком топорами поработали, вот у нас уже и сруб готов, – и он кивнул на стоящие недалеко от воды бревенчатые строения. – Санный путь начнется, так и вывезут к себе все.

– Долго переправляться придется? – прервал рассказ десятника Василий. – У меня тут целая тысяча, а на каждого всадника еще по два заводных коня приходится.

– Ну, дня три, не менее того придется потратить, – окинув всю заполненную конницей поляну, задумчиво проговорил Торчин. – Это, конечно, если шибко стараться, а без спешки так и все пять дней уйдут.

– Долго! – резко бросил Василий. – Ни дня нам нельзя терять, десятник. Будем без остановки переправляться. Дела нас срочные ждут. Лишь бы твой паром выдержал.

– За это не беспокойся, Василий Андреевич, он выдержит, – заверил Торчин. – Плот крепкий, хоть и широкий. Просушен хорошо. К основному канату у меня еще три запасных имеется. И две лодочки тут же возле берега стоят. Лишь бы нам и твои люди помогали. Коли вам скорость нужна, так и самим поработать придется.

– Разумеется, поможем, – кивнул командир андреевской конницы и, обернувшись, махнул рукой. – Игорь, подводи свою первую сотню к мосткам!

Переправляли по два десятка коней разом. С причала заводили их по мосткам-сходам на паром и затем тянули руками толстый канат. Торчин же правил рулевым веслом. Течение само помогало людям. Поставит паромщик весло под нужным углом – и паром сам бежит куда требуется, помогай ему только ручной тягой. Да и воины, облепившие его по краю, изо всех сил отталкивались длинными шестами от дна. Кони, удерживаемые всадниками, волновались. Не давали им спрыгнуть с бревен ограждения по краю, сколоченные из длинных верхушек.

– Раз! Раз! Раз! – только и слышалось днем и ночью над Полой. Всхрапывали лошади, и доносился плеск воды.

Переправились все за два дня.

– Спасибо вам, братцы! – поблагодарил осунувшихся, умаявшихся до полусмерти паромщиков Василий. – Хороший паром вы сработали, вон ведь какую тьму переправили, – кивнул он на стоявшие на противоположном берегу конные сотни. – Теперь пусть мирным жителям тут служит.

– Удачи вам, ребятки, – махали вслед уходящей коннице розмыслы. – Помогай вам Бог!

– Ну что, ждем, когда санный путь встанет, а уже потом в поместье двигаем, – со вздохом сказал Торчин, вытирая мокрые от пота волосы. – Ничего, потрудились мы здесь славно, а вот теперь отдохнем. Ванька, Мирошка, вам баньку топить и воды наносить. Полуд, Юрий, вы ужин готовите. Все остальные, за мной! Надобно паром обиходить, поправить, а то вон как его после конной тысячи-то потрепало. * * *

Следующая дневная остановка была через пять суток пути у крепости Холм. Ее воевода Ратибор самолично отпер тот особый амбар, в котором хранилась еда для долгих переходов и овес для коней.

– Кажный день самолично все проверял, Василий, – кивнул он на выносимые из глубины амбара мешки. – Чтобы ничего не сопрело и мышь бы не сточила. Все там в сохранности, как и закладывали.

– Спасибо, дядька, – поблагодарил его тысяцкий. – А насчет похода, так это тебе с самим отцом разговаривать нужно. Через месяц и он сюда по ледяной дороге подойдет. Думаю, не откажет. Нам ведь боевитая сотня ратных воев никогда лишней не будет.

Усвяты прошли без задержки, лед на стоячей воде уже был достаточно крепкий, разбивали копыта его только лишь на небольших речках и ручьях, там, где было течение. К началу декабря конная тысяча пришла в Полоцк. Князь Святослав Мстиславович был в отъезде. Решались какие-то важные дела в Смоленске, где правил его брат.

– Князь насчет вас указания оставил, – пробасил воевода Родовлад после приветствия. – Припас вам съестной и корм для коней мы выделим, людей в тепле разместим. Как вы уходить задумаете, мне загодя скажи, чтобы мы в дорогу все, что вам надобно, дали.

– Добро, спасибо тебе, воевода, – поблагодарил его Василий. – Не хотели мы вас тут сильно стеснять, идти бы надо, да лед на реках еще слабый. Не выдержит он бронного воина на коне, а уж тем более обоз.

– Это да, ежели хорошие морозы не ударят, то подождать вам немного придется, – согласился с Василием воевода. – Да и ничего, вы нас тут никак не стесняете. Я бы и сам хотел с вами сходить, у меня ведь здесь пять сотен стоит боевитых. Но, сам понимаешь, у князей на все свои мысли. Мстиславович говорит, что пока обождать нам с походами нужно. Силы восстановить после лихолетья надобно. * * *

– Ну что, Шуйга, не утопим мы твои чудо-сани? – спросил старшего орудийщика Василий и притопнул по речному льду.

– Да нет, Василий Андреевич, не должны, – глубокомысленно проговорил тот. – Вчерась ночью долбили мы его на Двине, и там он уже шириной с три пальца нарос, а на таких малых лесных реках, небось, и еще толще будет. Не зря ведь так последнюю седмицу морозило люто, да и два торговых каравана сегодня уже с утра в путь двинулись. Один на Ригу, а второй на Вильно, как раз вот по нашему южному пути пошел.

– Ну, так и сани у них, небось, гораздо меньше груженые, чем твои? – с прищуром пытал опытного воина Василий. – Одни вон онагры только сколько весят? А ведь еще и огненный припас к ним вместе с обозом идет.

– Вот! – и Шуйга растопырил большой с указательным пальцы вилкой. – И вот, – и он ударил ребром ладони по локтю.

– Ну и чего это? – удивленно и непонимающе протянул тысяцкий.

– Ширину полозьев показал я тебе, Василий Андреевич, – усмехнулся орудийщик. – У наших онагров, что на санях выставлены, ширина полозьев, или даже лучше сказать лыж, аж в три раза больше, чем у купеческих обозных. А значит, и нагрузка на лед с них гораздо меньше будет. Матиматикус, вот чего это! – важно кивнул Шуйга. – Нам в поместных курсах сильно этой самой наукой голову ломали. Я все аккуратно рассчитал – можно нам ехать!

– Ну, ежели матиматикус, то тогда конечно, – пожал плечами Василий. – Ладно, значится, завтра с утра и выходим. Уже затемно чтобы весь обоз у вас на льду стоял!

Выйдя из Полоцка, андреевская рать прошла по зимнику через озера Нарочь и Свирь, потом сделала переход посуху и продолжила движение по лесной речке. Лед держал и обозные сани, и тяжелых дружинных коней с их бронными седоками. А вот показалась и небольшая река Страча, бегущая на юг до широкой Вилии.

– Василий Андреевич, прямо по реке и за селом Ольховка владения литвинов начнутся, – доложился дозорный сотник Дорофей. – Я здесь часто ходил, когда в полоцкой дружине состоял. Дорогу эту хорошо ведаю. Так вот, там дальше, верст через десять, в ее устье большой погост будет стоять, а при нем пост литвинов имеется, тот пост, который округу держит и мыто с купцов за проезд берет.

– Ну, с нами им скучно будет, мы-то ведь вроде не купцы, – усмехнулся тысяцкий. – Вон если только у Шуйги по векше с саней запросят. Поглядим, чего он им в ответ скажет.

Вскоре по правую руку открылось большое селение. Сама же река была перегорожена огромной лесиной, установленной на толстые рогатины. Возле нее топталось несколько воинов с копьями, одетых в овчинные полушубки.

Раздался резкий свист, и к ним из ближайших изб высыпало несколько десятков ратников. У каждого в руках были длинные щиты, мечи, копья или секиры.