Пенсия для морского дьявола

Глава 15 Семейный совет

— Я же говорил, — с перекошенной от презрения мордой, бросил Эруэра, — ублюдок оголодает и прибежит домой как миленький.

«Да, Хеху, тебя тут любят» не удержался я от сарказма. «Внутренняя шиза» промолчала.

— Ты наконец одумался, Хеху и пришёл сдаваться? — сурово сдвинул брови отец.

— С хера ли? — я аж прыснул от удивления я. Потом качнул головой, добавил с лёгкой усмешкой, — нет.

— Ты обязан это сделать, Хеху!

Грозный рык патриарха смешался с репликой Акахаты:

— Зачем же ты пришёл?

И тут же, без паузы влезла его жёнушка:

— А я говорила, что девчонка его подкармливает! За едой он пришёл, нахлебник! Семье еды не хватает, а она беглого преступника кормит!

— Заткнись, тварь, — оборвал я Фиву, — пока я сам тебя не заткнул. Мужчины разговаривают. Иль почувствовала себя хозяйкой в доме? Мои отец и мать ещё живы... А ты, — не удержался, — не укоротишь язык, можешь их и не пережить!

— Что?! Что ты сказал, выродок?! — побагровел Акахата, сжимая кулаки и, одновременно, одергивая за руку готовую взорваться жену.

— А ты ещё не мужчина! — вякнул вдогонку средненький. — Ты не прошёл обряда!

Но им я не ответил. Демонстративно глядя только на отца, проговорил:

— Я услышал, что к моей сестре наконец-то посватался Энеле, и она скоро станет его женой. Разве мог я не прийти и не поздравить единственную, кто меня любил в этой семье? — осознав сказанное добавил, — кроме мамы, конечно.

Дом хоть и стоял в сторонке от площади, но всё ж не в зарослях, то там, то здесь мелькнули заинтересованные лица соседей. Я тут же опустил голову, будто разглядывая что-то на земле. Отец тоже заметил невольных зрителей.

— Пойдём-ка в дом, поговорим.

И первый прошагал мимо меня внутрь.

— Откуда у тебя оружие? — отец уже уселся в центре стены, противоположной от входа, на небольшом чурбаке. По бокам, прямо на полу, пристроились браться. Мама и Фива ушли в соседнюю комнату, утащив с собой и Хаэату.

Я остался стоять у входа, разве что сместился, чтоб в проеме не маячить. Опёрся о копье.

— Какая разница, — хмыкнул я, — самое главное, что оно есть.

— Запрещено брать в руки оружие всем, кроме людей войны! — подтявкнул Эруэра. — Что-то я не вижу на тебе татуировок воина.

«Вам шашечки или ехать?» чуть не ляпнул я, но вместо этого криво поинтересовался:

— И кто же это сказал?

— Так сказали боги, Хеху! — продолжая удерживать насупленные брови, весомо обронил отец. — Это закон!

Ну что они за люди? Воины таращатся и языками дразнятся, этот вон — хмурится, сейчас наверно лицевые мышцы сведет от напряжения.

— Если вам боги что-то такое сказали, так вы и не берите, — усмехнулся я, — а со мной они не разговаривали, — развёл руками. — И ничего такого не рекомендовали.

Сказать, что братья при этом охренели — не сказать ничего. Изумление и испуг смешались на лицах, и даже как будто постарались отодвинуться от меня ещё дальше — ну как прилетит молния с небес, покарать богохульника, а они за компанию под раздачу попадут!

Отец тоже дрогнул в лице, но удержался и продолжил:

— Ты должен сейчас же пойти в деревню и сдаться Ситу или Ману!

— Ого! И кому это я должен? — сквозь усмешку изобразил вопрос на лице я.

— Прежде всего — семье! — припечатал отец, прихлопнув для солидности кулаком по коленке. — Семье надо, чтоб ты прекратил бегать и скрываться. И ты это сделаешь! — он шарахнул кулаком. — Ради семьи!!!

Ага-ага. Когда-то, очень-очень давно, молодой лейтенант Константин Мантин легко вёлся на подобные лозунги: «Родине надо, чтоб ты стал подводным диверсантом!» Хотя чего греха таить, в спецназ я пошёл добровольно и с большим желанием. Зато, в других ситуациях, «на слабо» или на «ты должен» ловился просто влет. Но вот только сейчас-то я уже не тот «юноша бледный со взором, горящим». Сейчас я из тех, кто считает, что «спасибо это слишком много, можно просто деньгами?»

Поэтому я пожал плечами:

— Не хочу.

Отец даже подавился, побагровел:

— Я ослышался?

— Нет. Могу повторить по буквам, — усмехнулся, — и даже флажным семафором, если со слухом проблемы. Не. Хочу.

— Да как ты смеешь перечить отцу?! — патриарх вскочил на ноги, наклоняясь вперёд, как борец перед схваткой. Кулаки сжаты, косматые брови сдвинуты до отказа.

Видимо, я должен был испугаться...

— А я всегда говорила, никогда этот приблудный не будет вам благодарен, — влезла со своей половины Фива. — Семья может пострадать, а ему хоть бы хны! Надо было ещё при рождении этого ублюдка удавить!

«Бах» — в проход на спальную половину было видно, как мать влепила невестке звонкую оплеуху.

— Заткнись, Фива, — резанул по ушам неожиданно резкий голос матери. — Он. Мой. Сын.

— Но не Хохепы! — в запале выкрикнула жена старшего брата, держась за щеку.— Это все знают!

На секунду в доме повисла тишина, что вполне можно было назвать звенящей. Мать задохнулась от возмущения, что-то хотела крикнуть в ответ, не смогла, и, спрятав лицо в ладонях, бросилась на улицу.

У отца выступили желваки, он сначала порывисто обернулся к Фиве, но, тут же, развернулся к старшему сыну:

— Научи свою жену держать язык за зубами! — с нажимом выговорил он.

Акахата вспыхнул от обвинения, с усилием задавил вспышку гнева и недобро повернулся к жене.

— Замолчи, женщина. Сейчас же! — скрипнул зубами, проговорил тоном, не обещающим ничего хорошего. — Я с тобой потом поговорю.

— Отец! — вякнул средненький, — Ты что, не понимаешь? Это всё этот ублюдок! Это он хочет нас поссорить! — тоже вскочил на ноги. — Да что мы с ним разговариваем, надо задержать его, пока воины не подоспеют!

— И кто это сделает? Ты?! — ухмыльнулся я ему в ответ, направляя наконечник копья, что так и не выпускал из рук, братцу в лицо.

Но всё равно, что-то при этом кольнуло. Чёрт, что?! Я насторожился.

Мазнул взглядом по мужчинам. Не то. Стоят слегка прифигевшие, как кролики, уставившиеся на острие.

Шаг, другой, заглянул в «спальню». Фива. Держится за распухающую щеку, прижала к себе младшенькую. Мама, понятно выскочила на улицу. Хаэата. Сидит в углу на циновке, зареванные глазища в пол лица.

А что за игра взглядов?! Сестра с испугом смотрит на Фиву... Повернулся, успел перехватить адресованный Хаэате угрожающий взгляд.

Стоп! А где старшенькая дочка? Заходили в дом все вместе!

И тут, видимо что-то мелькнуло в моих глазах. Видимо что-то, похожее на догадку. И Фива позволила торжеству промелькнуть во взгляде. Чуть-чуть, но мне хватило.

— Ах ты тварь! — и я тупой стороной копья от души влепил ей в живот. Фиву согнуло.

Согласен, бить женщин нельзя, категорически, не по-мужски это. Но не сдержался.

И это касается женщин, а передо мной стояла тварь.

Следующие события спрессовались в секунду:

Я метнулся к выходу.

Эруэра от стенки бросился на меня.

А я, на самом выходе, почти нос к носу, столкнулся с Ману, подходившим к дому впереди четырёх воинов. Где-то позади отряда мелькала старшая дочь Акахаты.

Чёрт!!!

Тело работало на автомате.

Перехват вытянутой грабки средненького братца, шаг с дороги, потяг и я отправил любителя хватать младших братьев в полет в направлении довольно ухмыляющегося Ману. На входе в дом возникла заминка.

Назад в дом, затем в «спальню». Пинком отправил скрюченную Фиву ко входу. Пусть послужит ещё одной баррикадой.

— Сюда! — Хаэата подскочила к стене дома, к тому самому месту, через которое я уже разок убегал. Видимо старшая дочура родственничков выбралась наружу там же.

Блин, щель что ли стала меньше с тех пор? Или я подрос на хорошем питании?

Воткнул под стену копье и как ломом приподнял затрещавшую стенку.

— Беги, брат! — Хаэата тут же перехватила рычаг.

Упал под стену, перекат — высоты теперь хватило.

И нос к носу столкнулся с караулящим там воином.

Ба! Как бы я ни был взвинчен выбросом адреналина, его узнал — «рядовой-безухий». Тот самый боец, что получил от меня камнем в первый день моего попадалова.

— ХА!!! — заорал я как припадочный, вскакивая на ноги и выбрасывая в направлении бойца правую руку с зажатым в ней ножом. Ещё и глаза страшно вытаращил и рот оскалил!

Подействовало!!!

Парень дернулся, отшатнулся, выпустив из рук дубинку. А мне много и не надо.

Позади визжала сестра, в доме слышались проклятья, под стенкой дома ещё кто-то ломился, а я молнией промчался мимо ошарашенного воина, успев ткнуть того рукояткой ножа под дых. Не убивать же. И припустился в джунгли.

Вновь позади ломится погоня. Вновь я стараюсь экономить силы на бегу.

«Весь покрытый зеленью, абсолютно весь,

Остров невезения в океане есть»

Задавая ритм бежать проще.

Топ-топ-топ-топ.

Босые ноги привычно шлепают по земле, по корням, веткам, опавшей листве. Никогда не думал, что буду по лесу гонять босиком.

Бегу я на этот раз не в сторону обрыва, незачем наводить Ману на мысль, что беглец почему-то всегда убегает на восточную сторону острова.

И ещё, я уже не тот доходяга, всё-таки почти каждый день бегал ускорения, в основном в горку, и плавал. Так что и ноги и дыхалка у меня теперь немного другие. Не сказать, чтоб прям восстановил свою прежнюю форму, до неё ещё много лет, но и не то невразумительное существо, в которое попал.

За спиной дыхание и шаги. Близко. Глянул через плечо. Ба, ещё один знакомец по первому дню! Бывший «треухий», нынче гордый обладатель четырёх трофеев. Почти догнал. Вот только в азарте оторвался от товарищей далековато. Ну, ничего вас, баранов, не учит!

Жаль, нет с собой пращи, тот фокус с внезапным уходом за препятствие сейчас бы пригодился. Впрочем, и так получилось хорошо: выбрав подходящее место, чтоб маневра моего преследователь не заметил, я нырнул за большое дерево. Тут же присел, напружинившись. Ну, где ты там?

«Четырёхухий» не подвёл, пробегая впритирку к моему укрытию. Ну нельзя же так препятствия огибать, боец!

Н-на тебе за это, ножом в ляжку!

Воин по инерции сделал ещё шаг, другой и полетел кубарем. А что ты хотел? Проколотые мышцы перестали держать ногу. Ходить ты теперь некоторое время не сможешь. Зато живой.

Это же азы, парень! Был бы ты хотя б в метре, я б тебе ничего не сделал. Копье то я уже продолбал.

— Рану зажми, — успел крикнуть я воину, стартуя дальше.

Погоня всё ещё висела на хвосте.

Следующий «сброс хвоста» я запланировал на невысокий, метров в шесть обрывчик, которым заканчивалось плато, переходя в склон вулкана. Зря я что ль всё излазил? Есть тут одно место, где дождями обрыв слегка размыло, образовав в почти вертикальной земляной стенке небольшой наклонный желобок с торчащими корнями.

Прыжок. Я ухватился за корни, используя инерцию лёгкого тела, кинул себя дальше. Перехват за новый корень, ногами упираюсь в стенку, ещё рывок. Пробуксовывая по осыпающейся земле, подтянул себя на самый верх, перекатился через край.

Ну, кто там следующий?

Ага, сразу трое. Ману среди них нет, видать не по рангу самому бегать. Ну и ладно.

Вот и первый, довольно ловко цепляясь за корни преодолел почти весь подъем.

Раз! Свесившись с обрыва по пояс, я рубанул ножом по натянувшимся корням. Бритвенно-острое лезвие рассекло их почти не заметив, а потерявший зацеп преследователь рухнул вниз, сшибая нижних как кегли.