Зерг по имени Маша

— Пускай привыкают или валят. Я насильно никого не удерживаю, если их что — то не устраивает в моих приказах, то они могут мне об этом сказать. Тогда я исключу их из сети контроля и отпущу на все четыре стороны. Если будут кобениться, то можешь так им и передать.

— Вы жестоки, моя госпожа.

— Колхоз — дело добровольное. И потом, я в тебя верю. Ты хоть и клоп пафосный, но голова толковая, должен вытянуть. Прошу тебя, Япошка, найди нужные слова для них.

— О! — похоже, гиблинг был тронут. — Я буду служить Вам в любом качестве.

Воин разит мечом,
Дипломат — словом,
Оба сражаются за своего господина.

— Неплохо. Слушай, раз уж у нас зашла речь о дипломатии, то как бы ты помирился со своим врагом, которого ты ненавидишь?

— Я бы заставил его трепетать от страха, а потом пощадил, проявив милость и великодушие.

Маша задумалась: «Заставить трепетать Третью от страха, а потом пощадить, проявив великодушие. Нет, бред, если я подниму на неё руку, она придавит меня псионикой. Конечно, не факт, что у неё это получится, после последней нашей встречи я неплохо так подросла в этом плане. Но … хм … а если …» — Маша катала на языке мысль, что-то она уже придумала, и это что-то чесалось в голове. — «А если не щадить, а помочь?»

— ЭВРИКА! — крикнула Маша, резко поднимаясь с дивана, при этом Япошка, по инерции, укатился куда-то в тёмный угол комнаты. — Машка, ты дура набитая! Это же элементарно, и всё до тебя придумано. Как там на земле политиканы говорили: Создай проблему — реши проблему.

Она направилась в жилище БигЖука, это был второй по размерам жилой дом в поселении. Раньше БигЖук обитал в центральном куполе, но Кристина, видимо, его от туда выгнала, убедив, что это здание больше подходит для кладовки. Теперь БигЖук обитал в стандартизированных жилых модулях, только изначально они предназначались для офицеров, поэтому они были значительно просторнее и комфортнее, чем модули солдатни. Вообще, насколько успела понять Маша, определённым уровнем комфорта были обеспеченны все служащие конфедерации, от простого пехотинца до генерала. И это было плохо для людей, комфорт разлагал, заставлял любить жизнь, а солдат на войне должен быть готов умереть за общее дело.

БигЖука Маша застала за очень странным занятием. Подконтрольные ему мутанты сидели за столом и делали вид, что пьют чай. Одновременно с этим они пытались разговаривать.

— Здравствуй… (бульканье и надрывный хрип) … как прошёл твой день?

Отвечал ему миниатюрный мутант, видимо, когда-то это существо было женщиной. Вместо лица у женщины — мутанта был пучок щупалец. Поэтому было вообще непонятно, чем оно говорит.

— (Шипение и клёкот, похожий на голубиный) Здравствуй, милый … (рычание) … мой день прошёл … (замогильный хрип восставшего зомби) … хорошо. Как дела … (свиное хрюканье) … на работе?

— Дорогая, я так устал … (из того места, где раньше были глаза, с хлюпаньем потекла коричневая жижа, больше всего похожая на “детскую неожиданность”. Зато большой третий глаз на лбу, устало моргнул) … эти сверхурочные, меня доконают.

— Дорогой ты сильный, вместе мы справимся с этим. Посмотри на меня. — Щупальца на лице разошлись, обнажая череп, покрытый тонким слоем мышц. — Я с тобой. Пока мы рядом, всё хорошо.

«Блин, ужас какой, — поморщилась Маша, подглядывающая в дверную щель. — Он что, в куклы играет?!!»

— Дорогая … (бульканье и тяжёлый вдох) … а как дела у нашего сына? Что-то я его не вижу.

— Отлично, любимый … — череп «женщины» приоткрылся, как бы изображая улыбку, а из пустых глазниц вылезли два щупальца, на кончиках которых были глаза. — … Он получил пятёрку по математике, и я отправила его к бабушке на выходные.

— Ну так может, это … (бульканье и звуки, похожие на гиканье пятнистой гиены) … пошалим в постели?

«Нет, этого моя психика не переживёт.» — в уме простонала Маша, резко входя в помещение. — А что здесь происходит?

Мутанты, словно по команде, побросали всё и разбрелись по комнатам. Видимо, у них появились очень неотложные дела.

«Э-э-эм. Ничего. А ты, собственно, по какому делу?» — ответил БигЖук и, якобы, случайно всей своей тушей раздавил столик, за которым только что чаёвничали мутанты.

— Я могу ошибаться. Но то, что я видела, было извращением даже по стандартам самых прожжённых извращенцев.

«А что тут было? Тут ничего не было. Тебе всё показалось.»

— Значит, ты совсем не против того, что у вас тут поселится ещё одна моя подруга? И никаких пакостей ей чинить не будешь?

«И в мыслях не было. Подумаешь, ещё одна мать стаи. Ха. Да мы уже к ним привыкли, одной больше, одной меньше, пустяки.»

— Вот про меньше не надо. Я хочу оставить у вас моего офицера Япошку. Чтобы он надзирал за ними. Поможешь ему, если что?

«Естественно. Я вообще считаю, что между заразителями и гиблингами много общего, может, мы даже когда-то, до ассимиляции роем, были одним видом. Мы даже внешне похожи. И кем мы будем, если не поможем родне? Этого достаточно, чтобы ты забыла всё, что тут видела?»

— Ну почти. Мне нужна взрывчатка из вашего арсенала.

«Бери сколько тебе будет угодно, пароли от арсенала мы не меняли.»

Развернувшая посреди ночи бурную деятельность Маша привлекла много внимания. Дни тут, конечно, были весьма условными. Всё же, это подземелья, где единственный источник света — это флюоресцирующие споры крипа, которые здесь буквально повсюду. Да и зерги во сне нуждались слабо, но сутки, они же циклы, зерги определяли весьма точно по какому-то своему внутреннему хронометру. Деление на день и ночь также было весьма условным, но весьма важным для общины заразителей. Днём они уделяли дело общественной жизни, делились мыслями, организовывали партии охотников, распределяли ограниченные ресурсы. А ночь — это личное время, которое каждый член общины уделял себе любимому. Вернее, так было раньше, когда сказывалась нехватка ресурсов, сейчас заразители всё больше становились индивидуалистами, и отходили от коллективного мышления. Это, кстати, очень не нравилось БигЖуку. Ночь в жизни общины стала играть более важную роль, чем день. Заразители превращались в ленивых тусовщиков. Развлечений в общине было, конечно, не так много, но заразители постепенно придумывали себе дела, здоровый разум не терпит пустоты.

Первым делом Маша завалилась к Кристине и конфисковала у неё всех имеющихся трутней в количестве двадцати штук.

— Но моя королева, как же я буду справляться с уходом за криповой фермой?

— Новых наплодишь. Вместе с Сашей ручками поработаете, труд — он, знаешь, объединяет. В общем, справитесь! Не принцессы же на уборке картошки, я в вас верю.

Потом организовала погрузочные работы в арсенале. Прежде всего её интересовала взрывчатка, но и новая штурмовая винтовка не была обделена её внимание. Какое-то время Маша позалипала на чудом сохранившегося в арсенале Голиафа. Тот был красив, кто — то любовно раскрасил машину жёлтыми и красными красками, и даже оскаленную пасть с белыми зубами на кабине намалевал. В первое посещение она его не заметила, он стоял в дальнем углу за штабелями ящиков со взрывчаткой. Да и не должно было его быть здесь. Ему место в ангаре с техникой. Кстати, там Маша тоже была, но исправной техники не осталась. Всё, что она там нашла, это раздолбанный хлам, который кто-то собирался отремонтировать, да так и не успел. Похоже, на исправной технике бежали все, кто мог. Был великий соблазн посадить в Голиафа мимика и управлять этим железным дровосеком дистанционно. Но Маша не знала, как им управлять, а учится, не у кого и нет времени.

— Не сегодня, — сказала Маша и ласково погладила Голиафа по кабине.