Баннерет

Глава 25 «Магия крови»

— Командир, — чей-то окрик остановил меня на пороге шатра Вернона, который после сражения превратился в наш маленький полевой госпиталь. Ко мне подбежали два бойца: Ронвальд и Арвель. Их имена я всё-таки запомнил. Как-никак вместе ходили на ночную вылазку.

— Слушаю, — кивнул я.

— Старьёвщика нет в деревне, — доложил Арвель, — Мы перевернули его хату, потом пошли допрашивать. Этого хера никто не видел ещё со вчерашнего вечера.

— Кроме того, похоже в его хижине никто не жил уже очень давно, — добавил Ронвальд, — Судя по толстому слою пыли в комнатах.

— И по вони застарелой мочи из ночного горшка, — добавил Арвель, — Его там не было, как минимум неделю. А может и того больше.

Мда уж. Ну, впрочем, этого и следовало ожидать. Значит, общались мы с обманкой. И продавала нам книжки и амулеты всё та же обманка. Выворотец, находящийся под контролем той твари из подвала. Вот только интересно, с какой целью она продала нам настоящие книги, которые явно усилят наши способности, и, как следствие, сделав нас намного опаснее для неё самой? Могла ведь совершенно спокойно всучить какой-нибудь бесполезный пыльный хлам или просто сказать, что у неё таких книжек не водится. Но нет, дала нам самим выбирать товары. И… внимательно наблюдала за тем, что именно мы возьмём. Да, похоже на то. Видимо, она хотела проверить, действительно ли в Риверграсс прибыли чародеи, или всё-таки мы шарлатаны, за колдунов себя выдающие. Ну хорошо, проверила. Убедилась. А дальше попыталась взять наши мозги под контроль? Или нет? Или это снова был тест? Этакое аккуратное прощупывание пределов наших возможностей. Мда уж. Вопросов, как обычно, больше чем ответов.

— Благодарю за службу, — бросил я, немного помолчал и добавил, — Передайте Болеку, чтоб выплатил вам двойное жалованье за сегодня. Начнёт возмущаться, смело ссылайтесь на меня. На этом всё, можете идти отдыхать.

Бойцы кивнули, повернулись и бодрым шагом направились к шатру нашего интенданта. Старик будет недоволен. Впрочем, он всегда трясётся за каждую копейку, крайне неохотно отдавая деньги из казны отряда. И в чём-то он снова окажется прав. У нас там вечно — шаром покати. Останемся без работы — и через два-три дня людям попросту нечем будет выплачивать жалованье, не говоря уж о том, что на прочие расходы денег тоже нет. Но… Иногда нужно поощрять бойцов за хорошо сделанную работу. Чтобы в следующий раз у них была мотивация стараться.

И, словно бы в подтверждение моих слов перед глазами снова поплыли строчки логов:

Авторитет командира +1 (успешный налёт)Авторитет командира +1 (пресечение мародёрства)Авторитет командира +1 (поощрение солдат)Авторитет командира -1 (речь перед солдатами)Авторитет командира -1 (дипломатические ошибки)Текущий авторитет командира составляет 5 единиц.

Что ж, справедливо. С речью я, очевидно, обосрался. По крайней мере парней она явно не воодушевила. Да и в местной политической ситуации следовало разобраться, прежде чем засунуть голову в задницу ко льву. Впрочем, общий счёт всё равно положительный, так что переживать особо не о чем. Другое дело, что этот авторитет всё равно неплохо бы подкопить на случай голодных времён или серьёзного поражения. Банально, чтобы отряд сразу не развалился.

Ещё немного помедлив, я отодвинул полог шатра и шагнул внутрь. В нос тут же ударил терпкий запах спирта, горьковатый аромат каких-то сушёных трав и приторно сладкая вонь свернувшейся крови, старых бинтов и начавших подгнивать ран.

— Спирт, — скомандовал Вернон, возясь с одним из бойцов. На его плече в районе бицепса виднелась глубокая рубленная рана. Её края посинели и опухли. Из под запёкшейся крови сочилась полупрозрачная сукровица.

Айлин протянула ему небольшой чёрный пузырёк, в котором болталась какая-то мутноватая очень резко пахнущая жидкость. Затем передала чистую тряпку, заменявшую лекарю бинты.

— Хорошо. Кость похоже не задета. Нужно обеззаразить и вычистить рану, после чего наложим заживляющий компресс. Если боги будут к тебе благосклонны, то сепсис не начнётся, и обойдемся без ампутации. Правда какое-то время ты всё равно держать меч не сможешь, но это всё же лучше, чем навсегда остаться калекой. Так… — Вернон взял толстую пеньковую верёвку, покрутил её в руках, а затем посмотрел на меня, — Генри, а ты случаем не знаком с простейшим заклинанием школы восстановления, заменяющем анестезию?

У меня перед глазами тут же появился расплывчатый, туманный образ. Женщина в каком-то зале. Солдат с глубокой раной в боку. Рука, приложенная к его лбу и едва различимые тёмные нити энергии, перетекающие в эту самую руку… Не помню уже когда я его выучил. В Вестгарде? Или ещё раньше, на горном перевале, когда мы нашли тайник с трактатом восстановления? Зараза, давно это было. Казалось-бы прошло всего ничего времени. А по ощущениям — целая вечность.

— Да, знаю, — кивнул я, подходя поближе к столу, на котором лежал боец.

— Что ж, тогда будь так добр…

Я подошёл к раненному. Положил ему ладонь на вспотевший лоб. Закрыл глаза и немного помедлил, концентрируясь на собственных ощущениях. Чувства, будто в груди разверзлась чёрная дыра, постепенно высасывающая жизнь, не было. Оно бесследно исчезло, уступив место обычной усталости и лёгкой ноющей боли в рёбрах. Это обнадёживало. В купе с дважды прокачанной проницательностью за последнее время, на пару заклинаний первого уровня меня уж точно должно было хватить.

Я сосредоточился. Выпустил из ладони тонкие, энергетические нити. Они неспешно проникли через кость черепа, прошли через едва заметно светящийся узел, находящийся прямо посреди головы, спустились к груди и неторопливо поползли по плечу. К тому самому месту, где пульсировал чёрный комок боли. Нити впились. Вгрызлись в него. И начали, вытягивать. Убирать, оставляя после себя лишь пустоту. Отсутствие каких либо чувств.

Обрывки боли скользили по нитям. Проходили через голову и впивались в ладонь, которую начинало ощутимо жечь. Но я терпел. Приходилось терпеть, потому как если прервать заклинание, то боль к подопечному вернётся стократно, и он скорее всего умрёт. Не знаю как я это понял. Но ощущение было чётким и ясным.

Боль начала подниматься выше. К моему предплечью. Затем, плечу. Вгрызлось в плоть вынудив меня стиснуть зубы. Хотелось орать, но я не мог. Тело парализовало. Дыхание стало прерывистым. На лбу выступили бисеринки холодного пота. Я терпел. Терпел из последних сил.

Связь разорвалась внезапно. Просто в один момент я понял, что больше не ощущаю энергетическую структуру бойца. А затем накатило облегчение. Опустошение. И острую, режущую боль в предплечье. Открыл глаза. Шумно выдохнул, пытаясь сдержать крик и схватился за раненную руку, ожидая нащупать промокшую от крови рубаху. И не почувствовал ничего. Пальцы наткнулись на абсолютно сухую, немного заношенную грубую ткань.

— Понял теперь, — ехидно ухмыльнулась Айлин, — Что могу сказать. «Добро пожаловать в клуб».

— Ничто не исчезает бесследно, — равнодушно пожал плечами Вернон, — Если ты что-то откуда-то забираешь, то где-то оно обязательно должно появиться. Закон равновесия.

Да уж. Весёлый закон, надо признать. Просто охуенный. Как раз в стиле разрабов-садистов. Интересно, а игрокам это так же аукается, или это отдельное развлечение для нас — простых смертных неписей. Ну, по крайней мере понятно, почему Айлин так среагировала на моё «сойдет», когда вылечила мне раны. Тем более, что там то не просто снятие боли было, но ещё и заживление весьма глубокого, пусть и не такого масштабного пореза. Впрочем, ей бы тоже временами не помешало придерживать свой острый язык. Чтоб не нарываться на ответную грубость.

Я помотал головой окончательно приходя в себя. Посмотрел на бойца. Его побледневшее, заросшее многодневной щетиной лицо выражало абсолютную безмятежность. Слышалось едва различимое сопение спящего человека.

— И что? Это поможет? — хриплым голосом поинтересовался я, тяжело усаживаясь на стул. Боль из руки рассасывалась, превращаясь в ноющую слабость, стремительно расползающуюся по всему организму, и ноги понемногу сами собой подгибались. Откат заклинания. Мерзкая штука, вызванная тем самым «законом равновесия». Но как показывал мой опыт в пиромантии — со временем и с ростом уровня должно произойти привыкание, и последствия уже не будут ощущаться так остро.

— На какое-то время, — подтвердил Вернон, смачивая бинт то ли спиртом, то ли очень крепкой водкой и начиная обтирать края раны. На лице у бойца при этом не дрогнул ни один мускул. Похоже тот и впрямь ничего не чувствовал, — Его должно хватить, чтобы вычистить рану, стянуть её края и наложить восстанавливающий компресс. Дальше, конечно, будет больно, но всё же это не та боль, когда тебе по живому залезают прямо в мясо. И верёвку грызть не придётся.

Он замолчал, сосредоточенно вычищая из распухшей раны струпья, и лезущую из под них сукровицу. Гноя пока не было видно. В конце-концов солдат получил её только сегодня днём. Но шедший от него весьма подозрительный запах заставлял насторожиться и заподозрить, что рана уже заражена.

— Твою мать, — выругался Вернон, и подтверждая мои подозрения тут же добавил, — Уже начался сепсис. Айлин, нож.

Девушка взяла с небольшого приставного столика нечто очень отдалённо похожее то ли на скальпель, то ли на нож для чистки картошки и протянуло его лекарю. Вернон лишь покачал головой, не притронувшись к инструменту.

— Не этот. Поменьше, — бросил он, немного помедлил и добавил, — Я же тебе объяснял уже какой нож для какой раны. Опять не слушала?

Девушка насупилась и передала ему инструмент немного поменьше, но такого же неказистого вида. Как приедем в столицу, надо первым делом поискать нормальный хирургический набор. А то лекарь то у нас есть. И похоже что очень умелый. Но даже имея золотые руки с таким набором юного вивисектора, много сделать не получится. А терять солдат из-за того, что у нас просто не было средств их вылечить… Ну такое. Минус к репутации командира и минус более-менее обученный боец, впаянный в коллектив.

— Не слушала, — продолжал наставительно отчитывать девушку Вернон. Несмотря на свой молодой возраст сейчас он напоминал дряхлого старика, который журил молодую ученицу, не способную запомнить элементарные вещи, — И очень зря. У вас это с Генри похоже общее. Два сапога — пара, как верно выразился Роб…

— Так, давай без показушной драмы, — перебила его Айлин, — Ну ошиблась. Ну бывает. Поправилась же. И заняло это пару мгновений не больше. Никто не умер.

— Сейчас, когда у нас достаточно времени — да, — согласился Вернон, — Но вот когда на счету каждая секунда, такая ошибка может стоить человеку жизни. Хорошенько это запомни. И постарайся больше так не ошибаться.

Девушка скрестила на груди руки, возвела «очи горе» и тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, как её достали уже эти поучения. Лекарь пожал плечами, повернулся к бойцу и с деловитыми видом начал резать рану, отделяя от неё посиневшую, вздувшуюся плоть.