Баннерет

Глава 20 «Не сдавайся»

— Не стой столбом! — рявкнул, над самым ухом Бернард, — Пробиваемся наружу!

Сержант рванул из ножен клинок и начал наступать на заметно сбавивших прыть дозорных. Я чуть помедлил, сосредоточился на стёганке ближайшего бандита и щёлкнул пальцами. На грязно-серой, рассечённой на ромбы ткани появилось едва заметное тлеющее пятно. Через мнгновение над ним заплясали первые язычки пламени. Разбойник встал и с удивлением посмотрел вниз, на собственную грудь, по которой стремительно расползался огонь. Затем завыл. Упал животом вниз, пытаясь сбить пламя.

— Колдун! Ёбаный чаровник! — заорал второй стражник. Его лицо перекосило от животного ужаса. Руки сжимавшие древко биллхука разжались и оружие упало прямо в жидкую грязь оставшуюся после недавнего дождя. Бандит ринулся наутёк.

Я щёлкнул ещё раз. Перед глазами заплясали цветные пятна. Молоточки застучали в висках. В горле застрял отвратительный, липкий комок, мешавший дышать. Из носа снова хлынула, горячая, чуть солоноватая кровь.

Я был пуст. Не мог выдавить из себя даже самой маленькой искорки. Более того, скорее всего попытайся я это сделать ещё раз, скорее всего просто упал бы в обморок. А то и вовсе — подох. Ментальная схватка с тварью и контроль разума пса отняли все имевшиеся у меня силы. Оставалось только одно. Положиться на меч. На внезапность и скорость.

Над головой свистнула стрела. Рядом с ухом пролетела ещё одна, воткнувшись в деревянную балку стоил. Лучник на башенке тянул из колчана третью стрелу

Бернард обошёл одного из бандитов по широкой дуге, стараясь не попасть под шип готендага, который бандит выставил перед собой на манер пики. Затем внезапно рванулся вперёд, свободной рукой схватил оружие за древко и с силой потянул на себя, уводя шип в бок. Бандит явно не ожидавший такого поворота событий шагнул навстречу, пытаясь одновременно удержать равновесие и не выпустить из рук оружие. Шагнул. И тут же напоролся горлом на узкое трёхгранное лезвие кинжала.

Его дружок отвлёкся. Повернул голову. Буквально на секунду. Даже на мгновение. Остриё его вульжа едва заметно сместилось вслед за ней. Вправо. Но и его мне хватило с лихвой.Рывок вперёд. Резкий уход влево. Бандит начинает поворачиваться обратно. Лезвие его вульжа со свистом рассекает воздух. Раздаётся треск разрываемой ткани. Но до плоти достать не успевает. Шаг. Остриё осталось позади. Древко упирается в оцарапанное плечо. Бандит пытается отойти назад. Не понимает, что сейчас единственный вариант — бросить ставшее бесполезным оружие. Удар. Хруст ломающегося кадыка.

Разбойник отпустил рукоять. Захрипел схватившись за горло. Начал оседать на землю. Рядом просвистела стрела. Шлёпнулась в жидкую грязь.

— Бежим, — крикнул Бернард, перешагивая через убитого, — Сейчас здесь весь…

Договорить он уже не успел. Его прервали крики.

— Горим!— Нападение!— Спускайте собак!— К оружию! К оружию!

Шквал из криков обрушился на нас со всех сторон. Люди начали выбегать из домов. Кто в гамбезонах и при оружии, кто — в одной ночной рубахе. Похоже, нам всё-таки удалось разворошить осиное гнездо.

Они метались. Сонные и напуганные, не могли разобрать в густой ночной тьме, откуда на них напал враг. И это дало нам несколько секунд форы.

— Быстрее, за мной! — рявкнул Бернард, бросаясь к просвету между избами и частоколом. Я замешкался на мгновение. Но его было достаточно, чтоб на меня с разбегу налетел один из кметов, чуть было, не повалив на землю. Наши взгляды пересеклись. Лишь на мгновение. На его лице возникла гримаса удивления. Удивления и страха. Возникла, да так и застыла. Навсегда. Из его шеи торчала рукоять мизерикорда. Мои руки среагировали быстрее, чем до головы дошло, что вообще происходит.

Я вырвал кинжал. Оттолкнул обмягшее тело. И бросился вслед за Бернардом.

— Эй! Они здесь! Уроды здесь! — надрывался лучник с башенки, указывая рукой в нашу сторону, но его никто не услышал.

На востоке полыхнуло. В небо взвился огненный столб. Глухо завыло пламя.

— Горит! Арсенал горит! — крикнул кто-то.— Туши!— Лови поджигателя.

Паника в толпе усилилась. Часть людей бежала к горящим ящикам у конюшен. Другая — к объятому огнём арсеналу, находящемуся где-то за избами. Они сталкивались друг с другом. Орали. Падали на землю. В неразберихе один полоснул другого остриём вульжа. Из-за открытой двери хижины доносился плач грудного младенца. Откуда-то издалека слышался женский крик.

— Давай, давай, шевели ногами, сучье семя, — выругался Бернард, хватая меня за рубаху и чуть ли не волоком затаскивая в проулок между избой и частоколом, — Лезь наверх! Быстро. У нас времени с гулькин хер.

Я с сомнением покосился на частокол. Он был высоким. Слишком высоким, чтобы прыгнуть и зацепиться за край. К тому-же и цепляться там было особо не за что. Скользкие, мокрые брёвна оканчивались рядом неровных заострённых зубцов, о которые можно было разве что задницу разодрать, но никак не ухватиться за них.

— Давай подсажу, — бросил сежант, присаживаясь на одно колено и складывая руки лодочкой, — Ты лёгче, тебе проще будет перебраться.

— А ты?

— А мне ты поможешь. Пройдешь вдоль частокола вперёд, найдешь верёвку, по которой мы залезли и перекинешь её на эту сторону. Ну, пошёл.

Я отступил на два шага назад. Разогнался. Упёрся подошвой в ладони Бернарда и прыгнул. Брёвна ударили в грудь. Пальцы судорожно заскребли по скользкой, начавшей гнить древесине. Я выдохнул. Выждал несколько секунд, пока пройдет рябь перед глазами. Рывком подтянулся, попытавшись перекинуть одну ногу на ту сторону. Не получилось. Ботинок лишь скользнул по мокрому бревну. Тело мотнулось вниз. Пальцы до боли в костяшках вцепились в брёвна. Но я удержался. Рванулся ещё раз. Перекинул ногу. Попытался задержаться на гребне, переборов инерцию, но упереться было попросту не во что. Спереди торчал острый кол, такой же упирался в спину сзади.

Мир покачнулся. Перевернулся раз. Другой. Удар. Потемнел. Превратился в мешанину из цветных пятен. Из груди с шумом вырвались остатки воздуха. Лицо забрызгала жидкая грязь. Руки упёрлись в размытую землю вала. Я попытался встать. Не получилось. Пальцы заскользили по грязи. Бок прострелила вспышка острой боли. Она тут же превратилась в вязкую слабость, которая, словно яд начала расползаться по всему телу. Зараза, хоть бы не ребро. Блять. Ладно. Не время лежать. Надо ещё Бернарда вытащить из этой жопы.

Я глухо зарычал от боли и злости. Упёрся руками в землю. Оттолкнулся. Рывком встал, цепляясь руками за мокрые, скользкие брёвна. Ноги заскользили по грязи. Попытались разъехаться в разные стороны, швырнув тело обратно на землю. Рёбра прострелила ещё одна вспышка боли. Я шумно выдохнул. Стиснул зубы. Вгрызся ногтями в подгнившее дерево брёвен. И удержался на ногах. Так. Ладно. Уже хорошо. Теперь надо найти верёвку и перекинуть её Бернарду. Главное — не грохнуться по дороге.

Из-за частокола снова послышались крики. Звуки борьбы. Чей-то отчаянный крик, переходящий в тихое, хрипящее бульканье. Раздался лай собаки. Громкая ругань Бернарда. Рычание. Визг. Постепенно затихающее поскуливание. Рука нащупала верёвку. Есть.

Я взялся за её конец. Размахнулся и перебросил канат через частокол. Крюк соскользнул с гребня и упал на ту сторону. Где-то вдалеке снова послышались крики. Лай собак начал приближаться. Миг. Крюк снова вцепился в гребень стены, только на этот раз с той стороны. Послышалась глухая ругань. Другой. Третий.

— Он здесь!— Лови, лови!— Песья кровь, уходит!— Собак спускай! Да спускай, говорю!

Ботинки тяжело ударили в мокрый грунт. Брызги грязи разлетелись в разные стороны. Бернард шумно выдохнул. Бросил короткий взгляд на меня. Затем посмотрел на свою руку. Рубашка на предплечье была разодрана. Из рваной раны сочилась кровь. Пёс всё-таки успел его подрать.

Сержант поморщился, сплюнул и бросил.

— За мной, быстро!

Ждать ответа он не стал. Тут же рванулся в сторону леса. Я попробовал побежать за ним, но бок тут же прострелила новая вспышка боли. Мир перед глазами потемнел. Покрылся цветными пятнами. Дерьмо. Похоже всё-таки ребро.

Бернард остановился. Повернулся. Выругался. Подбежал, здоровой рукой ухватил меня за плечо и буквально поволок к лесу. Где-то позади крики. Лай беснующихся собак. Скрежет открывающихся ворот. Бандиты оправились от шока и собирали погоню.

Я старался перебирать ногами, помогая Бернарду меня тащить. Но получалось не очень. Они заплетались, скользили по мокрой траве, проваливались в небольшие ямки. Бок парализовала пульсирующая, острая боль. Она мешала дышать, двигаться, думать.

«Уходят! Седлайте коней!» — послышалось где-то далеко позади.«От собак не уйдут! Ату! Ату!» — голоса тонули в громком лае собак.

Поляну осветила яркая вспышка молнии. Она выхватила из густого мрака ещё три бегущие фигуры в плащах и капюшонах. Одна была совсем рядом с нами. В дюжине шагов, а может и того меньше. Две другие направлялись от пирса в сторону леса. Это были те, кого Бернард отправил заниматься цепью.

— Арвель! — рявкнул Бернард. Боец повернулся. Взглянул на нас, а затем в два прыжка подскочил ко мне, схватил под вторую руку и поволок вслед за собой. Дело пошло быстрее. Но преследователи тоже не стояли на месте. Собачий лай приближался. А где-то вдалеке за ним послышалось ещё и ржание лошадей. Бандиты седлали коней и собирались в погоню.

— Не успеем, — прохрипел Арвель, — Не успеем уйти, командир.

— Шевели ногами, тогда успеем, — рявкнул в ответ Бернард, — Нам бы до леса дотянуть, а там перебьём собак и сбросим погоню с хвоста.

До леса оставалась ещё около сотни метров, когда собачий лай раздался вновь. На этот раз он был совсем близко. Как будто собаки лаяли прямо за нашей спиной. Арвель отпустил меня, повернулся, вытащил из ножен меч и приготовился к бою. Бернард сделал то же самое. Послышалось ржание лошадей. Где-то высоко над нашими головами просвистела стрела, рассекая черно-серыми перьями холодный ночной воздух. Похоже, всадники решили бить по нам из луков. Перестрелять с безопасного расстояния, а потом подъехать и взять в плен тех, кто останется жив.

Я повернулся. До собак оставалось метров тридцать. Их было шестеро. Шесть здоровенных волкодавов, в холке достававших мне до пояса. Такая с разбегу запросто повалит на землю и вцепиться в глотку, а ты и сделать ничего не успеешь.

Внезапно один из псов дёрнулся. Захрипел, завалился в мокрую траву и начал бить лапами. Из его шеи торчало черно-серое оперение тяжелого арбалетного болта. За ним почти сразу рухнул второй. Остальные четыре собаки за мгновение замешкались. Но и его хватило, чтобы над нашими головами пролетела ослепительно-яркая вспышка света. Пролетела и упала за спинами животных. Послышался грохот. В воздух взметнулись комья мокрой земли вперемешку с огненными каплями. Собаки поджав хвосты бросились в рассыпную.

Я посмотрел на холм, на котором начиналась полоса леса. Там стояли три фигурки. Две, в шапелях и кольчугах взводили арбалеты. Одна, закутанная в плащ и с надвинутым на голову капюшоном формировала между своих ладоней новую огненную стрелу.